Проезжающие мимо всадники исподтишка разглядывают нас. Люди приветствуют Лайю, но большинство отворачивается, узнав меня.
– Лайя, я не говорю с ними потому, что не могу стать их спасителем, – объясняю я. – Не могу пообещать, что все будет в порядке. Что со мной они в безопасности. Вместо этого я говорю им, что они могут бежать от врагов или сражаться, зная, что они выберут битву. Зная, что многие из них погибнут. И все это для того, чтобы призраки могли найти покой на Землях Ожидания. Я стараюсь не ради живых, а ради мертвых.
– Хорошо, – отвечает она. – Но, Элиас, никто не желает сражаться неизвестно зачем. Ты должен объяснить им причину. Позволить им узнать и понять тебя. Стань для них своим. Иначе, вернувшись, ты можешь обнаружить, что у тебя больше нет армии.
– У них есть цель: они воюют за своих мертвых, – напоминаю я. – Им придется удовольствоваться этим. – Я отдаю ей поводья своей лошади. – Меня не будет всего несколько часов.
– Элиас…
– Ловец Душ, – перебиваю я.
И ухожу по ветру. Оглядывая пустыню в поисках основной армии Керис, я размышляю о словах Лайи: «Никто не желает сражаться неизвестно зачем». Мой дед, Квин Витуриус – легендарный военачальник. Солдаты идут за ним потому, что верят в правильность его решений, в его многолетний опыт. Верят в то, что они тоже небезразличны ему – их жизни, их семьи.
Керис использует страх. Она обладает сверхъестественной проницательностью, способностью угадывать человеческие слабости.
Племя Саиф взялось за оружие потому, что люди любят дядю Акби. По той же самой причине племя Нур идет в бой за Афией. А что же я? Меня точно не любят, меня не боятся и доверяют далеко не во всем. Кочевники уважают меня потому, что я их Бану аль-Маут. У меня нет права требовать большего.
Ветер позволяет мне двигаться с огромной скоростью, но этого недостаточно для того, чтобы найти армию Керис. Я проверяю каждый каньон, каждую пещеру, где могут скрываться солдаты, ношусь над землями Кочевников с севера на юг, с запада на восток. Никого.
Той ночью я нахожу себе пристанище в ущелье. Разводя костер, я погружаюсь в воспоминания, которые вернул мне Каин. Я вспоминаю Блэклиф, обучение и ее.
Для того, чтобы одержать победу, – учила меня Комендант, – необходимо знать врага лучше, чем себя самого. Знать, что ему нужно. Его слабости. Его союзников. Его сильные стороны.
На следующий день я возвращаюсь в пустыню. В каньонах искать бесполезно – там никого нет. Я останавливаюсь на открытой равнине и прикладываю ладонь к холодной земле, покрытой растрескавшейся коркой.
У Керис есть джинны – их магия сделает невидимой и неслышимой целую армию. Однако они не могут помочь им взлететь. После полудня я чувствую вибрацию земли. Топот тысяч сапог. Стук копыт лошадей. Грохот колес повозок и осадных машин.
Я иду по ветру навстречу этому грохоту и внезапно оказываюсь в центре войска. Я пролетаю мимо стройных рядов пехоты. Пригнув головы, люди шагают навстречу пронизывающему ветру пустыни.
Внезапно раздается пронзительный вопль.
– Враг! – кричит голос, не принадлежащий человеку. – Враг! Найти чужака!
Амбер сваливается на меня прямо с неба. Она может приказывать ветру, и ветер несет ее, как верный конь. Я ухожу прежде, чем солдаты меня замечают, но огненные руки тянутся ко мне. Она уловила мой запах.
– Ах, это ты, спаситель людишек!
Амбер преследует меня. Тело ее пылает, она явно набралась сил. Она замахивается своим зловещим оружием, и острие, проткнув доспехи, вонзается мне в спину.
– А как тебе понравится вот это?
Магия Маута почти не действует. Ее недостаточно для того, чтобы предотвратить следующий выпад Амбер. Недостаточно для того, чтобы удержать меня в воздухе. Я падаю, словно раненая птица.
Земля быстро приближается. Глухой удар. Мне кажется, что я переломал себе все кости. Боль оглушила меня, одежда пропиталась горячей липкой кровью, но Амбер еще не закончила. Когда я переворачиваюсь и пытаюсь отползти, она делает новый выпад глефой, и на животе у меня появляется длинная резаная рана.
– Я найду тебя, маленький Ловец Душ, – скрежещет она. – От меня не убежишь.
Но попытаться можно, черт бы тебя побрал. Мне просто надо отойти на такое расстояние, чтобы она меня не учуяла. И ее пламя горит не так ярко, как это было в Аише – она еще не поправилась до конца. Действуя с умом, я ее перехитрю. «Соберись, Ловец Душ, – рычу я. – Бывало и хуже».
Заставляя себя забыть о боли, я поднимаюсь и снова иду по ветру – описываю круги вокруг Амбер, наношу ей удары мечами. Клинки глубоко входят в ее бедро, и она вскрикивает – возможно, из-за глубокой раны, а может быть, потому, что я покрыл лезвия солью. Она падает, поднимая столб пламени и пыли, а я ухожу.
Но всего через несколько секунд она снова догоняет меня. У меня раскалывается голова и двоится в глазах. Пусть я Ловец Душ, но я не всемогущ и не бессмертен. Мечи кажутся мне тяжелыми, как наковальни, у меня хватает сил лишь для того, чтобы не выронить их.
– Где же сейчас твой Маут? – издевается Амбер. Свирепая женщина-джинн не отстает: она атакует, рубит, колет, радостно гогочет, когда клинок рассекает мне плечо. – Где же твоя магия, маленький Ловец Душ?
Я продолжаю летать кругами вокруг нее, время от времени прыгаю в сторону, чтобы избежать удара. Промерзшая серая земля с огромной скоростью проносится у меня под ногами. Что угодно, только бы избавиться от этой проклятой Амбер.
Внезапно я чувствую прикосновение магии – это не моя магия, но она не принадлежит и Амбер. Женщина-джинн исчезает, я больше не слышу ее ядовитых насмешек. Я не знаю, что с ней случилось, и мне все равно. Я несусь, напрягая все силы. Промедление равносильно смерти, лишь небесам известно, какие монстры шныряют в этих местах. Нет, я должен остановиться. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Я потерял слишком много крови.
Остановившись, я сгибаюсь пополам, и меня рвет. Если бы в этот момент появилась Амбер, мне пришел бы конец. Магия Маута немного помогает, но я не в состоянии держаться на ногах.
Я вспоминаю, что в мешке есть фляга. К счастью, Амбер не сорвала его у меня со спины. Я одним глотком выпиваю содержимое, одновременно пытаясь осмыслить то, что увидел сейчас в пустыне. Армия Керис огромна. В два раза больше той, на которую мы все это время совершали налеты. Нуру не выстоять, она раздавит город, словно жука.
Жителей Нура надо предупредить. У Лайи, Афии, Шана и других еще осталось время для того, чтобы подготовиться к обороне. Но сначала нужно добраться до них.
Но размышляя об этом, я вдруг чувствую покалывание в затылке.
Я неуверенно поднимаюсь, оглядываюсь, но никого не вижу. «Галлюцинации. Превосходно». Мне уже доводилось видеть в пустыне галлюцинации, но тогда их вызвал смертельный яд.
«Только не сегодня». Поднявшийся ветер подталкивает меня на северо-запад, и я следую за ним. Интуиция – она во всем. Иногда это крик у тебя в голове, иногда это спокойный голос, который говорит тебе, что ветер дует в нужную сторону.
