– Собирай людей, – приказываю я.
Более благоприятного момента не будет. Я потеряла Антиум. Я позволила карконам взять город. А Керис воспользовалась моим поражением для того, чтобы отнять Империю у моего племянника. Я обязана вернуть ему трон. Я обязана освободить город и людей, которые сейчас мучаются за его стенами.
Когда солдаты подходят, я поднимаю руку, призывая к тишине. Люди – и даже анканские саперы, которые молча стоят в стороне – выжидающе смотрят на меня.
– Карконы уверены, – начинаю я, – что сегодня ночью они одолеют нас.
Люди вполголоса бранятся и плюются – они ненавидят захватчиков так же, как я.
– Они считают, что могут устроить в нашем городе кровавую бойню. Они уверены, что зверская расправа испугает нас. Но мы – Меченосцы. Мы ничего не боимся. Почти все вы участвовали в обороне Антиума. Вы видели, на что они способны. Вы знаете, что они творили в нашем городе потом. И поэтому я говорю вам сейчас: что бы ни происходило за этими стенами, какие бы ужасы нам ни придется увидеть, обратного пути нет. Мы победим или погибнем. Мы вернем себе столицу и освободим ее жителей, или Империя падет. Сейчас. Сегодня. – Я прижимаю к груди руку, стиснутую в кулак. – Верность до конца.
Солдаты не кричат, потому что этой ночью наше главное оружие – это скрытность. Следуя моему примеру, они молча бьют себя кулаками в грудь.
Оставив лошадей под присмотром небольшого отряда, мы спускаемся с холмов на равнину, к городу. Мороз пробирает до костей, ресницы покрываются инеем. Но мы переходим на бег, и я больше не чувствую холода. Когда мы снимаем карконских часовых, щеки мои горят, и я чувствую покалывание в оттаявших пальцах.
Мы направляемся к северной стене, к которой подступает глухой лес. Здесь, погребенная под горами мусора и кучей камней, находится потайная дверь.
Когда солдаты разгребают мусорные кучи, анканский сапер по имени Г’рас закладывает заряды. Четверо его соотечественников уходят делать другие закладки, и каждого сопровождает Маска. Квин Витуриус исчезает в темноте, прихватив еще четверых. Сегодня мы узнаем, на что способны анканцы.
Из темноты появляется Харпер с крюком.
– Часовые, – шепчет он. – Идут сюда по стене.
Через несколько секунд я слышу голоса. С этой стороны стражников мы не ждали. Если верить донесениям моих шпионов, северная стена плохо охраняется.
Откуда-то из города доносится пронзительный, леденящий душу вопль. Мои люди беспокойно переминаются с ноги на ногу. Я забираю у Авитаса крюк и крадусь вдоль стены подальше от часовых, чтобы те не услышали стука.
Я забрасываю крюк на стену, дергаю за веревку, и, убедившись в том, что он прочно зацепился, лезу вверх. Харпер шипит, призывая меня вернуться, но я его не слушаю.
Очутившись на стене, я сразу замечаю двух карконов. Как большинство их соплеменников, они среднего роста и непримечательного телосложения, с длинными сальными волосами и такой же бледной, как у меня, кожей. Толстые меховые шапки мешают им видеть и слышать, и я атакую прежде, чем они успевают меня заметить. Первый издает негромкий сдавленный крик, но в следующую секунду я отрубаю ему голову. Второй вытаскивает оружие, но я рывком отнимаю у варвара меч и вонзаю клинок ему в грудь.
Я подтаскиваю тела к краю стены и сбрасываю наружу – на случай, если другие часовые придут их искать. Потом спускаюсь вниз.
– Это было очень глупо, – цедит Харпер сквозь стиснутые зубы.
– Это было необходимо, – возражаю я. – Все готово или нет?
Г’рас жестом приказывает всем отойти в укрытие и поджигает шнур. Мы ждем, и земля содрогается от мощного взрыва. За первым следуют еще три – это отвлекающий маневр. Остальные заряды с бо́льшей разрушительной силой заложены ближе к центру города. К тому моменту, когда карконы обнаружат, что их обманули, мы давно уйдем отсюда.
– Сорокопут? – раздается чей-то негромкий голос, и стройная смуглая женщина с курчавыми волосами выступает из тучи пыли. Это та самая Нира, которая помогла нам с Фарисом скрыться от карконов.
Заметив у нее на поясе оружие, я в три шага оказываюсь рядом и приставляю кинжал к ее горлу.
– Верность до конца, – уверенно произносит она условленную фразу.
– Рада снова видеть тебя, Нира. – Я пожимаю ей руку, и женщина улыбается. Эта улыбка подобна проблеску надежды во мраке.
– Быстрее, Сорокопут, – говорит Нира. – Пока не пришли карконы.
Мои люди входят в пролом по двое. Они вооружены до зубов, а кроме того, каждый несет длинный сверток весом пять стоунов
[4]. В каждом по двадцать мечей, легких, но прочных. Свертки тщательно упакованы и надежно прикреплены к спинам ремнями. Десять тысяч мечей для нашего народа, все, что мы смогли найти в Дельфиниуме и среди развалин тюрьмы Кауф. Все, что мы смогли унести.
– Пошли! – вполголоса обращаюсь я к воинам. – Быстрее!
Пока я наблюдаю за ними, подходит Муса.
– Карконы приближаются, – сообщает он. – У нас в лучшем случае несколько минут. А Квин застрял в туннелях. Фея говорит, что коридоры, по которым ты шла, завалены. Обрушился потолок.
Туннели были в полном порядке всего две недели назад. Как любит повторять Квин, только дураки верят в совпадения.
– Это карконы постарались, – раздраженно бросаю я. – Передай Квину, чтобы он приказал своим саперам расчистить дорогу. Карконы пытаются загнать его в ловушку. Наверняка устроили ему засаду наверху, у выхода из катакомб. Если он не прорвется, все будет бесполезно – он может прямо сейчас поворачивать назад.
Харпер отводит меня в сторону, чтобы солдаты не расслышали его слова.
– Он должен был уже выходить из туннеля. Он не успеет вовремя.
– Ты говоришь о Квине Витуриусе, – возражаю я. – Он успеет.
– Нам нужны его люди, – настаивает Харпер. – Мы не можем захватить город, у нас всего пятьсот человек, а остальные – простые жители и, сколько бы их там ни было, сражаться они не умеют. В городе десятки тысяч карконов. Это невозмож…
– Не говори этого слова. – Я прикладываю палец к его губам, и Харпер замолкает. – В Академии Керис выбивала из нас такие мысли кулаками и плетью. Когда речь идет о судьбе Империи, нет ничего невозможного.
Последние солдаты скрылись в проломе, остались только мы с Харпером.
– Я отвоюю у них город, Харпер, – уверенно говорю я. – Если понадобится, голыми руками. Идем. У меня есть идея.
33: Лайя
Я иду вдоль реки смерти, но я не одна.
– Я тосковал по тебе, любовь моя.
Какая-то тень сопровождает меня. Бледные руки откидывают капюшон, открывая огненно-рыжие волосы и карие глаза – глаза моего первого возлюбленного, которые скрывают столько тайн. Сейчас передо мной не враг, а моя первая любовь.
