Серьёзно, прошло всего две недели?
Кстати, если уж говорить об английском – Мик сегодня должен был прочитать вслух стихотворение. Вспомнив об этом, он почувствовал, как у него скрутило живот. Настолько сильно, что он даже особенно не беспокоился из-за того, что Девон не пришёл в школу. Девон сказал, что ему, возможно, понадобится много времени, чтобы вылечить Келси настолько, чтобы его можно было забрать из пиццерии. Что-то в этом казалось странным…
Кто-то врезался в Мика, и он уронил рюкзак. Нагнувшись, он поднял его и пошёл на урок.
На английском Мик снова и снова перечитывал стихотворение, пока миссис Паттерсон проводила перекличку. Он так увлёкся, что даже подпрыгнул, когда миссис Паттерсон произнесла:
– Мик!
– Здесь!
– Да, я знаю, что ты здесь. Я спросила, не знаешь ли ты, где наш будущий автор ужастиков.
– Э-э?
– Девон. Где Девон?
– Ой, извините. Он дома, заболел.
– Хорошо.
Мик улыбнулся. Он выполнил просьбу.
Мы вместе. И я буду прикрывать его, сколько понадобится.
Келси прислонился к колонне в холле своей новой школы. Он наблюдал за другими ребятами, улыбаясь и кивая всем, кто проходил мимо. Если кто-то здоровался с ним, он отвечал: «Эй».
Его взгляд всё возвращался к паре ребят, стоявших у главного входа. Один из них был одет во всё чёрное, другой – в потёртые джинсы и выцветшую футболку. Другие школьники, заходившие внутрь, либо просто игнорировали их, либо язвительно смотрели в их сторону. Те двое временами хихикали в ответ.
Когда ребята наконец тоже вошли в школу, Келси оттолкнулся от колонны и прошёл к ним. Остановившись прямо перед ними, он сказал:
– Эй, я Келси. Я тут новенький.
Оба мальчика удивлённо посмотрели на него. Он дружелюбно улыбнулся им.
– Это… – сказал Келси. – Есть тут в округе какие-нибудь клёвые места, чтобы потусить?
Об авторах
Скотт Коутон – автор серии видеоигр-бестселлеров Five Nights at Freddy’s, и, хотя по профессии он дизайнер игр, в душе он в первую очередь писатель и рассказчик. Он выпускник Хьюстонского института искусств и живёт в Техасе с женой и четырьмя сыновьями.
Элли Купер пишет художественную литературу для молодёжи и взрослых. Она всегда любила ужасы и благодарна Скотту Коутону за возможность провести время в его мрачной, искривлённой вселенной. Элли живёт в Теннесси с семьёй и множеством избалованных питомцев. Она часто пишет книги для Kevin Anderson amp; Associates.
Андреа Рейнс Ваггенер – писатель-романист, тайный автор, эссеист, автор рассказов, сценарист, копирайтер, редактор, поэт и с гордостью носит звание члена писательской команды Kevin Anderson amp; Associates. В прошлом, которое ей не очень нравится вспоминать, она была страховым агентом, приёмщиком заказов каталога JCPenney (ещё до компьютеров!), клерком апелляционного суда, инструктором по составлению юридических писем и адвокатом. Андреа пишет в самых разнообразных жанрах – от юмористической женской прозы (роман «Альтернативная красота») до руководства по обращению с собаками («Собачьим родителям») и книг о самопомощи («Здоровый, богатый, мудрый»), а в качестве тайного автора работала над мемуарами, молодёжной литературой, хоррором, детективами и мейнстримовой литературой. Тем не менее у неё остаётся достаточно времени, чтобы смотреть, как идёт дождь, обожать свою собаку и свои проекты по вязанию, рисованию и музыке. Она живёт с мужем и вышеупомянутой собакой на побережье штата Вашингтон, и если она не сидит дома, что-то создавая, то её можно увидеть прогуливающейся на пляже.
Ларсон сидел за изящным дубовым письменным столом, занимавшим весьма заметное место в одном из углов его совсем не изящной гостиной. Садясь за стол, на котором стояла старинная лампа с зелёным абажуром (а на стене над ним висела репродукция картины с изображением орла, летящего над лужайкой), он поворачивался к комнате спиной. Так он мог притворяться, что остальной части комнаты просто не существует. Всё остальное в комнате – покрытый пятнами карточный столик, два складных стула, замызганное мягкое кресло и кресло-мешок из синего винила – лишь усиливало впечатление запустения и печали.
Отпив из бокала, который держал, прижимая к груди, Ларсон посмотрел на фотографию Райана в рамке, которую освещала лампа. На снимке Райану было шесть лет. У него только что выпали передние молочные зубы, и дырка придавала его веснушчатому, голубоглазому лицу хулиганское выражение, которое так нравилось Ларсону. Люди говорили, что Райан пошёл весь в отца, и Ларсон тоже это замечал. У них в самом деле было много общего: светло-русые волосы, веснушки, голубые глаза, широкий рот. Нос Райану достался от мамы – с этим ему повезло. Но иногда, смотря на сына, Ларсон видел только различия. Собственное лицо казалось Ларсону жёстким и закрытым, а вот Райан по-прежнему сохранял детское любопытство.
Как долго ещё это продлится?
Несколько дней назад Ларсон увидел, каким может стать Райан, когда возможности детства исчезнут под лавиной обязанностей взрослой жизни. Ларсон обещал – даже не просто обещал, а поклялся на стопке комиксов, – что сводит Райана на премьеру нового фильма. Вмешалась работа, и поход в кино пришлось отменить. Райану это совсем не понравилось.
– Ты вообще не делаешь ничего, что обещаешь! – закричал Райан. Его лицо побагровело и перекосилось от ужасного разочарования.
– Прости, Райан.
Райан всхлипнул.
– Учительница говорит, что папы похожи на супергероев. Но ты не похож. Супергерои не нарушают обещаний.
Зазвонил телефон Ларсона, и он тут же схватил его. Ларсон радовался любой возможности спастись от воспоминаний обо всём, что он жалел.
– Снова замечен Призрак-оборванец, – прохрипел в трубку шеф Монахан. – Езжай туда немедленно.
– Где?
– Старое пожарище… помнишь тот странный пожар?
– Конечно.
Ларсон отставил бокал, радуясь, что сделал лишь пару маленьких глотков.
– Буду через десять минут. – Он встал. – Стоп. Получается, он туда пришёл уже во второй раз?
Дон открыл тяжёлую металлическую дверь старой фабрики и вместе с Фрэнком прошёл к продовольственному ларьку на колёсах, припаркованному прямо посреди бывшего сборочного центра. Ларёк уже давно просто стоял здесь, окружённый деревянными столиками для пикника. Выглядело всё странно, но, с другой стороны, владелец всего этого великолепия, доктор Финеас Таггарт, и сам был не менее странным.
Дон увидел Финеаса, сидевшего за одним из столиков, и подтолкнул локтем Фрэнка. Финеас аккуратно вытащил полы безупречно белого лабораторного халата из-под себя и разгладил их, потом так же аккуратно расстелил белую льняную салфетку на грубом дощатом столе перед собой. Скинув пылинку с угла салфетки, он развернул сэндвич, положив его точно по её центру.
