Чан ответил ему подозрительным взглядом.
– Ваши почтенные друзья, без сомнения, могут подтвердить то, что вы сейчас изложили?
– Конечно, почему бы и нет? Я сказал вам чистую правду.
– Благодарю вас за откровенность. Теперь ваша очередь, мистер Джейнс.
– А у меня никакого алиби нет, – горестно развел руками Алан. – Эти восемнадцать минут я провел на пляже в полном одиночестве. На виллу я уже не возвращался, так что можете предполагать в отношении меня все, что вам угодно.
– Ван Горн, а вы?
– Я-то как раз вернулся на виллу.
– В четверть девятого, и дверь вам открыл дворецкий Джессуп, верно?
– Приблизительно так. Я удивился, что не вижу никого из гостей, и Джессуп сообщил мне, что все на берегу. Я вышел в сад и заметил свет в павильоне. Мне захотелось подойти и посмотреть, кто там; как жаль, что я этого не сделал! Но я услышал голоса с берега и решил пойти на пляж. Там я встретился с Ритой Баллоу. Остальное вам известно.
– Теперь я попрошу высказаться мистера Вала Мартино, режиссера фильма.
– Я, как Джейнс и Ван Горн, не могу представить никакого алиби. – Он вынул из кармана носовой платок и тщательно промокнул вспотевший лоб. – Я вышел на пляж и сразу же уселся на скамейку. Если бы я тогда предположил, что мне понадобится алиби, я, разумеется, позаботился бы об этом. Но я не обладаю способностями прорицателя, как Тарневеро, – ядовито заметил он. – Я всего лишь наслаждался видом океана, который будто создан для моего нового фильма, и набрасывал в голове сценарий. Когда я посмотрел на часы, было уже восемь двадцать пять. Я встал и решил, что пора возвращаться к себе. В отеле, как вы помните, я встретил вас и господина предсказателя и узнал эту прискорбную новость.
Чарли только собирался задать следующий вопрос, как неожиданно раздался возглас Тарневеро:
– Мартино, вы поцарапали себе лоб!
Режиссер нехотя провел рукой по лбу и удивленно посмотрел на свои пальцы.
Они и в самом деле были влажны от крови.
– Ничего не понимаю…
– На месте инспектора я бы попросил вас передать ему ваш носовой платок.
– Платок? Но зачем?
С ошарашенным видом Мартино достал из кармана носовой платок и протянул его китайцу.
Тот расстелил его на столе, достал лупу и тщательно рассмотрел кусочек ткани, а затем осторожно провел по нему пальцами.
– Да, любопытно, – произнес он наконец. – В вашем носовом платке крохотные осколки стекла. Как вы это прокомментируете?
Режиссер подошел и принялся так же тщательно разглядывать платок. Лицо его приняло серьезное выражение.
– Это вообще не мой платок! Я не могу объяснить ни почему в нем осколки, ни каким образом он попал ко мне в карман.
– Итак, это не ваш носовой платок? – повторил Чарли Чан, пристально глядя на режиссера.
– Нет, и я готов подтвердить это под присягой! Знаете ли, у меня есть обыкновение носить с собой два носовых платка. Видите, один в кармане смокинга, а второй здесь, во внутреннем кармане. – В подтверждение своих слов Мартино вынул из кармана второй носовой платок. – Этот оказался уже третьим! Я машинально сунул руку в карман брюк и нашел его там. Я сам ничего не понимаю!
– Звучит не особенно правдоподобно, – с насмешкой произнес Тарневеро.
– Знаете, что я вам скажу, господин прорицатель, – возразил режиссер. – Если бы вам довелось снять хотя бы половину того количества фильмов, что снял я, вы бы понимали, что зачастую правда бывает фантастичнее любого вымысла. Кстати, инспектор, обратите внимание: на этом платке есть метка прачечной.
– В самом деле, – согласился Чарли Чан. – Буква «Б», нанесенная чернилами.
С этими словами китаец перевел взгляд на Уилки Баллоу. Тот демонстративно вынул из кармана носовой платок и медленно вытер им лоб.
Глава 10. Кольцо с изумрудом
– Мистер Мартино, – продолжил инспектор Чан, – возможно, у вас есть какие-нибудь разумные соображения, каким образом чужой носовой платок мог попасть к вам в карман? Согласитесь, вопрос не праздный. Ответ на него многое объяснил бы нам. Мы вас слушаем.
Режиссер погрузился в глубокую задумчивость, а потом сказал:
– Когда я выходил из столовой, что-то прикоснулось к моему карману – теперь я это ясно помню. Тогда я решил, будто мне померещилось.
– Кто находился рядом с вами?
– Не могу ответить. Мы все стояли на довольно близком расстоянии друг от друга… Хотя нет! Мистер Тарневеро точно был очень близко от меня.
– Вы что, хотите сказать, что я подбросил вам этот платок? – осведомился предсказатель с видом оскорбленного достоинства. – Вы меня подозреваете?
– У меня недостаточно оснований кого-то подозревать, но…
– Но, думаю, вы были бы просто счастливы, если бы у вас появились такие основания, особенно в отношении меня, – с вызовом произнес Тарневеро. – У вас на лице написано, как вы меня ненавидите. Почему, спрашивается?
В ответ Мартино рассмеялся.
– Да, я не питаю к вам особой симпатии и не считаю нужным это скрывать. Будь моя воля, вас бы уже давно выставили из Голливуда.
– А так как, к счастью, не все от вас зависит, вы ограничились тем, что попытались настроить против меня всех женщин, для чего вам пришлось тайком обегать весь Голливуд!
– И вовсе даже не тайком! Я готов повторить каждое слово вам в глаза. Да, каждой из дам я настоятельно рекомендовал не иметь с вами дела.
– Могу я узнать о причине такой нелюбви?
– Мне очень не нравится ваш взгляд. Что вы посоветовали бедной Шейле? И какие из личных тайн она имела неосторожность вам доверить?
– Я не желаю это обсуждать, тем более с человеком, который в момент убийства разгуливал в одиночку по пляжу.
– Нечего вам тыкать всем в нос своим алиби! – взорвался Мартино. – Вы что, его заранее заготовили? Или вы прибегли к своим знаменитым способностям и узнали, что оно вам скоро понадобится?
– Господа, успокойтесь, – вступил в разговор Чарли Чан. – Мы все переживаем и волнуемся, и я с радостью объявляю, что ваши страдания закончены. Вы все можете быть свободны.
Будто по команде, все устремились в холл.
– Но в заключение позвольте вам напомнить, что никто из вас не должен даже предпринимать попыток покинуть остров. Любой, кто осмелится это сделать, неминуемо попадет под подозрение. Постарайтесь получить удовольствие от пребывания в этом райском уголке. Полагаю, мистер Бредшоу с радостью согласится стать вашим гидом.
– Точно, – с готовностью подтвердил Джим. – Вы только представьте себе, господа: вы предаетесь сладким грезам под пальмами, а где-то в это время хлещет холодный дождь, воют снежные бури…
