– Не надо меня благодарить, – ответила Мелисса, надевая куртку. – Я хочу, чтобы ты позвонил на работу, сказал, что болен, и отдохнул.
– Я подумаю, – сказал он, хотя отлично понимал, что отказаться от денег просто не может.
– Не думай. Возьми и сделай. – Мелисса наклонилась над диваном и приобняла его. – И не забывай: если за три дня тебе не станет лучше, я отведу тебя ко врачу.
– Я помню.
Он знал, что с этим она просто так от него не отвяжется.
– Всё, ладно, не буду больше мучить тебя. – Она потрепала его по затылку. – Мда… немного от них осталось.
Стэнли засмеялся. Лысину он уж точно унаследовал от отца.
– Ты всегда была злюкой.
Стэнли не собирался брать больничный. Поскольку форму он и не снимал, после ухода Мелиссы ему и готовиться особо не пришлось. Да, прогулка до работы вышла более утомительной, чем обычно. Горло жутко болело, а опухшие, онемевшие руки стали такими тяжёлыми, что он практически тащил их за собой, словно шар на цепи. Тем не менее он смог и дойти, и спуститься по тайной лестнице, и пройти мимо вонючего бака с биологическими отходами, и добраться до своего тёмного подземного места работы.
Он тащился по тусклым коридорам; зелёные лампы придавали его и без того бледной коже ещё более болезненный оттенок. Приложив бейджик к сканеру, он устроился в кресле на посту охраны и включил мониторы. Как всегда, ничего необычного там не было. Самая нетребовательная работа в мире. Стэнли знал, что сестра хотела, чтобы он остался дома и отдохнул, но почему бы и не сходить на работу, где он сможет не только поспать, но и получить за это деньги? Откинувшись в кресле, он вскоре тихо захрапел.
Когда через пару часов его разбудила боль в горле, на столе снова лежала кукла-балерина.
Странно это всё. Сначала кукла появляется, а потом берёт и исчезает. Надо бы о ней кого-нибудь спросить – только вот на этой фабрике он никого никогда не видел.
По привычке он взял куклу в руку и наклонил её.
– Ты нам нравишься, – сказала она.
Он внимательно осмотрел пустые глаза куклы и её зияющую чёрную улыбку. Нет, кому вообще пришла в голову идея нарисовать такое лицо?
– Да-да, ты так всё время говоришь, – сказал он.
Откуда взялась кукла? Кто её сделал? И где – здесь, на фабрике? Он перевернул её в поисках штампа или логотипа производителя.
– Возьми меня к себе домой, – сказала кукла.
– Слушай, ты постоянно это говоришь, только вот когда я собираюсь домой, ты всё время куда-то пропадаешь. Ты пытаешься меня запутать, маленькая куколка, – сказал Стэнли. Так, голос надо беречь. Он не громче шёпота. Стэнли снова наклонил куклу.
– Возьми меня к себе домой.
Стэнли положил куклу на стол и сунул в рот очередную пастилку от кашля.
– Вот что я тебе скажу. Я не смогу забрать тебя домой, если ты так и будешь исчезать, но если ты будешь сидеть смирно и останешься на столе, когда я проснусь, можешь пойти домой со мной.
«Ну отлично, Стэнли, – подумал он. – Договариваешься с неживой игрушкой». Вот насколько уже всё плохо. Он откинулся в кресле и закрыл глаза.
…Стэнли был на работе, но зелёные лампы, освещавшие здание, почему-то отключили. Он вспомнил, как в школе они ездили в пещеру. Гид рассказал, что у рыб в подземном озере нет глаз, потому что даже если бы глаза у них и были, тут всё равно слишком темно, чтобы что-либо увидеть. Вот так же темно было и в здании.
Найти дорогу по коридору он мог только с помощью фонарика. Стэнли направлял луч на стены, на металлические двери, на пол перед собой, создавая маленькие кружки света в темноте.
«Электричества во всём здании нет, что ли?» – подумал он. Хотя, наверное, нет: он по-прежнему слышал грохот и лязг машин, спрятанных за металлическими дверями.
Он чувствовал, что здесь явно что-то не так. Нужно добраться до поста охраны, чтобы узнать, работают ли мониторы или тоже отключились, потому что света нет. Если они отключились, то, наверное, придётся ходить в темноте с фонариком и проверять выходы самому. Он направил фонарик вперёд и осветил табличку с надписью «Пост охраны». Сканер у двери не работал, так что он воспользовался ключом, который ему выдали для экстренных случаев.
В комнате было так же темно, как и в коридоре. Ни один монитор не работал. Он обвёл лучом фонарика комнату, задерживая его на знакомых вещах: столе, кресле, картотеке. А потом направил его в левый угол комнаты.
Луч осветил лицо. И это лицо принадлежало не человеку.
То была морда мультяшного животного – может быть, медведя? – в цилиндре и с галстуком-бабочкой. Когда на лицо попал свет, две его половинки разъехались в стороны, словно раздвижные двери, и под ними обнаружился отвратительный металлический череп, сделанный из змеящихся проводов и кабелей. Он уставился на Стэнли пустыми, выпученными глазами, а потом прыгнул на него и щёлкнул челюстями…
Стэнли вздрогнул и проснулся. У него никогда не было кошмаров, подобных тем, что он видел в последние несколько дней на работе. Что за странные механические существа навещают его во сне? Почему вообще он видит такие ужасы – потому что ему грустно из-за расставания с Эмбер или же это симптомы болезни? Или, может быть, одно как-то связано с другим? Одно он мог сказать в точности: ему никогда не было так плохо одновременно и физически и эмоционально.
Он посмотрел на стол – пусто. Кукла ослушалась его приказа и не осталась сидеть смирно.
Стэнли встал и потянулся, потом потряс головой, словно это могло как-то исправить беспорядок в мозгах.
Конечно же, кукла ослушалась его приказа, подумал он – потому что это кукла. Она не могла понимать его слов. Неважно, сколько ещё раз она будет утверждать обратное, на самом деле кукла не хочет, чтобы он забрал её к себе домой – она вообще ничего не хочет, потому что не живая, а все слова, которые она произносит, записаны в её память заранее. Впрочем, это не объясняло, почему же кукла появляется на его столе, а потом исчезает. Сама по себе она двигаться не может – кто же тогда её сначала кладёт, а потом забирает? Его кто-то пытается разыгрывать?
Но кто может разыгрывать Стэнли? Насколько ему известно, если здесь кто-то ещё и работает, то Стэнли они никогда не видели.
После смены Стэнли вообще не пошёл в «Сити-Дайнер». Ему, конечно, хотелось увидеться с Кэти, но горло слишком сильно болело, чтобы он мог хоть что-нибудь съесть, и сама мысль о еде вызывала тошноту. Он увидел своё отражение в витрине магазина. Посеревшее, потное, небритое лицо, опухшие, обвисшие руки. Если бы у него в руке было печенье, он действительно был бы похож на Смерть.
Он вспомнил, что Кэти рекомендовала ему медсестру в маленькой клинике. Может быть, стоит туда зайти. Медсёстры – это не врачи; он вспомнил, что, когда был маленьким, школьная медсестра была очень доброй. Надо что-то делать. Если ему будет так плохо, долго он не продержится.
