Несколько недель назад она встретила на Таити Алана Джейнса и планировала выйти за него замуж, но воспоминание о прошлом преследовало ее. Шейла привыкла обо всем советоваться с прорицателем Тарневерро, поэтому вызвала его из Голливуда и вчера утром пришла к нему в номер в Гранд-отеле. Идя туда, Шейла вовсе не собиралась посвящать Тарневерро в трагедию, произошедшую с Дэнни Майо. Ей просто хотелось, чтобы оракул поведал ей, будет ли счастливым ее брак с Джейнсом. Однако этот лжепророк, похоже, обладал над ней магической властью, возможно, он загипнотизировал ее. В общем, Шейла сообразила, какую роковую ошибку она совершает, только когда уже начала рассказывать прорицателю свою страшную историю.
– Стойте! – воскликнул Чан. – Вы утверждаете, будто мисс Фейн призналась ему, что убила Дэнни Майо? Но Тарневерро говорит совсем другое.
– Он лжет, уверяю вас. Она выдала себя с головой, потому и была так напугана, потому и прибежала ко мне за советом. Она смертельно боялась этого мага и считала, что он непременно воспользуется ее признанием, чтобы причинить ей зло. Она умоляла меня помочь ей. Но что я мог предпринять? Она просила меня остаться с ней и не отходить от нее ни на шаг. Но я отказался – мне нужно было играть в спектакле. Конечно, теперь я в этом раскаиваюсь. Шейла была очень доброй и великодушной, и я не желал, чтобы по всему миру разнеслась весть об этом пятне на ее прошлом, о диком преступлении, которое она совершила в минуту безумия, – такое может случиться с каждым. «Нет, – подумал я, – пусть имя Шейлы останется незапятнанным, а Дэнни Майо все равно не воскресишь».
Потом появился этот бродяга, который, оказывается, подслушивал нас. Тут я и сам немного потерял рассудок. Я ведь всегда любил Шейлу, а вчера, когда увидел ее после долгой разлуки, почувствовал, что не мыслю жизни без нее. Чтобы Смита прекратили допрашивать, я и решился на свое мелодраматическое признание. Позже, раздумывая над ситуацией, я пришел к выводу, что слишком далеко зашел в своем рыцарстве. К счастью, мистер Чан, вы доказали мою невиновность, но Смит не угомонился – вот и пришлось дать ему денег. Память Шейлы мне дорога, и ради этой женщины я готов на отчаянные поступки.
– Вы благородный человек, хоть и доставили мне много хлопот. – Чарли подошел и положил руку на плечо актеру. – Но повторяю свой вопрос, поскольку от него зависит очень многое. Вы вполне уверены, что мисс Фейн выдала предсказателю свою тайну? Может быть, это ваши домыслы?
– Абсолютно уверен. И если вам удастся найти какую-либо связь между Тарневерро и Дэнни Майо, не сомневайтесь: Шейлу убил голливудский прорицатель.
Чарли и шеф обменялись взглядами, а Смит вскочил и подошел к Файфу, прося прощения.
– Вот. – Он вынул из кармана пачку смятых долларов. – Возьмите свои деньги, мистер Файф. Я сдержал обещание: сегодня за весь день не выпил ни капли алкоголя, сидел у себя в номере и рисовал картину, а в моей глотке было сухо, как в Сахаре. Жестокое испытание, но я его преодолел. Может, я еще выкарабкаюсь и начну новую жизнь.
– Оставьте деньги себе, – ответил Файф, – а ваша картина с девушкой-туземкой мне нравится. Только оденьтесь поприличнее, мистер художник.
– Конечно! У меня благодаря вам, мистер Файф, в душе что-то перевернулось. Завтра же куплю новый костюм и наймусь на пароход – там не хватает стюардов. А от Сан-Франциско рукой подать до моего родного Кливленда. Мистер Чан, окажите мне услугу: заприте меня в управлении до утра, чтобы мне не таскаться по ночным улицам с деньгами. Утром я уеду.
– Ладно, – усмехнулся Чарли и повернулся к Файфу: – Вам пора в театр. Спасибо за все.
– Инспектор, нельзя ли не разглашать эту историю с Шейлой и Дэнни Майо? – спросил актер.
– К сожалению, ее вряд ли удастся скрыть, – покачал головой сыщик. – Ведь она неразрывно связана с убийством самой мисс Фейн.
Оставшись наедине, Чарли и шеф долго молчали, уставившись в пустоту: так много новых впечатлений на них обрушилось.
– Рассказ Тарневерро – ложь, а ты строил на нем расследование, – упрекнул шеф инспектора. – Не похоже на тебя, Чарли, дать себя так одурачить.
– Имей я время, – кивнул Чарли, – я посыпал бы голову пеплом от стыда. Но сейчас надо быстро забыть прошлое и вывести дело на новый путь.
– Какой путь? Что с тобой, в конце концов?! – воскликнул шеф. – Следствие окончено, надо задерживать прорицателя. Я пишу приказ на арест.
– Погодите! – поднял руку Чарли. – Я возражаю. Его алиби прочное, как каменная стена.
– Так мы пошатнем ее. Алиби ложное. Либо старики из Австралии врали нам, чтобы выгородить своего приятеля, либо этот злосчастный волшебник дурачил их точно так же, как и тебя, мой дорогой инспектор.
– Почему Тарневерро сказал, что его информация поможет мне арестовать убийцу? Его слова крепко засели у меня в памяти. Я решительно заявляю: загадка еще не разгадана. Показания Файфа прояснили мне одно обстоятельство, и теперь я понимаю, отчего Тарневерро не желал, чтобы я прочел письмо Шейлы Фейн. В этом случае я, как он опасался, сразу понял бы, что его рассказ об утреннем сеансе неточен в деталях, и его карточный домик сейчас же рухнул бы. К счастью для него, когда письмо нашлось, оказалось, что оно составлено в таких выражениях, которые только подтверждали его ложь. «Пожалуйста, забудьте о том, что я сказала Вам утром. Я просто обезумела… совсем обезумела». Тогда он осознал, что напрасно нанес мне этот удар в темноте. – Чан остановился перевести дух. – Да, мистер Тарневерро с самого начала опутал меня ложью, и все-таки я не думаю, что он виновен в убийстве.
– Что ты дальше собираешься делать? – нетерпеливо спросил шеф. – Будем сидеть и гадать на пальцах? У нас же больше нет никаких следов!
– У нас есть вот это, – показал сыщик булавку. – Она сломана посередине, видите? Кончик булавки потерян, не так ли? Вот когда мы найдем его, преступление будет раскрыто.
– Что это значит? – удивился шеф.
– Каким образом сломалась булавка? – продолжал Чарли. – Разбив циферблат, убийца решил создать видимость того, что происходила борьба, вот часики и треснули. Он сорвал с платья жертвы орхидеи и разбросал по полу. Когда он топтал их, из них выпала расстегнувшаяся булавка. Несомненно, эта вещица лежала острием кверху. Очень может быть, что конец булавки вошел глубоко в подошву обуви убийцы и застрял там. Случилось ли это на самом деле? Вероятно. А если так, то на полированном паркете дома в Вайкики должны остаться царапины. Я немедленно еду туда, чтобы проверить данную версию.
На пороге Чарли столкнулся с Кашимо, на лице которого было написано отчаяние.
– Прочесал город раз двадцать, – устало пробормотал он. – Нет, пятьдесят. Мистера Смита больше не существует.
Чарли похлопал огорченного помощника по плечу.
– Подбодрись, Кашимо, – ласково произнес он, – у тебя все впереди. Я двадцать семь лет служу в полиции, да и то не научился добиваться быстрых успехов.
Глава XXIII. Роковой стул
Чарли отправился на побережье в свой заключительный, как он надеялся, рейс к особняку Шейлы Фейн. Луна еще не взошла, небо с рассеянными по нему звездами было пурпурно-лиловым. Двадцать четыре часа назад, в такой же миг окутывавшей остров тьмы черный верблюд склонил колени у ворот голливудской кинозвезды. Хотя теперь сыщик знал тайну прошлого этой женщины, знал, что она совершила тяжкое преступление, все же думал о ней с глубоким сочувствием. Ей не суждено было держать перед судом ответ за свое злодеяние, но она глубоко страдала. Каким мучением, наверное, стали для нее эти три года! «Может, когда-нибудь я еще найду хоть немножко счастья – оно мне так нужно», – писала она в своем последнем трогательном письме. Что же она получила в итоге? Черный верблюд поджидал ее, чтобы унести в неизвестное.
