Супруги Баллу, Джейнс, Мартино и Ван Горн моментально покинули усадьбу. Тарневерро на минутку задержался, чтобы условиться с инспектором о встрече завтра утром. Когда он вышел, Чарли обратился к Диане:
– Мисс Диксон, вы ведь здесь остановились? Не покажете ли мне все комнаты? Это крайне необходимо. И не обессудьте, мне придется порыться в вещах.
– Ладно, – согласилась актриса. – Предлагаю начать с моей спальни. Я уже на ногах еле держусь – так хочется поскорее лечь спать.
Джим и Джули остались в гостиной вдвоем, и девушка сразу начала плакать.
– Господи, Джимми, – всхлипывала она. – Конечно, Шейле завидовали, у нее были враги. Но как можно возненавидеть человека до такой степени, чтобы убить?
Юноша присел рядом с Джули.
– Что же ты теперь будешь делать?
– Кому я нужна без Шейлы? Я раньше жила в Чикаго в общежитии для актеров, сначала с матерью, а потом та уехала неизвестно куда. Она родом из Сан-Франциско, и там до сих пор живет моя бабушка. Ей семьдесят два года, но она все еще иногда гастролирует. У меня все родственники актеры. Отец тоже играл в театре. Наверное, мне имеет смысл поехать к бабушке и найти в Сан-Франциско какую-нибудь работу. Бабушка обрадуется, ведь мы с ней остались одни на свете.
– Ну что ты, Джули! Как можно на что-то променять Гавайи? Здесь кругом поэзия и очарование! Райский климат сам по себе порождает радость и счастье. Там, где добра природа, добры и люди. Ты обретешь тут друзей и близких…
– Ты о чем, Джим?
– Как о чем? Я предлагаю Гавайские острова пятидесяти тысячам туристам в год. Почему же я не могу предложить их тебе? Как замену бабушке? Я молод, здоров, у меня есть хорошая работа и мой прекрасный Гонолулу. Что скажешь? Маленькое бунгало и виноградник…
– Ты полюбил меня, Джимми?
– Еще спрашиваешь! Я без ума от тебя и надеюсь на твою благосклонность. Так ты поселишься здесь со мной?
Их разговор прервал вернувшийся Чарли.
– Уже уходите, инспектор? – спросил Брэдшоу. – Вы в город? Разрешите и мне с вами. У вас ведь найдется свободное место в автомобиле?
– Конечно, Джим, но сперва я поговорю с Анной.
– А что такое? – забеспокоилась Джули, когда горничная вошла в гостиную.
– Мисс Анна, – обратился к ней Чан, – вы утверждали, что после убийства с пальца мисс Фейн исчезло дорогое кольцо с изумрудом.
Джули О’Нейл, моментально прекратив всхлипывать, подняла голову и широко раскрытыми глазами, в которых читалась тревога, уставилась на горничную.
– Вы говорили об этом кольце? – Сыщик показал изящное платиновое колечко с чудесным камнем, который в ярко освещенной комнате прямо-таки горел и переливался зеленым пламенем. – Это изумруд?
– Да, сэр, – потупилась горничная.
Чарли повернулся к Джули.
– Не потрудитесь ли вы, мисс О’Нейл, объяснить, как это кольцо оказалось в ящике вашего туалетного столика?
– Все просто, – тихо произнесла девушка. – У Шейлы периодически случались финансовые затруднения. Деньги для нее ничего не значили, она тратила их, как только получала, и они буквально утекали у нее сквозь пальцы. С южных морей Шейла вернулась на грани банкротства. Ее все обманывали, обворовывали. Все, кому не лень.
– Вы имеете в виду прислугу, мисс Джули?
– Прислугу в том числе. Но сейчас не это главное. Шейла приехала в Гонолулу с пустым кошельком. В последнее время за съемки ей платили не так щедро, как раньше. Аванс за последний фильм она давно потратила, а ведь за дом нужно платить, да и за все остальное – Шейла не привыкла себе ни в чем отказывать. Сегодня она заявила мне, что ей срочно нужны деньги, вручила мне кольцо и велела продать его. Я хотела еще днем пойти к ювелиру, но потом решила отложить выполнение поручения на завтрашнее утро. Я обязательно продала бы кольцо, не случись эта катастрофа. Вот каким образом оно попало ко мне.
– Мисс Фейн дала вам кольцо сразу по прибытии в Гонолулу? Конкретнее: в котором часу?
– В восемь утра.
– С тех пор оно хранилось у вас?
– Да, конечно. Я положила его в ящик.
Отпустив горничную, Чарли поднес кольцо к свету и осмотрел при помощи лупы. На внутренней стороне он заметил надпись: «Шейле от Дэнни». Итак, опять дело замыкается на Дэнни Майо. Сыщик озадаченно почесал затылок и заметил, что девушка тихо плачет, а Джим сидит подле, обняв ее за плечи.
– Ну что вы, мисс Джули, утешьтесь, прошу вас. Вы устали и перенервничали, но вы молоды, и целительный сон быстро придет к вам. Мы с мистером Брэдшоу уезжаем, и больше вас до утра никто не побеспокоит.
Джессоп, подавляя зевок, но держась, как всегда, сухо и вежливо, проводил джентльменов до двери. Прежде чем покинуть усадьбу, Чарли остановился, посмотрел на усеянное звездами небо и полной грудью вдохнул свежий воздух.
– Трудно представить, – заметил он, – что, пока в доме шел этот бесконечный мучительный допрос, звезды всё так же светили, а часы тропической ночи текли своим чередом. О чем только я ни передумал! Голова идет кругом. Я узнал так много и в то же время ничего.
– Простите, – сказал юноша, – что оторвал вас от банкета в Гранд-отеле и втянул в такое трудное дело.
– Оторвали от ужина – это бог с ним, хотя мне очень хотелось отведать аппетитную маленькую рыбку. Но главное, чтобы я вышел из этого дела с честью: в блестящих одеждах победителя, а не во власянице и с головой, посыпанной пеплом.
– Я звонил в утреннюю газету, где когда-то работал, – сообщил Джим, – и мне предложили представлять отчеты о ходе следствия. Сейчас я собираюсь заглянуть туда и составить заметку. Я напишу, что полиция пока не напала на след, правильно?
Чарли осторожно обогнул клумбу у тротуара.
– Пожалуйста, не пишите ничего подобного, – попросил он. – Наоборот, нужно уведомить прессу, что у полиции множество улик и что преступник скоро будет пойман.
– Но ведь это обычная болтовня, Чарли?
– Газеты – это и есть болтовня.
– Ладно, напишу, как вы советуете. Между прочим, Тарневерро намекал, что он ваш помощник. Он что, и вправду приносит вам какую-то пользу?
– Птица выбирает себе дерево, а не дерево птицу.
– Да уж, Тарневерро – любопытнейшая птица. Кстати, вы сказали, что единственный человек, у кого несомненное алиби, – Роберт Файф. Но ведь Джули тоже не имеет никакого отношения к убийству?
– У меня сохранились кое-какие воспоминания о тех временах, когда я, как вы сейчас, был молод и опьянен любовью, – улыбнулся сыщик. – Теперь все изменилось: я многодетный отец, и романтический туман в моей голове уступил место трезвой практичности.
Они подъехали к редакции газеты. Несмотря на ночное время, окна на верхних этажах здания были ярко освещены. Там работали служащие, принимавшие по телефону новости со всех концов мира: из Европы, Азии, Соединенных Штатов. Джим сделал движение, чтобы выйти из машины, и украдкой взглянул на сыщика.
