Талис поднимает голову, смотрит на край обрыва, на почерневшие корни деревьев, торчащие из земли.
– Я люблю Мехерью, – отвечает он. – Он наш король, наш спаситель. Он ведет, и мы следуем за ним. Если бы не он, я до сих пор сидел бы в этой треклятой роще, а Пророки пили бы мою силу, как пиявки сосут кровь. – Это воспоминание заставляет его содрогнуться. – Но я боюсь за Мехерью. И за свой народ. Я боюсь того, что́ он собирается вызвать в этот мир. Страдание нельзя укротить, подчинить себе, Ловец Душ. Это дикое, голодное существо. Возможно, Маут не зря стережет Море Страдания.
Ветер гонит по небу облака, и на несколько секунд проглядывает солнце. Талис подставляет лицо его скупым лучам.
– Когда-то мы были детьми солнца, – говорит он. – Но это было очень давно.
У меня снова возникает странное ощущение, что я где-то видел это лицо, впалые щеки, острый подбородок.
– Я тебя знаю. – И в этот момент я вспоминаю. – Я видел тебя рядом с Шэвой, там, во дворце в вашем городе… Я видел тебя в тех картинах. Ты был другим телохранителем Князя Тьмы и его семьи.
Талис склоняет голову.
– Много лет Шэва была моим другом, – признается он. – Я до сих пор скорблю о ней. Должно быть, в тебе есть что-то хорошее, раз она решила назвать Ловцом Душ тебя.
Когда он уходит, я возвращаюсь на свою поляну. Желтая трава исчезла под слоем свежевыпавшего снега. Огород Шэвы тоже укрыт белым одеялом. В комнате темно, хотя я, как обычно, оставил в очаге тлеющие угли.
В Лесу совершенно тихо, но от этой тишины мне становится не по себе: именно здесь призраки должны были находить утешение, а теперь они этого лишены. Потому что Князь Тьмы забирает их себе.
Войдя в дом, я не зажигаю лампу. Я останавливаюсь перед очагом и смотрю на свои покрывающиеся пылью мечи. Они прекрасны, но я думаю о том, для чего они предназначены, и меня коробит от этой красоты.
Я думаю о Пророке, об этом отвратительном, лживом, злобном существе. Не только о его предсказании, которое не имеет смысла, но о последних двух словах, которые он произнес перед смертью. От звука этих слов мое сердце забилось чаще, в душе проснулась жажда битвы. Но клятва, данная Мауту, грохочет в моем сознании.
«Править Землями Ожидания – значит освещать путь слабым, павшим, забытым во тьме, тем, кто следует за смертью. Ты будешь привязан ко мне, пока другой, достойный этой участи, не освободит тебя. Уйдешь отсюда и нарушишь свой долг – я накажу тебя. Принимаешь ли ты это?»
«Принимаю».
Никто не освободил меня. Я все еще связан клятвой. Но я не знаю, какова участь призраков, которых успел похитить Князь Тьмы. Неважно, хочу ли я сражаться с его армией или нет – я не могу позволить ему забирать души, больше не могу.
Я тянусь к мечам осторожно, словно о них можно обжечься. Но рукояти удобно ложатся в мои ладони – можно подумать, все это время мечи ждали меня.
Я выхожу из дома и иду по ветру на юг, в земли Кочевников, навстречу Князю Тьмы и войне.
32: Кровавый Сорокопут
Со стороны Серебряных Холмов Антиум не виден – его скрывает густой вечерний туман, который наплывает на город с Невеннского хребта. Время от времени в молочной дымке можно различить башни и крепостные стены города призраков.
«Нет, это город живых – Меченосцев и Книжников, они ждут, чтобы ты повела их в бой».
Раньше, когда я здесь жила, любила такие вечера. День подходил к концу, а ним и мои дела, Маркус удалялся в свои покои, и я отправлялась гулять по городу. Иногда я останавливалась у ларька одной Кочевницы, которая торговала сладким розовым чаем с ароматом миндаля и фисташек. Мариам Ара-Адиех покинула Антиум задолго до прихода карконов. Где-то она сейчас.
– Погода как раз для битвы. – Спиро Телуман опускается на землю рядом со мной. Из-за плеча выглядывает рукоять его клинка. Его невероятное мастерство и долгое отсутствие окутали кузнеца аурой тайны. Люди из моего отряда, в том числе Отец Меттиас, наблюдают за ним с благоговением и опаской.
Пальцы мерзнут даже в перчатках. За моей спиной в заснеженном овраге ждут пятьсот воинов. Они зябко кутаются в плащи, выдыхая белые облачка пара.
– В такую погоду меч может треснуть от холода, Телуман, – отвечаю я. – Мне это не нравится.
– Эти мечи выкованы из серрийской стали, – откликается кузнец. Его татуировки скрыты под темными, облегающими доспехами. В полутьме он почти невидим. – Они не треснут. Как тебе броня?
– Непривычно.
Доспехи сидят плотно, как перчатка, непривычный шлем мешает мне видеть. А еще они легкие, словно на мне только форма. Но очень прочные – мы с Харпером проверяли их несколько часов, прежде чем надеть.
И тем не менее, мои Меченосцы от новых доспехов отказались. «Колдовство», – твердили они. Телуман начал было спорить, но я решила не заставлять людей. Не стоит отдавать такой приказ, который могут не выполнить. Только Меттиас надел новую броню.
– Сорокопут. – Справа от меня возникает Харпер. И сердце начинает предательски бухать в груди. За эти несколько недель он впервые обратился ко мне. – Что-то не так. На стенах мало часовых. Улицы пусты, площади пусты. Мне это не нравится.
Только этого не хватало. Жители Антиума ждут помощи. Они ждут оружие и подкрепление, которое поможет им изгнать карконов из города.
– Где Муса, черт бы его побрал?
– Я здесь. – Книжник, тоже одетый в броню Телумана, возникает из мрака, как дух. – Феи говорят, что карконы собрались у большого окровавленного камня поблизости от императорского дворца. Они превратили его в алтарь. Они воют, беснуются, убивают местных и тому подобное. Туда ведут новых пленников. В основном Меченосцев, нескольких Книжников.
Должно быть, речь идет о скале Кардиум.
– Женщины? – Я сжимаю эфесы клинков. – Дети?
Муса качает головой.
– Мужчины. Мальчики. Пленные солдаты. Те, кто не захотел или не мог сражаться. Их тысячи.
– Наши шпионы сообщали, что все мужчины убиты…
– Насколько мне известно, в Антиуме имеется вместительная подземная тюрьма, – говорит Муса. Я молчу, и он кивает. – Значит, их не убили. Их спрятали. Приберегли для… черт знает, что они там затевают.
– Души стекаются к Ловцу Душ, – напоминает Телуман. – Карконы не смогут снова призвать их в качестве подкрепления.
– Сейчас Ловец Душ находится в сотнях миль от Земель Ожидания, – сообщает Муса.
– Какого дьявола! Зачем он ушел оттуда…
– Понятия не имею, Сорокопут, – пожимает плечами Муса. – Фея доставила мне информацию только вчера. У меня не было возможности отправить ее обратно за подробностями. – Он смотрит на меня с укоризной. – Я был немного занят.
– Мы еще можем отступить, – предлагает Харпер. – Отправим сообщение Квину и Дексу, подождем более благоприятного момента.
