– Послушайте, мистер Смит, – ответил Файф. – Пока не закончится следствие, вас с острова не выпустят. А потом я куплю вам билет и дам двести пятьдесят долларов в обмен на это полотно. И поезжайте себе в свой Кливленд.
– Выплатите мне хоть небольшой аванс.
– Чтобы вы напились околехау?
– Даю честное слово джентльмена, что не буду пить. Иначе в нетрезвом виде я проболтаюсь и испорчу все дело. Дайте мне пятьдесят долларов, я куплю новый костюм.
– Да вы с ума сошли, дружище! – воскликнул актер. – Какие сейчас костюмы? Вы только привлечете к себе лишнее внимание, если до полиции дойдет, что у вас появились деньги. Живите пока так, как раньше. Вы же художник, не будьте дураком! Вот возьмите пятьдесят долларов, но я на вас надеюсь…
– Честное слово, я не подведу! – заявил бродяга и, зажав в руке деньги, поспешил в дешевую гостиницу «Ниппон», неприглядное здание с низкими потолками. – Привет, Нада! – поздоровался он с маленьким японцем, хозяином жалкого заведения. – Есть свободная комната?
– Конечно, – улыбнулся тот. – Та самая, где вы и раньше у нас останавливались. Осмелюсь спросить, сэр, вы получили деньги от родных?
– Ничуть, – гордо возразил Смит. – Я способен жить своим трудом, Нада. Я художник и продал свою картину, которая еще лучше, чем у Коро. Бедняге Коро никогда в жизни не доводилось заработать столько денег, сколько мне. Вот что значит оказаться в нужное время в нужном месте!
Глава XIII. Дела семейные и служебные
Чарли Чан проснулся с новыми силами и, подойдя к окну, взглянул на великолепную панораму, открывавшуюся с холма Панчбоул: зеленые долины, сверкающая бирюзовая гладь океана, пышные ярко-алые цветы и благоухающие виноградники с тяжелыми лиловыми гроздьями. «Может, предстоящая задача не так уж и сложна? – подумал он. – Важно действовать быстро и продуманно и не уподобляться тому журавлю, который умер с голоду, ожидая, когда море высохнет и ему, глупой птице, достанется вся рыба».
В столовой уже шумели: жена и старшие дети готовили завтрак, накрывали на стол и громко обсуждали новости из утренней газеты: убита голливудская знаменитость, и расследование поручено их отцу, инспектору полиции Гонолулу Чарли Чану.
– Тихо! – цыкнул глава семейства, пододвигая к себе тарелку. – Генри, Роза, что вы так галдите?
– Папа, это здорово! Ты ведешь дело Шейлы Фейн! – воскликнула Роза, старшая дочь инспектора. – Ужас! Какой негодяй ее укокошил? Ты уже догадался, да, пап? Нельзя, чтоб такое страшное преступление осталось нераскрытым.
– Никогда не сомневайся в мудрости отца, дочка, – грустно улыбнулся сыщик.
– Дело и вправду громкое, пап, – сказал Генри. – Ты в объективе прессы, а это очень ответственно. Зато когда ты зацапаешь убийцу этой звезды из киношки, ты прославишься, тебе заплатят много денег, и ты купишь мне собственное авто, хотя бы в рассрочку. Ведь твой драндулет постоянно занят, и мне приходится ездить на троллейбусе.
– Ничего страшного, сынок. Усердно трудись и заработай на машину самостоятельно, и никаких рассрочек, плати наличными. Нечего связываться с кредиторами. И, пожалуйста, дети, обратите внимание на свою речь: вы уже взрослые, а выражаетесь вульгарно, как подростки. «Укокошил», «зацапаешь», «киношка», «драндулет» – так-то вы используете богатства английского языка? По-моему, вы слишком американизировались.
Жена Чана, моложавая и подвижная, хотя и полная, женщина, подала на стол овсянку, поставила чайник и разлила чай.
– Шейла Фейн – легенда нашего времени, – вздохнула она. – Мне очень жаль ее. Если ты посадишь в тюрьму ее убийцу, твое имя войдет в историю криминалистики, а иначе…
Чарли поперхнулся горячим чаем.
– Да будет вам в конце концов! Что с вами творится? У меня такое чувство, что, если я не найду убийцу мисс Фейн, меня выгонят из собственного дома.
– Может, еще чаю? – примирительно добавила жена.
Выпив вторую чашку, сыщик встал из-за стола. Младшая дочка Эвелин принесла ему шляпу и поцеловала на прощание. Инспектор сел в свою старенькую машину и поехал на службу. Путь лежал через китайское кладбище, разбросанное по склону холма. Здесь покоилась мать Чана, которую он когда-то нищей привез из Китая. А теперь он и его дети – полноправные граждане Соединенных Штатов. Генри и Роза собираются поступать в американские университеты, Эвелин и вовсе настоящая американка и даже с трудом понимает по-китайски. Что сказала бы бабушка, увидев своих внуков?
Едва машина свернула в деловой квартал города, инспектор отвлекся от семейных воспоминаний и сосредоточился на злободневных служебных вопросах. Больше всего его мысли занимал Роберт Файф, поэтому Чан немедленно отправился в отель «Вайоли». Портье сообщил, что мистер Файф ушел с каким-то человеком. С кем именно? Описание внешности посетителя не оставляло никаких сомнений. Все понятно, опять Смит. Какого черта ему нужно от актера? Почему Файф сознался в преступлении, которого не совершал?
– Кажется, мистер Файф собирался в Королевский театр, – спохватился портье. – Он там служит.
Чан вышел из раздумий и решительно направился в театр. На плохо освещенной сцене шла репетиция нового спектакля. Вокруг толпились актеры, ожидая свои реплики. Сыщик тотчас заметил Роберта, который вяло читал какой-то монолог. Чарли двинулся по проходу через партер. У края сцены за столиком сидел человек в зеленой фетровой шляпе и держал в руках листы с текстом пьесы. Он с явным неудовольствием взглянул на полицейского и буркнул:
– Вы куда?
– Мне нужно поговорить с мистером Файфом.
Роберт приблизился, отирая пот со лба, и проскользнул за кулисы, сделав Чарли знак следовать за ним.
– В чем дело, инспектор? – спросил он, когда они оказались наедине.
– Я пришел проверить ваше алиби, – ответил сыщик. – Обычная формальность.
– А! – воскликнул актер. – Ради бога, проверяйте. Мистер Вейн! – позвал он, и человек в зеленой шляпе неохотно поднялся со стула и подошел к ним. – Это мистер Вейн, наш режиссер, а это мистер Чан из сыскной полиции, – представил их друг другу Роберт. – Видите ли, господин Вейн, инспектор пришел по поводу вчерашнего убийства. Он желает спросить вас, в котором часу вчера я был готов к выходу.
– В восемь двадцать, – проворчал Вейн. – Опоздал на пять минут. Мы чуть не вышибли дверь в твою гримерку, пока колотили в нее. Черт знает, где ты шатался!
– Еще один вопрос, сэр, – обратился сыщик к режиссеру. – По ходу пьесы, которая шла вчера, у мистера Файфа должен быть нож?
– Нож? – рассмеялся Вейн. – Вы шутите? Какой нож в комедии из светской жизни?!
– Спасибо, – сказал Чан и попросил Файфа проводить его к выходу.
Пока они спускались в темный партер, инспектор мучительно соображал. В двенадцать минут девятого Шейлу Фейн видели живой. В двадцать минут девятого Файф был за кулисами, готовый выступать. Восемь минут. Нет, как бы Роберт ни гнал машину, доехать от Вайкики до Королевского театра за восемь минут невозможно. Алиби Файфа не подлежит сомнению, и все-таки… У последнего ряда кресел Чан и Файф остановились и облокотились о барьер.
