— Это я уже слышала. — «К черту, — подумала она, — это уже чересчур». — Я никогда не проявляла сексуального интереса к Арнольду Миксу. Тут уж вы можете полагаться либо на его слово, либо на мое. И вообще хотелось бы знать, какое давление было оказано на ваш отдел со стороны «этого офицера», а также его уважаемых папы и дедушки.
— Все дело в обвинениях, которые были выдвинуты в ваш адрес, а также в адрес капитана Мак-Ви.
— Вам следовало бы учесть, кем были выдвинуты эти жалобы. А еще вам следовало бы принять во внимание тот факт, что капитан Мак-Ви прослужил в полиции более двадцати пяти лет и не заслуживает того, чтобы его имя поганил ублюдок вроде Арнольда Микса.
— Лейтенант…
— Я не закончила. Я хочу, чтобы вы внесли это в отчет о нашей беседе. Арнольд Микс — лживый сукин сын, который пытается опорочить честное имя хорошего человека и отличного полицейского только для того, чтобы найти оправдание своим преступным замашкам.
Она поднялась из-за стола.
— А теперь я прошу вас покинуть мой кабинет. У меня еще много работы. Отныне все разговоры между нами будут проходить только в формальной обстановке и в присутствии моего представителя.
— Как вам угодно.
— Именно так. Всего хорошего, лейтенант Блэкмен.
Ей потребовалось всего сорок пять секунд, чтобы понять, что она не в состоянии разбирать бумаги, — слишком задел и оскорбил ее этот разговор. Не стоило даже делать вид, будто она работает.
Подхватив сумочку, Фиби вышла из кабинета и тут же наткнулась на сочувствующие взгляды сотрудников.
— Только время потеряла, — сказала она своей новой помощнице. — Буду где-то через час.
Ей было просто необходимо пройтись. Ничто не могло привести ее в чувство лучше, чем свежий воздух и физические упражнения. Она постаралась как можно быстрее покинуть здание, чтобы не сказать чего-нибудь такого, о чем впоследствии пришлось бы пожалеть. Прочь из управления. «И от своей работы», — мысленно добавила она.
Конечно же, она могла выбрать что-нибудь полегче. Психологию, психиатрию. В принципе в свое время она рассматривала оба эти варианта. Но желание стать копом все равно пересилило.
Она знала, что этот выбор стоил Эсси немало бессонных ночей. И вообще была масса профессий, которые куда лучше подошли бы матери-одиночке, чей ребенок постоянно нуждался в ее внимании. Фиби понимала, что сделала не самый разумный выбор. В конце концов, у нее была семья, которой требовалась ее поддержка, а она была вынуждена проводить на работе едва ли не все свое свободное время.
И ради чего? Ради чего? Чтобы в результате быть обвиненной человеком, который избил ее? А затем еще отвечать на эти унизительные вопросы — когда синяки еще не успели сойти с ее тела?
Она стерпела то, что наказание ее обидчику больше напоминало легкое пошлепывание. В конце концов, с самого начала было ясно, что в департаменте решат не выносить сор из избы. И если уж быть честной, то она и сама испытала что-то вроде облегчения, когда поняла, что ей не придется выступать в суде и пересказывать заново, что сделал с ней Арни Микс.
И что ей теперь делать? Эта мысль крутилась у нее в голове, когда она наконец свернула в относительную прохладу маленького парка. Она могла бы плюнуть на все и уйти, отбросив за ненадобностью десяток лет учебы и работы. Хорошей работы, напомнила она себе.
Она могла бы потребовать полного расследования, порадовав тем самым местных сплетников. Или могла бы вспомнить о том, что гордость порой значит куда меньше, чем дело, которым она занимается.
Фиби села на скамью — ту самую, на которой сидел некогда Форрест Гамп, поджидая свой автобус.
Как бы то ни было, но ей удалось немного успокоиться. Даже хорошо, решила Фиби, что в запале она высказала этой крысе Блэкмену все, что думала об этом деле. По крайней мере, она дала ему понять, что не намерена пасовать ни перед отделом внутренних расследований, ни перед старыми связями, ни вообще перед чем-либо.
Пусть себе шныряет вокруг и вынюхивает. Ей нечего скрывать.
А она вернется на работу — и не потому, что это ее единственный выбор, а потому, что это то, чем она действительно хочет заниматься.
Фиби мельком взглянула на женщину, которая присела рядом, — и тут же бросила на нее еще один взгляд. Белая шляпа эффектно оттеняла роскошные рыжевато-золотистые волосы. Персиковая помада делала ее широкий рот еще более выразительным. Белое летнее платье выставляло напоказ длинные ноги, обутые в изящнейшие босоножки на шпильке. Голливудские знаменитости часто приезжали в Саванну, и все же не каждый день можно было встретить Джулию Робертс, небрежно расположившуюся на парковой скамейке по соседству с вами. Особенно когда у Джулии выдающийся кадык и крупные руки.
— Надеюсь, вы не возражаете, что я присела здесь, — произнесла женщина ленивым, текучим голосом коренной обитательницы Саванны. — Эти туфли загонят меня в гроб.
— Да нет, все в порядке. Чудесные туфли, кстати говоря.
— О, весьма признательна! — женщина приподняла четырехдюймовые каблучки и покрутила туфелькой из стороны в сторону, продемонстрировав при этом персиковые ноготки. — Увидела их в «Изабель» и просто влюбилась. Я уже знаю за собой такую слабость и стараюсь пореже бывать в подобных магазинах. Но вот — увидела в витрине эти туфли и поняла, что просто жить без них не могу.
Фиби невольно улыбнулась, вспомнив собственную дочь. Уж та-то превосходно поняла бы незнакомку!
— Вот только пройти в них можно шагов пять, не больше… Я — не она, — женщина взглянула на Фиби поверх своих модных солнечных очков. — Многие путают нас Джулией — и все из-за некоторого сходства.
— Я бы сказала, весьма значительного сходства.
— Только она — замужняя женщина с чудесными детишками. А вот я пока что в поиске. — Подмигнув, женщина протянула Фиби руку. — Марвелла Стар.
— Фиби Макнамара.
— Кажется, я уже видела тебя здесь — твои роскошные рыжие волосы. Я гуляю по этому парку почти каждый день. Тут поблизости находится полицейский участок.
— Я знаю.
— Обожаю мужчин в форме. Тем более что парк патрулируют конные полицейские. Представляешь мужчина в форме и на лошади! — с томным вздохом Марвелла откинулась на спинку скамьи. — Перед этим невозможно устоять. Сама я работаю в «Шез By» Ты когда-нибудь была там, дорогуша?
— Увы, нет.
— Тебе стоило бы зайти как-нибудь вечерком, посмотреть на шоу. Работа в театре приводит к тому, что мне приходится отсыпаться днем, но я очень люблю прогуляться после обеда по парку, посмотреть здесь на конных полицейских. — Порывшись в сумочке персикового оттенка, она вытащила оттуда коробочку с леденцами. — Хочешь?
— Спасибо.
Посасывая лимонный леденец, Фиби чувствовала, что настроение ее начинает понемногу улучшаться.
