Они не просто друзья, поняла вдруг Фиби, когда взаимные оскорбления достигли точки абсурда. Братья. Каким бы ни было их окружение, привычки, цвет кожи, эти двое были братьями. Только родичи могли позволить себе такое — родичи по крови или по духу.
Да, это был ответственный момент. И не просто ответственный, но прямо-таки монументальный. Иными словами, ее пригласили на пикник в семью Дункана.
— Вы, случаем, не родственница мисс Элизабет Макнамаре, которая жила на Джонс-стрит?
Вопрос Ма Би вывел ее из состояния задумчивости.
— Да, она была двоюродной сестрой моего отца. Вы были знакомы?
— Я имела представление о том, кто она.
Судя по тону, Би явно не испытывала симпатий к Бесс Макнамаре. Фиби слегка напряглась: в Саванне было немало людей, склонных рисовать всех членов семьи одним и тем же цветом.
— Я убирала дом у миссис Тайдбар на Джонс-стрит, — продолжила Би, — пока та не умерла — теперь уже, пожалуй, лет десять назад.
— Я ее не знала — разве только по имени.
— Что ж тут удивительного. Они с мисс Макнамарой не разговаривали, — каждое слово этой фразы звучало словно с заглавной буквы.
— Да, я припоминаю. Какая-то вражда по поводу садового клуба.
Это была древняя ссора, произошедшая еще до их переезда на Джонс-стрит. С годами она лишь обострилась, так что никому из тех, кто жил под крышей тетушки Бесс, не дозволялось разговаривать с Тайдбарами.
— А как там миссис Тиффани? Для уборки у нее были свои люди, но и мне иногда находилось дело — когда не хватало своих рук. Она еще жива?
— О да, — Фиби снова расслабилась. Чудачества миссис Тиффани были куда более безопасной темой для беседы. — Жива и все так же колоритна.
— В то время она была замужем уже четвертый раз.
— На настоящий момент она успела развестись с пятым и явно находится в поисках шестого.
— При этом она всегда оставляет свою фамилию. Тиффани — и неважно, скольких мужиков ей уже удалось заарканить.
— На самом деле это фамилия ее второго мужа, объяснила Фиби. — Просто Тиффани нравится ее звучание, и она не хочет отказываться от нее.
Губы Би изогнулись в улыбке.
— Насколько я помню, ваша тетушка не слишком-то жаловала миссис Тиффани.
— Тетушка Бесс вообще мало кого жаловала. Она была… трудным человеком.
— Все мы такие, какие есть. Я видела иногда и вашу маму. Мы с ней даже здоровались при встрече. Вы на нее здорово похожи.
— Только отчасти. Вот моя дочь — вылитый портрет бабушки.
— Должно быть, очень симпатичная девчушка. Передавайте своей маме поклон от Би Гектор.
— Обязательно. Я думаю, она будет рада. Ей очень нравится Дункан.
— Да и нам он всем по душе. — Пока мужчины увлеченно продолжали спорить, Би чуточку наклонилась в ее сторону. — Что вы собираетесь делать с этим парнем?
— С Дунканом? — Возможно, виной всему было выпитое спиртное или же прямой взгляд лучистых глаз Ма Би, но Фиби выпалила первое, что пришло ей на ум: — Да я пока и сама не знаю, что намерена позволить ему сделать со мной.
Би расхохоталась. Коснувшись плеча Фиби, она многозначительно добавила:
— Знаете, он приводил сюда и других симпатичных девушек.
— Ясное дело.
— Но еще ни разу он не спрашивал моего одобрения.
— Вот оно что. — Фиби отхлебнула еще немного вина. — Ну и как, я выдержала испытание?
Би лишь улыбнулась и оперлась руками о стол.
— Эй, вы, если хотите пирога и мороженого, помогите-ка убрать со стола. — Под общий гомон Би вновь повернулась к Фиби: — Почему бы тебе не отнести на кухню эту пару тарелок?
Это значит, решила Фиби, что она здесь стала почти что своей.
Этот вечер она закончила в объятиях Дункана у дверей своего дома.
— Я не могу пригласить тебя в дом.
Целуя Фиби, он прижал ее к себе так крепко, что ее сердце затрепетало.
— Что на самом деле всего лишь эвфемизм для более простой и ясной фразы: мы не можем подняться в мою комнату, чтобы сорвать друг с друга всю одежду.
— Когда? — Его руки скользили по ее телу, что было настоящей пыткой для обоих. — Где?
— Я… не знаю. Ты пойми, я не ханжа и не скромница. Ненавижу это слово. Но Карли. И мама, — она махнула рукой в сторону дома. — Все это так сложно.
— Поужинай со мной. У меня дома.
Все внутри ее застонало, когда губы Дункана скользнули по ее шее. Ужин у него дома. Теперь под этим явно скрывалось предложение о сексе.
Слава богу.
— Ты собираешься готовить?
— Нет. Не хочу отправить тебя на тот свет. Я закажу пиццу.
— Пицца… обожаю пиццу.
— Когда?
— Ну… завтра я не могу. Мне еще нужно… — Необходимо все как следует взвесить. Нужно быть практичной и осторожной. — Во вторник. Во вторник вечером. Я приеду к тебе после работы. Если только…
— Никто не заберется на крышу или не захватит парочку заложников. Пусть так. Во вторник, — он слегка отклонился назад. — Какую пиццу ты хочешь?
— Хотелось бы что-нибудь оригинальное.
— Ладно, я подумаю. Спокойной ночи, Фиби.
— Да. Подожди… — Она снова обняла его за шею и целовала так долго, пока желание внутри ее не достигло высшей точки. — Пока.
Остаток здравого смысла подтолкнул ее прямо к дому — и вовремя, иначе она точно совершила бы что-нибудь безумное. Например, начала бы срывать с себя одежду… По лестнице она поднялась как во сне. Да, этот мужчина был способен довести ее до точки кипения одним поцелуем. И хотя она страстно жаждала встретиться с ним во вторник вечером, само предвкушение того, чего пока еще не было, приводило ее в состояние лихорадочного трепета.
Был ли в ее жизни хотя бы еще один мужчина, способный довести ее до головокружения? Во всяком случае, она не могла такого вспомнить. И это уже говорило о многом.
Проходя мимо гостиной, она услышала шум телевизора и смех Карли. Значит, еще не очень поздно. Ей пришлось выждать парочку мгновений, и только затем она поприветствовала своих близких не то чтобы сонной, но словно одурманенной улыбкой.
Вечер был теплым и приятным, и она широко распахнула окно своей спальни. Очень скоро, подумалось ей, все окна и двери в доме будут наглухо закрыты, чтобы не пустить в искусственно созданную прохладу дома горячий воздух с улицы.
Фиби решила переодеться и только затем присоединиться к своим милым девочкам.
Она уже успела снять платье, как вдруг услышала мелодичное насвистывание. Проникнув через раскрытое окно, оно вызвало у нее нервную дрожь.
