– Солдаты редко приходят на Земли Ожидания, – объясняю я. – Особенно воины-Меченосцы. Возможно, потому, что, отправляясь на войну, они уже готовы к смерти. В любом случае, Князь Тьмы охотится за людскими страданиями, мучениями. Но он не должен их получить.
– Что предлагаешь ты? – спрашивает Шан.
– Будем сражаться. – Я непроизвольно сжимаю кулаки, чувствуя, как кровь вскипает жаждой битвы. – Будем нападать небольшими группами, как это делали повстанцы. Наша цель – склады продуктов и боеприпасов. Жители деревень должны покинуть свои дома, забрать провизию и скот. Керис ступила на чужие земли, и мы постараемся создать как можно больше препятствий у нее на пути. Но при этом мы должны избежать смертей, чтобы новые призраки не достались Князю Тьмы.
– А если уговорить жителей оставить и города? – предлагает Афия. – Мы можем избежать кровопролития, спрятавшись от солдат Князя Тьмы. Затеряемся в пустыне, в горах Серранского хребта. И он останется с пустыми руками.
– И долго ты будешь прятаться? – вмешивается Мама. – Керис Витурия так просто не сдастся. Рано или поздно она нас найдет. И не только для того, чтобы просто убить.
– Империи Керис нужны рабы, – Маму Рилу поддерживает Шан. – Она перебила слишком много Книжников.
– У нас с Империей мирный договор… – начинает кто-то, но Мама презрительно фыркает.
– Керис отдала карконам столицу Империи, – напоминает она. – Думаешь, мирные договоры что-то для нее значат?
– Мы должны сражаться, – заявляет Джибран. – Меченосцы хотели бы удержать наши земли, но какой ценой? И если эта цена покажется им слишком высокой, они уйдут. У Керис есть и другой противник на севере – Кровавый Сорокопут и ее племянник.
– Но если Керис одержит победу над Сорокопутом, она снова отправит свою армию сюда, – откликается Афия. – И что потом? Продолжать грабить их склады? Жить в ущельях и пещерах? Когда это кончится?
Люди начинают переговариваться, спорить, собираются небольшими группами. Я чувствую, что они забыли обо мне.
И тут из толпы выходит темноволосая девушка с золотыми глазами. Она одета в длинное вышитое платье Кочевницы, ее волосы заплетены в косы и перевиты лентами.
«Судьба рано или поздно снова сведет вас, на радость или на беду».
– Лайя! – Мама Рила спешит к ней. – Зачем ты встала? Тебе надо отдыхать…
– Столько горя. Столько страданий. – Взгляд ее золотых глаз устремлен на меня. – И все из-за Князя Тьмы. Афия спросила, когда это закончится. И я отвечу: когда король джиннов будет мертв.
Кочевники кивают и что-то бормочут, видимо, соглашаясь с ней.
– Убить его непросто, – продолжает Лайя. – Для этого требуется могущественная магия и оружие, с которым джинн не расстается. Пока у нас нет этого клинка, мы должны искать другие способы борьбы. Например, мы можем лишить джинна союзников и, прежде всего, Керис. Поэтому план Элиаса может сработать. Он знает Меченосцев, знает, что у них в голове. И если он присоединится к нам, у нас появится шанс на победу.
Услышав мое прежнее имя, Кочевники переглядываются, и я замечаю, что Мама прячет улыбку. Я знаю, что должен поправить Лайю, но она заворожила людей, завладела их вниманием, и я молчу.
– Меченосцы поработили мой народ, – говорит она. – Керис сделает с вами то же самое. Ее хозяин, Князь Тьмы, надругается над вашими мертвыми собратьями. Итак, что мы будем делать? Откликнемся на призыв Бану аль-Маута и будем драться? Или покорно перевернемся на спину, как трусливые псы, и позволим творить с нами все, что угодно?
– Племя Саиф будет сражаться. – Мой сводный брат выступает вперед, избегая, однако, смотреть в мою сторону. – За наши земли и наших мертвых.
– Племя Нур будет сражаться, – говорит Афия после того, как брат толкает ее локтем. – Если остальные племена присоединятся к нам, – добавляет она.
– Племя Насур будет сражаться, – заявляет седовласый залдар. – И все пойдет так, как задумал Бану аль-Маут, мы будем продолжать войну. Если нет… – Он пожимает плечами.
Этот порыв заражает остальных, и лидеры племен, один за другим, дают обещание следовать за мной. Лайя оборачивается ко мне и наклоняет голову набок, словно спрашивая: «И что дальше?»
– Встретимся на этом месте завтра утром, – объявляю я. – Обсудим первую операцию.
Люди начинают расходиться, и Лайя подходит ко мне. Она выглядит изможденной: лицо покрыто царапинами и ссадинами, на скуле багровеет огромный синяк. И я чувствую странное жжение в груди.
Заметив, что я смотрю на синяк, Лайя прикрывает его ладонью.
– Река протащила меня по камням, – объясняет она. – А если не обладаешь властью над природными стихиями, то ничего не сможешь поделать. И, кстати, это же ты бросил меня посреди пустыни. Так что если хочешь найти обидчика, просто возьми зеркало.
– Мне жаль. Но…
– Молчи. – И ее палец прижимается к моим губам. – Никаких «но». Извинения было вполне достаточно.
Лайя стоит так близко, что я могу рассмотреть десятки крошечных царапинок на ее лице и шее. Я осторожно касаюсь ее кожи.
– Значит, это река с тобой сделала? – шепчу я. – Она мне не нравится.
Ее улыбка подобна вспышке молнии, озаряющей мрак.
– Ты намерен найти эту плохую реку, Элиас? Заставишь ее заплатить?
– Меня зовут Ловец Душ. Да, намерен. – Я мысленно осыпаю реку непристойной бранью. – Могу направить ее в пропасть или…
В свете костра ее глаза похожи на расплавленное золото. Лайя откидывает голову назад и смеется. Смотреть на нее – все равно, что любоваться водопадом, низвергающимся с высокого утеса. Или восхищаться тем, как Северные Танцоры переливаются в небе всеми цветами радуги. Я не могу это описать. Но давящее ощущение в сердце исчезает, и я чувствую себя другим – свободным.
– Это хорошо, – кивает она. – Хорошее начало.
– Бой будет тяжелым. – Я заставляю себя сосредоточиться на том, что нам предстоит. – Керис – коварный враг.
Лайя показывает мне какой-то свиток.
– Я получила сообщение от Сорокопута. Она предлагает Кочевникам помощь в обмен на клятву верности Императору. Но так племена хотя бы получат шанс заново обсудить их договор с Империей. – Она некоторое время молча смотрит на меня. – И ты бы мог с этим помочь. А еще если бы ты чуть больше постарался сегодня, тогда люди с большей охотой пошли бы за тобой. – Лайя смотрит вслед расходящимся Кочевникам. – Это была не самая удачная твоя речь.
– Спасибо тебе за помощь, – бормочу я.
Девушка с беспечным видом пожимает плечами, но за этим жестом явно скрывается смущение, и я вдруг вспоминаю свои первые дни в качестве Ловца Душ.
Дарин все еще приходил в себя после пребывания в тюрьме Кауф, а мы с Лайей гуляли вдоль границы Сумеречного Леса и говорили об Империи.
