Тела их сливались воедино, но ритм оставался легким и неспешным: за взлетом следовало падение, затем новый взлет.
Последнее погружение, и он окунул лицо в ее волосы, вдыхая их, как воздух.
Надо бы встать, подумала Фиби. Убрать оружие в ящик. Тогда она сможет наконец открыть дверь. Но до чего же приятно было лежать, соприкасаясь друг с другом телами, понемногу остывая от охватившего их жара.
Как же она обходилась без этого так долго? Без удивительного ощущения близости и удовольствия. Как она вообще обходилась без него? Не странно ли, что только сейчас ей удалось встретить человека, который подходит ей по всем параметрам? Именно подходит — физически, душевно и эмоционально.
Слишком сентиментально? Что ж, может, и так. Но без него она чувствовала бы себя куда более беспомощной. И эта поддержка для нее поистине неоценима, потому что лишь сейчас ей удалось понять, как же она устала — устала тащить в одиночестве весь этот груз.
— Знаешь, Дункан, с тобой я чувствую себя сильнее.
— Вот и чудесно.
— Это и в самом деле чудесно, — она провела рукой по его спине — вниз, затем опять вверх. — Возможно, у меня лишь минутная эйфория, но я чувствую себя так, будто в состоянии справиться со всем, что случилось. Все в итоге закончится хорошо, потому что иначе и быть не может.
Немного помолчав, он провел пальцем по ее плечу.
— Знаешь, я опять принял на работу Самоубийцу Джо.
— Вот оно что.
— Фин меня не поймет, ну да ладно. Парень будет работать лишь несколько часов в неделю. Он уже поутих и к тому же подлечился. — Дункан внимательно взглянул на нее. — Ты спасаешь людей, Фиби. Джо тоже обязан тебе жизнью. Многие ли могут похвастаться тем, что их задача — спасать человеческие жизни?
— Не знаю, хотела бы я спасти его. Уолкена. То, что я чувствую сейчас… для меня это впервые. Никогда прежде я не хотела убить человека. И стреляла я только в тире. Но окажись у меня на пути Уолкен, я выстрелила бы без промедления. И хотя я это знаю, все равно не чувствую за собой никакой вины.
— С какой стати тебе переживать?
— Потому что это противоречит тому, что я делаю. Много лет назад, когда Рубен сделал нас заложниками, я думала о том, как здорово было бы найти нож. Я хотела ранить его, может быть, даже убить — за то, что он запер нас в этом доме, за кровь на мамином лице, за ужас, который пережил тогда Картер. Это единственный случай, когда я чувствовала то же, что сейчас. И все же потом, когда все закончилось, я была рада, что Рубена не убили. Он сел в тюрьму, но он остался жив. Не знаю, буду ли я чувствовать то же самое, когда закончится и эта история.
— Я не дрался уже… ну, если не считать глупой стычки с двоюродным братом Джейка — то лет пятнадцать. Ни серьезных драк, ни легких потасовок. И все же, попадись мне сейчас Уолкен, я избил бы его до крови. Измочалил бы до потери сознания. А затем добавил бы еще. И, знаешь, не почувствовал бы при этом никаких угрызений совести.
Она внимательно взглянула на него, почувствовав, что за этим ровным и спокойным тоном таится ледяная решимость.
— Да уж, такой жестокости я от нас с тобой не ожидала.
— Просто жизнь сложилась так, что приходится быть жестоким. Если сумеешь поймать этого типа, подержи его на мушке до моего прихода. Я отделаю его так, что мало не покажется, а потом и ты сможешь пнуть его пару раз.
У Фиби невольно вырвался смешок:
— По идее, это совсем не то, что могло бы рассмешить меня или привести в норму. Тем не менее я и правда чувствую себя намного лучше. И первое, что я намерена сделать, — убрать пистолет в отведенное ему место.
Соскользнув с кровати, она взяла со столика свое оружие — и тут же замигала от яркого света. Это Дункан включил настольную лампу.
— Хотел взглянуть, — задумчиво пробормотал он. — Обнаженная женщина с пистолетом. Заводит дай бог. Еще немного, и я буду готов к очередному раунду.
Покачав головой, она направилась к шкафу.
— Еще пару часов назад я ни за что бы не поверила, что мой день закончится на такой ноте. Жизнь и в самом деле странная штука.
— Все ее взлеты и падения — что может быть лучше? Кстати говоря, когда все это закончится, почему бы тебе не отправиться со мной в маленькое путешествие?
Было так приятно и так естественно строить планы на будущее. С рассеянной улыбкой Фиби думала о том, как здорово было бы поехать в Рим или Париж, на Таити или в Белиз.
— Неплохая мысль. А куда ты намерен отправиться?
— В Диснейленд.
Пистолет со стуком упал в приготовленную коробку. Несколько мгновений она молча смотрела в пространство.
— Ты хочешь съездить в Диснейленд?
— Я только и мечтал об этом, когда был ребенком. Все там казалось таким счастливым — яркие краски, музыка, веселье. И эти мультяшные фигурки в человеческий рост. Но в то время мне так и не довелось там побывать. Правда, взрослым я съездил туда пару раз.
Фиби осторожно поставила ящик на полку.
— Тебе понравилось? Не пожалел, что съездил?
— Да нет, было здорово. Если ты возвращаешься оттуда с недовольной миной на лице, значит, ты безнадежен. Думаю, Карли должно там понравиться. Для семилетнего ребенка это лучшее место в мире. Во всяком случае, так мне казалось в ее возрасте.
Отойдя от шкафа, Фиби внимательно посмотрела на Дункана. Вот он сидит в постели, со всклокоченными волосами и мечтательной улыбкой на лице. И думает он не о Лос-Анджелесе или римских каникулах, а о волшебных горах и летающих слонах.
— Ты хочешь взять Карли в Диснейленд?
— Ты тоже можешь поехать с нами, — пожал он плечами. — Куплю тебе там мышиные уши.
Фиби знала, что все они были сейчас в опасности. Реальная угроза нависла над каждым из них — в том числе и над Дунканом. Но это не мешало ему думать о том, как он свозит ее маленькую девочку в Диснейленд.
Она села на кровать и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Дункан, — любовь всколыхнулась в ней теплой волной. — Дункан.
— Фиби.
— Как ты смотришь на то, чтобы жениться на мне?
— Как я… что? — растерянно произнес он.
Та же растерянность отразилась на его лице, но Фиби решительно продолжила:
— Ты — самый лучший мужчина в моей жизни. А это не так уж мало, поскольку у меня есть Картер и Дейв. С тобой мне радостно и в то же время спокойно. Ты умный и благородный — очень важное сочетание, ведь по отдельности эти качества могут раздражать. Я уже не говорю о твоей внутренней преданности, которая вызывает у меня самое искреннее восхищение.
— Ты забыла про секс.
— Ни на мгновение, — улыбнулась Фиби. — Никогда и ни с кем я не испытывала того, что я испытываю с тобой, и это тоже очень важный для меня фактор. Ты знаешь, что мою жизнь никак не назовешь простой. Ты — единственный, кому я доверяю настолько, что готова разделить с тобой эту ответственность. А еще я люблю тебя. Я очень люблю тебя, Дункан.
