– Пойдем. Мы ничего не можем сделать.
– Кто… кто ее? – захлебывалась слезами девушка.
– Не знаю, милая, – утешал он Джули.
С наружной стороны двери павильона торчал ключ. Джим запер дверь и положил его в карман. Они вернулись в дом.
– Нашли? – с порога спросил Ван Горн. – Что-то она долго. Мы все в гостиной, девочки распевают у подъезда. Ждем королеву… – Он осекся, увидев, что Джули плачет. – Что-то стряслось? Джессоп, подождите звенеть бокалами, потом уберете.
Звуки «Песни островов» замерли у входной двери. В полной тишине Джим Брэдшоу обвел собравшихся тяжелым взглядом.
– Шейла Фейн убита в павильоне, – тихо произнес он.
Поклонницы актрисы, не зная о случившемся, начали новую песню, но их вежливо попросили удалиться.
– Какая жалость! – сказала красивая японка, видимо, старшая в группе девочек. – Мы так хотели повидать леди! Передайте ей, пожалуйста, цветы.
Джим стоял в растерянности, окруженный маленькими певицами, которые совали ему в руки яркие пышные букеты. Джули появилась на пороге: глаза широко раскрыты, лицо – бледное, как смерть.
– Что это? – спросила она, как в тумане.
– Цветы, – прошептал он. – Цветы для Шейлы Фейн.
Джули закричала и упала на пол возле него.
Глава IV. Верблюд у ворот
Банкет в Гранд-отеле был в самом разгаре, и довольный Чарли Чан, положив себе на тарелку маленькую рыбку, названия которой он не знал, но выглядела она чрезвычайно аппетитно, как раз намеревался отведать ее, когда его тронул за плечо мальчик-коридорный.
– Вас срочно к телефону, сэр.
– Что там еще? – недоумевал он, входя в телефонную кабинку в конце длинного коридора.
Ему ответил молодой взволнованный голос:
– Мистер Чан? Говорит Джим Брэдшоу, агент туристического бюро Гонолулу. Хантли Ван Горн, актер, сообщил мне, что вы в отеле.
– Ну и что?
– Убита Шейла Фейн. Вы представляете, что это значит? Сенсация! Сегодня же ночью телеграф разнесет мое сообщение по всему миру. А вам придется потрудиться, как никогда в жизни. Приезжайте.
– Скоро буду. На месте преступления и в доме пусть никто ничего не трогает, слышите, Брэдшоу? – строго предупредил сыщик.
«Вот черт, – подумал Чан, выходя из кабинки и вытирая платком взмокший лоб. – Этот юнец прав: в данном расследовании каждый мой шаг будет освещаться ярким светом прожекторов». Шейла Фейн! Кинодива. Чан знал, что это такое, – его собственные дети помешались на кино. «Ладно, – сказал он сам себе. – Тысячемильное путешествие начинается с одного шага», – и отправился к вешалке, чтобы взять шляпу.
В дверях отеля он столкнулся с Тарневерро, который, по-видимому, куда-то уходил.
– Привет, инспектор, – сказал он. – Что, банкет уже закончился?
– Нет, – ответил Чан. – Меня оторвали из-за очень важного дела. Может, самого важного за всю мою жизнь. Мисс Фейн найдена убитой у себя в усадьбе.
Смуглое лицо Тарневерро побледнело и заострилось:
– Я… Нет… Шейла… Это невообразимо!
– А вы не к ней собирались идти?
– Да, конечно. Она меня пригласила.
– Значит, едем вместе. Должен задать вам несколько вопросов.
К ним торопливо подошел Вэл Мартино.
– Добрый вечер, господа. Мистер Тарневерро, вы к Шейле?
Предсказатель тут же сообщил режиссеру страшную новость, которую тот выслушал на удивление спокойно.
– Это очень скверно, – задумчиво произнес он. – Пропало полгода напряженной работы. Фильм считайте, что погиб: мне никогда не найти кого-нибудь, кто продублировал бы Шейлу. Я уже как-то пробовал…
– Какой фильм! – возмутился Тарневерро. – Шейлу убили! Ее больше нет!
– Да-да, мне искренне жаль. Но ведь кинопромышленность должна развиваться дальше, она переживет нас всех.
– Где англичанин Джейнс? – прервал их разговор инспектор. – Вы, мистер Мартино, куда-то уходили с ним.
– Мы обменялись парой фраз, и он отправился на побережье. Он был в таком состоянии… Впрочем, вы сами видели. Джейнс не собирался идти на обед, видимо, обиделся. Может, поискать и привести его?
– Окажите такую услугу. Мне нужно поговорить с ним. Прошу, мистер Тарневерро, – указал инспектор на маленький старый автомобиль. – Машина не слишком шикарная, но все-таки ездит. Приглашаю вас.
– Как это ужасно! – воскликнул предсказатель, усаживаясь на место рядом с водителем. – Бедная Шейла! Просто в голове не укладывается.
– Сейчас время быть философом, – спокойно заметил Чарли Чан. – Вы, наверное, знаете восточную мудрость: «Смерть – это черный верблюд, который непрошено склоняет колени у каждых ворот». Раньше или позже – не все ли равно?
– Знаю, но я опасаюсь, не виноват ли я в том, что случилось. Чем больше я думаю, тем яснее мне становится: кровь Шейлы на моей совести.
– Это почему? Что вы имеете в виду? – расспрашивал Чан, пока машина, выехав из ворот отеля, мчалась по широкой улице.
– Я ведь говорил, что хочу вывести вас на след виновника одного нашумевшего преступления. Постараюсь объяснить. Шейла дала мне с парохода телеграмму с просьбой встретить ее здесь. Похоже, Джейнс сделал ей предложение, и она хотела посоветоваться со мной. Она уже некоторое время обращалась ко мне со всеми своими заботами. Она любила этого англичанина, но боялась того, что ожидает ее в будущем. Ее пугало, что в один прекрасный день все узнают, что она больше трех лет хранила в душе страшную тайну.
– Какую тайну?
– Только сегодня утром вы, инспектор, вспоминали о деле Дэнни Майо, которого три года назад нашли убитым в его доме в Лос-Анджелесе. Полиция с самого начала пошла по ложному пути. Но Шейла Фейн знала, кто убил Дэнни. Когда к нему позвонили у парадной двери, она растерялась и спряталась в соседней комнате. Убийство произошло у нее на глазах. Нынче она созналась мне в этом. Более того, она утверждала, что преступник находится в Гонолулу.
Глаза Чарли Чана заблестели в темноте:
– Она назвала имя?
– Нет, – помотал головой Тарневерро. – Она не хотела, а я не настаивал. Она, видимо, боялась, что если обнаружится ее связь с этим делом, то ее карьере придет конец. Все эти годы она молчала, а теперь не решилась выйти замуж за любимого человека, опасаясь втянуть его в неприятности.
– Вы одобрили ее осторожность? – спросил инспектор, останавливая машину у подъезда дома Шейлы, но не торопясь выходить.
– Я посоветовал ей снять бремя со своей совести и обрести наконец покой. Я убеждал ее, что если она назовет имя убийцы, то никакая полиция в мире не станет наказывать ее за долгое молчание. Я предложил ей пока отказать Джейнсу и выполнить свой долг перед обществом. Ведь иначе над ее счастьем все время висела бы угроза разоблачения. Я сказал ей, что если Джейнс действительно любит ее, то рано или поздно женится на ней, несмотря ни на что. Если же он любит ее не настолько сильно, лучше выяснить это сразу.
