Черный верблюд
Глава I. Утро на перепутье
Тихий океан – самый пустынный из всех океанов, и тем, кто путешествует по его бескрайним просторам, кажется, что их корабль затерялся в вечности между небом и водой. Но если они плывут от коралловых островов южных морей к берегам Калифорнии, то неожиданно встречают на своем пути остров. Пассажиры «Океаника» увидели его в тихое июльское утро вскоре после восхода солнца. Из моря показались бурые, окутанные мглистой дымкой, словно бы фантастические скалы. Но по мере того, как судно приближалось к ним, они с каждым мгновением приобретали все более реальные очертания. Наконец пассажиры, стоявшие у борта, узнали ярко-зеленый остров Оаху, покрытый темными пятнами водоемов, возникших вследствие тропических дождей.
«Океаник» входил в канал. Перед ним возвышалась Алмазная голова, похожая на огромного льва, приготовившегося к прыжку. На палубе у перил правого борта стояла женщина и глядела на извилистый берег Вайкики и на белые стены Гонолулу, наполовину скрытые густой листвой за башней Алоха. Эта красивая дама лет тридцати с небольшим в продолжение всего долгого путешествия от Таити была объектом пристального внимания пассажиров. Многие узнали ее с первого взгляда, потому что это была Шейла Фейн, звезда Голливуда, чья слава в то время не уступала славе королей и президентов.
«Эта женщина стоит целое состояние», – говорили о ней дельцы от кинематографии еще лет восемь назад. Но теперь они с сомнением качали головами: «Уже не так хороша. Сходит со сцены». Увы, даже блестящие кинозвезды, подобно любой серости, в конце концов теряют к себе интерес со стороны публики, о чем они часто задумываются, когда им не спится по ночам. Вот и глаза Шейлы, устремленные на закрытую облаком вершину горы Тантал, были печальны и тревожны.
Она услышала знакомые шаги по палубе и оглянулась. Широкоплечий, крепкий, энергичный мужчина улыбался ей.
– Ах, это вы, Алан, – сказала она. – Как ощущения?
– Немного волнуюсь, – ответил он, останавливаясь рядом с ней у перил. Его лицо, загоревшее под тропическим солнцем, никогда не видело света рампы и не знало грима. – Путешествие окончено, Шейла, – добавил он, положив свою ладонь на ее изящную руку. – Вам немного грустно?
– Да, пожалуй, – ответила она. – Мне бы хотелось, чтобы мы плыли все дальше и дальше.
– Мне тоже, – отозвался он, глядя на Гонолулу с тем живым интересом, который всегда читается в глазах англичанина при виде нового морского порта.
Пароход входил в канал, и к судну уже спешил катер с таможенниками и врачом. Мужчина повернулся к Шейле Фейн и спросил:
– Вы не забыли, Шейла? В полночь я отплываю на этом же судне, но, прежде чем мы расстанемся, я должен знать ваш ответ. Вы мне обещали.
Она кивнула:
– Вы получите его до того, как отправитесь.
Он внимательно посмотрел на женщину и заметил в ее лице разительную перемену. Из узкого мирка корабля знаменитая актриса Шейла Фейн возвращалась в огромный мир, где царила ее слава, мир, поклонения которого она так жаждала. Глаза Шейлы возбужденно блестели, маленькая ножка нервно постукивала по палубе. Ее спутника тоже охватило внезапное волнение: он беспокоился, что эта женщина, которую он боготворил все последние недели, навсегда ускользнет от него.
– Зачем ждать? – воскликнул он. – Дайте мне ответ сейчас! Я вас очень прошу!
– Нет-нет, Алан, подождите. Я отвечу вам сегодня, но попозже. – Она огляделась по сторонам: – Интересно, катер привез репортеров?
В ту же минуту высокий симпатичный юноша с копной белокурых волос, развевавшихся по ветру, подбежал к ней.
– Хелло, мисс Фейн! Вы меня помните? Мы встречались, когда вы были здесь по пути на юг. Я Джим Брэдшоу из туристического бюро, пресс-агент красоты и посредник между землей и раем. Вот наши лучшие цветы, позвольте преподнести их вам.
Он повесил на шею звезды экрана гирлянду из живых цветов, а человек, которого Шейла называла Аланом, не прощаясь, удалился.
– Вы очень любезны, – сказала Шейла Джиму. – Конечно, я вас помню. Мне приятно, что вы рады меня видеть.
Он усмехнулся:
– Кроме радости, это ведь и моя обязанность. Я – коврик с надписью «Добро пожаловать», который кладут у дверей Гавайских островов. Я воплощаю гостеприимство целого острова и отвечаю за то, чтобы наша реклама угодила точно в цель. Но к вам, поверьте, я испытываю искренние чувства.
– А где корреспонденты? – нетерпеливо спросила она.
– По-моему, они еще в объятиях Морфея. Не упрекайте их. Они убаюканы шепотом свежего ветерка, колышущего листья кокосовых пальм. Ладно, это лирика. Лучше расскажите мне о своих делах, а я уж позабочусь о том, чтобы статья появилась во всех газетах. Вы закончили съемки боевика о южных морях, пока были на Таити?
– Не совсем. Мы должны снять еще несколько ключевых эпизодов в Гонолулу. Жить здесь гораздо удобнее, а природа тут такая же роскошная, как и на Таити.
– Еще бы! – воскликнул юноша. – Экзотические растения, море цветов, ярко-зеленые холмы, синее солнечное небо с белыми, похожими на волны облаками, – мечта о вечно неизменных тропиках и вечном блаженстве жизни. Последняя фраза – из моего нового стихотворения. Вчера сочинил.
Шейла рассмеялась:
– Звучит очень мило.
– Вы долго пробудете в Гонолулу, мисс Фейн?
– Долго. Я даже прислала сюда своих слуг. Они сняли мне дом на побережье. Я задыхаюсь в гостиницах, и там вечно все на меня глазеют. Надеюсь, дом выбрали просторный…
– Да, – кивнул Брэдшоу. – Я был там вчера. Жилище готово и ждет вас. Я видел вашего дворецкого и секретаршу, Джули О’Нейл. Хорошая девушка. Где вы находите таких секретарей?
Шейла улыбнулась.
– Джули – нечто большее, чем секретарь. Она для меня вроде дочери, хотя, конечно, это смешно, поскольку разница в возрасте у нас не так уж велика. Мать Джули была моей любимой подругой, и, когда она умерла четыре года назад, я взяла девочку к себе. Нужно иногда делать добрые дела, – добавила актриса со скромным видом.
– Конечно, иначе нас не примут в бой-скауты, – пошутил Брэдшоу. – Джули говорила мне, что вы очень добры к ней.
– Как же иначе? Джули такая замечательная!
– Согласен, – горячо подхватил молодой человек. – Если бы у меня был под рукой словарь рифм, я бы сию же минуту сочинил стих про эту очаровательную девушку.
Шейла пристально посмотрела на него:
– Вот как? Когда вы успели познакомиться? Джули приехала сюда всего два дня назад…
– Я ненадолго отлучался в Лос-Анджелес и вернулся на том же пароходе, что и Джули. Это было лучшее путешествие в моей жизни. Лунный свет, серебристая гладь моря, молодая леди…
– Ну ладно, сюда идут, – поспешила Шейла сменить тему разговора.
