— Предположительно, и рак свистит, — огрызнулась Мег. — Да мой отец бы его в два счета припечатал.
— Физическое превосходство не защищает от топора, особенно если нападение совершено внезапно. В пещере ничто не указывает на борьбу. Мы, конечно, продолжим изучать и оценивать все улики, но очевидные вещи, мисс Гэллоуэй, порой потому и очевидны, что являются правдой.
— А еще, знаете, иногда дерьмо плавает. — Она поднялась. — Люди часто говорят: самоубийство — трусливый поступок. Может быть, они и правы. Но мне кажется, что для того, чтобы приставить себе дуло к виску и спустить курок, требуется большая воля. Ни в то, ни в другое Макс не вписывается. Потому что и то, и другое — это крайности, а Максу это было несвойственно. Макс, сержант Кобен, был человек обыкновенный.
— Обыкновенные люди каждый день совершают невероятные поступки. Я сожалею о гибели вашего отца, мисс Гэллоуэй, и даю вам слово, что доведу расследование до конца. Но пока мне больше нечего вам сказать.
— Можно вас задержать на минутку, сержант? — Нейт повернулся к Мег и Джекобу: — Подождите меня на улице. — Потом встал и закрыл за ними дверь. — У вас еще что-то есть? Вы ведь ей не все сказали?
— Вас с Меган Гэллоуэй связывают личные отношения?
— В данный момент они носят абсолютно неопределенный характер и не имеют к делу никакого отношения. Могу вам сообщить, что в Лунаси на сегодняшний день проживает не менее полудюжины человек, которые могли бы в ту зиму пойти с Гэллоуэем в горы и которые являлись друзьями или соседями Хоубейкера и вполне могли находиться вместе с ним в редакции в ночь его гибели. Заключение медэксперта основано на фактах, но он не знает города и людей. И Макса Хоубейкера не знал.
— Да и вы его почти не знали. — Кобен поднял руку. — Но. У меня есть улики, говорящие о том, что в горах с Гэллоуэем тогда было еще двое. А в пещере они были вдвоем. И есть вещественное доказательство, написанное собственноручно Гэллоуэем.
Он подтолкнул досье к Нейту.
— Он вел дневник. Их там было трое, Бэрк, и у меня нет сомнений, что один из них — Хоубейкер. Однако я не уверен, что вторым в пещере был он. Здесь копия дневника. Я отдам его на графологическую экспертизу, но на глаз это почерк Гэллоуэя. Сами решайте, говорить об этом его дочери или нет.
— Вы бы не стали?
— Я бы и вам не стал говорить. Но вынужден признать, что в убийствах вы больше меня понимаете, да и город знаете лучше. Название у него подходящее, Бэрк, — один лунатик у вас там точно живет.
Обратно он летел с Мег, держа папку в куртке под мышкой. Сначала сам прочтет, потом будет решать, говорить ей или нет. И кому-либо вообще.
Поскольку он не мог внушить себе, что движется по земле, то решил по возможности наслаждаться видами.
Снег. Снова снег. Замерзшая вода. Царство льда, и на каждом шагу — опасности. Холод, красота, риск. Точь-в-точь как его пилот.
— Этот Кобен — придурок, да? — без предисловий спросила она.
— Я бы так не сказал.
— Это оттого, что вы, полицейские, всегда друг друга выгораживаете? Или это объективное суждение?
— Должно быть, всего понемножку. Если человек следует уликам, это еще не делает его придурком.
— Как раз делает! Как можно верить, что Макс зарубил моего отца? Я от тебя ожидала большего.
— Много от твоих ожиданий толку.
Она заложила крутой вираж влево, отчего его желудок рванулся к горлу. Но он и пикнуть не успел, как последовал вираж вправо.
— Хочешь, чтобы я тебе кабину заблевал? Тогда еще резче набирай высоту.
— У полицейского должен быть крепкий желудок. — Мег так стремительно бросила машину вниз, что он не видел ничего, кроме летящей прямо на них снежной равнины — и своего изувеченного тела посреди искореженной груды металла.
Нейт злобно выругался, а она рассмеялась и снова стала набирать высоту.
— Смерти захотела? — выкрикнул он.
— Нет. А ты?
— Хотел, да теперь раздумал. Только посмей еще раз это сделать, я тебя, как прилетим, ремнем выпорю.
— А вот и не выпорешь. Такие, как ты, женщин не обижают.
— А ты проверь. Искушение было велико.
— А свою лживую Рейчел ты никогда не наказывал?
Он посмотрел на Мег. В ней, в ее живых глазах была какая-то необузданность.
— И в мыслях не было, но… век живи — век учись.
— Ты на меня злишься. Бесишься и обижаешься, что я не звонила тебе каждый час и не разводила розовые слюни.
— Не отвлекайся, веди самолет. Мой джип у тебя во дворе. Джекоб меня из твоего дома забрал.
— Я тебя не просила туда ездить. Мне не нужно, чтобы ты приходил и держал меня за руку.
— Что-то не припомню, чтобы предлагал держать тебя за руку. — Он сделал паузу. — У Розы с Дэвидом дочка родилась. Восемь фунтов. Назвали Уиллоу.
— Да? — Ее выражение несколько смягчилось. — Девочка? Все в порядке?
— Все тип-топ. Пич говорит — красавица, я поехал посмотреть — ну, обезьянка и обезьянка..
— Зачем ты ведешь со мной светскую беседу, если ты на меня злишься?
— До посадки предпочитаю сохранять швейцарский нейтралитет.
— Резонно.
Приземлившись, Мег схватила вещи и быстро соскочила на землю. Нагнулась потрепать собак.
— Вот они где, мои хорошие. Соскучились? — Она взглянула на Нейта. — Ну что, сейчас будешь меня уму-разуму учить?
— Да твои собаки мне горло перегрызут.
— Разумно. Очень благоразумный мужчина.
— Не всегда, — проворчал Нейт себе под нос и вошел вслед за ней в дом.
Она побросала поклажу и прошла к очагу. Потом надо будет заняться самолетом. Слить масло, чтобы не замерзло.
Но делать ничего не хотелось. И в голове какая-то пустота.
— Спасибо, что присмотрел за Роком и Буллом, пока меня не было.
— Не за что. — Он отвернулся и старательно спрятал папку под куртку. — Много дел было?
— Подзаработала чуток. — Мег наконец развела огонь. — Мне предлагают работу — я соглашаюсь. Теперь можно отнести в банк два приличных гонорара.
— Повезло.
Она плюхнулась в кресло и задрала ногу на подлокотник. Вид у нее был вызывающий.
— Снова дома. И как приятно видеть тебя, любовничек. Если не спешишь, можем подняться и заняться сексом под девизом «С возвращением домой!». — Мег с улыбкой расстегивала рубашку. — Спорим, я тебя мигом до кондиции доведу.
— Мег, это жалкая пародия на Чарлин.
Улыбка с ее лица моментально сошла.
— Не хочешь трахаться? Пожалуйста. Оскорблять-то зачем?
