Обычного человека это отбросило бы назад. Но Гримарр словно не замечает ударов, делая выпад, чтобы схватить меня за ногу. Я чудом успеваю ее отдернуть.
Я бегу в сторону костра, но варвар мгновенно догоняет меня и атакует: бьет в солнечное сплетение с такой силой, что я сгибаюсь пополам и ощущаю приступ тошноты. В ответ Гримарр получает от меня локтем в глаз. Раздается отвратительное чавканье, и колдун воет от боли. Он тянет ко мне свои лапы, но я ускользаю. На этот раз я перемещаюсь к обрыву, останавливаясь почти у краю пропасти. Гримарр щурится и пятится, видимо, угадав мои намерения.
Со стороны кажется, что он отступает. Варвары, невидимые во мраке за костром, ревом подбадривают его. Бледное лицо колдуна искажает звериная гримаса. Он мчится ко мне с невероятной скоростью. У меня есть лишь мгновение на то, чтобы пригнуться и ударить его по ногам в надежде на то, что он перекатится через меня и рухнет в яму.
Но Гримарр просто перепрыгивает через меня. Я понимаю, что сейчас он пнет меня – сломает шею или спину, а может, и то, и другое. Резко выпрямившись, я хватаю свой пояс с оружием, брошенный около костра. Обернувшись, я вижу варвара, застывшего у меня за спиной: на губах выступила пена, глаза жуткие, белые.
Он слишком силен. Мне никогда не одолеть его в рукопашном бою. Но я Меченосец, и мне плевать на условия карконских поединков. На войне тоже есть правила, но разве этот монстр когда-нибудь их придерживался? Для того, чтобы спасти жителей Антиума, я должна сделать выбор между честью и победой. Без тени сомнений я выбираю победу.
Гримарр слишком поздно замечает клинок. Я вонзаю кинжал ему в сердце, выдергиваю, наношу новый удар, а потом и еще один, и еще.
Обычный человек на его месте задохнулся бы от боли. Но призрак придает ему сил.
– Карконские… правила… поединка… – хрипло произносит он. – Без… стали…
– Я не каркон.
Я беру меч, лежащий у моих ног, и замахиваюсь, но проклятый колдун блокирует мою руку. Если бы не призрак, он давно уже истек бы кровью. Я отскакиваю в сторону.
– Ты думаешь… что победишь… – шепчет он и, наконец, пошатывается. Он потерял слишком много крови.
– Это мой город. Я буду защищать его до последнего вздоха.
– Города. – Гримарр падает на колени. – Города – ничто. Я – ничто. Ты – ничто. «Ик тахк морт фид иникант фи».
Когда я снова замахиваюсь мечом, чтобы отрубить ему голову, он даже не пытается избежать удара. Мои доспехи залиты кровью. Я пинком отправляю дергающееся тело в яму, хватаю отрубленную голову за волосы и высоко поднимаю ее.
– Это ваш вождь? – обращаюсь я к варварам. – Это тот, кого вы называли королем?
Карконы молчат. Мне кажется, что время остановилось. Из города доносятся крики и звон стали, слышен топот тяжелых сапог.
«Квин!»
«Давай же, Харпер! – хочется мне заорать. – Какой тебе еще нужен сигнал…»
Какой-то пленник издает победный вопль, и начинается всеобщая свалка. Пленники окружены толпой карконов, но мои люди действуют быстро. Сверкают мечи, и карконы хватаются за оружие, сообразив, что враги прямо среди них.
Я вытаскиваю из ножен очередной кинжал и бросаюсь в бой. Я вкладываю в эти удары всю свою ненависть, отчаяние, все бессонные ночи, во время которых я проклинала себя за бездействие.
Когда Меченосцы-пленники понимают, что происходит, изможденные и закованные в цепи, они тоже начинают драться. Без своего лидера и без силы призраков карконы паникуют, атакуя без разбора всех подряд. Однако, погибая под ударами моего меча, они продолжают лопотать свои заклинания, и я слышу все ту же фразу, которую повторял Гримарр: «Ик тахк морт фид иникант фи».
Отряд Меченосцев пробивает ко мне дорогу, и я замечаю среди них Мусу. Я хочу присоединиться к своим, но карконов слишком много. Я больше не вижу лица Пчеловода – только его мечи, которые высоко взлетают, чтобы обрушиться на головы врагов. Надо будет спросить, кто учил его драться. В следующий миг варвары окружают меня со всех сторон.
Их слишком много. Больше, чем нас и пленников, вместе взятых. И становится все больше.
Рядом со мной возникает воин с черными, словно вороново крыло, волосами и смуглой кожей. Доспехи Харпера залиты кровью, он свирепо рычит и рубит врагов, как одержимый. Постепенно нам удается оттеснить варваров.
Пока они снова не наваливаются на нас. Меч вылетает из руки Харпера. Я слышу хруст костей. Сверкает карконский кинжал, на меня брызгает горячая кровь.
Харпер только что был рядом со мной. Но теперь его нет. Продолжая отбиваться, я жду, что он поднимется с земли, продолжит сражаться. Но он не встает.
Меня охватывает безумие. Я кричу и с новой силой набрасываюсь на карконов. Мое сердце готово остановиться от ужаса. Это была не его кровь. Он без труда отразил бы такой выпад. Нет. Нет. Нет. Я должна была приказать ему остаться в Дельфиниуме. Я должна была отправить его с отрядом Квина. Зачем я пыталась отбить Антиум? Этот город не стоит его жизни.
А теперь… теперь…
Он мертв. Этого не может быть. Харпер не может умереть. Я еще не сказала ему того, что должна была сказать. Я не обнимала его, не целовала, не успела признаться, что без него я бы не выжила, не продержалась бы так долго. Он мертв, как отец и мать, как Ханна и Фарис, и все, кого ты любишь…
И тут я вижу его снова: он расшвыривает карконов и прорывается ко мне, он хромает, но он жив. Я хватаю его за руку, чтобы убедиться в том, что это не сон, и Харпер смотрит на меня в изумлении.
– Ты… – Черт побери, неужели я плачу. Нет. Это пот стекает со лба. Конечно. – Ты…
Он смотрит мне за спину, отталкивает меня и протыкает мечом подкравшегося сзади варвара.
С юга снова доносится барабанный бой: «Враг отступает, южный сектор». Эта новость придает сил моим бойцам и пленным Меченосцам. Карконы бросают оружие и откатываются в сторону дворца.
Харпер усмехается и оборачивается ко мне. Скала Кардиум очищена от врагов.
– Они бегут!
Я киваю, но у меня нет сил улыбнуться. Я все еще не могу прийти в себя. Когда Харпер упал, и я думала, что он ушел навсегда, железный кулак стиснул мое сердце и пока не разжался.
Слышен ритмичный топот сапог воинов-Меченосцев. Преследуя варваров, я замечаю седые волосы и знак клана Витурия. Я бегу к Квину – что угодно, только бы вытеснить из головы страшные картины.
– Десять тысяч чертей, старик, – я хлопаю его по спине. – Долго же ты там возился.
Он смотрит вслед отступающим врагам.
– По-моему, у тебя тут все под контролем. Ну что, загоним этих псов в их грязные норы?
Кровавая схватка продолжается, но, лишившись вождя, карконы превратились в беспорядочную толпу. Те, кто пытался защищаться, убиты. Остальные просто бегут из города, словно крысы с тонущего корабля.
