Где же Айла училась драться? Убивать? Раньше она ничего этого не умела.
– Значит, ты ее боишься. – Иначе мрачное выражение в глазах Садыка Нат истолковать не мог. Неужели такой крепкий, внушительной комплекции мужчина мог прогнуться под горничную? Для Ната это не имело никакого смысла.
Однако преступник покачал головой.
– Нет, я не боюсь ее. Но если бы не ее двойная игра, мы бы никогда не зашли так далеко. – Садык поморщился, будто ему было тяжело отдавать Айле в этом должное.
Значит, в рядах атеистов Айла занимает особое место, раздумывал Нат. При том, что эта предательница была всего на несколько лет старше его самого.
– Значит, она дергает за ниточки? – тихо спросил он.
Нату показалось, что едва он задал этот вопрос, глаза Садыка стали еще более мрачными. Его челюсть заметно напряглась.
– Перестань задавать столько вопросов!
Король покачал головой и бесстрашно уставился на Садыка:
– Я не понимаю тебя, Садык. Ты был племянником королевы и уважаемым офицером королевской армии. Твоя мать – министр этой страны. Почему ты не обернул это в свою пользу? Почему обменял все это на то, чтобы стать предателем?
Он действительно был одним из самых уважаемых людей во всем Сирионе. Но потом, погрязнув в коррупции и будучи пойманным на этом, похитил жрицу, чтобы обменять ее на оправдательный приговор. И в какой-то момент присоединился к атеистам, продолжая творить зверства под их флагами.
Глаза Садыка, черные, как смоль, остановились на Нате.
– Я вырос в достатке и роскоши, это правда. Но я был солдатом, а солдат в этой стране видит вещи, которые никто даже представить себе не может.
Его жизнь, должно быть, была такой легкой, с горечью подумал Нат. Садыка любили, ему никогда не приходилось голодать, и у него всегда была крыша над головой. Нат о такой жизни мог только мечтать.
Садык оперся локтем о подлокотник трона и подпер голову рукой.
– Моя мать всегда говорила, что я обладаю свободой определять свою собственную жизнь, – начал рассказывать он. – Она имела в виду, что я могу свободно выбирать, пойти ли в политики, как она, или же вступить в армию, как мой отец. Но это не настоящая свобода. Это всего лишь выбор из предложенного. Предопределенный путь, которого нельзя избежать.
Как завороженный, Нат вслушивался в слова бывшего офицера. В них отчетливо слышался гнев. Жизнь, полная чужих ожиданий и ограничений, была, должно быть, нелегка. И все же, с точки зрения Ната, это было недостаточным оправданием ужасным деяниям Садыка.
– Ты хотел свободы, чтобы брать все, что хочешь? Чтобы встать на сторону зла? Ты похитил двоих детей! – Едва Нат подумал о Малии, гнев в его душе всколыхнулся с новой силой. – Ты убивал невинных людей. А теперь собираешься убить Божье дитя.
Атеист, опершись руками о бедра, подался вперед и уставился на Натаниэля пристальным, тяжелым взглядом.
– Люди Сириона и так достаточно долго прожили, стесненные волей Божьих детей. Настало время эры подлинной свободы и самоопределения. Такая свобода, в которой все и каждый должны перестроиться, может возникнуть только из хаоса. Хаоса, который создадим мы.
Садык говорил так, словно был бунтарем, героем, который собирался создать для людей нечто лучшее. Принести им долгожданную свободу, ожидаемый покой. Но все это было ложью.
– Ты хочешь, чтобы страна погрузилась в хаос, дабы потом восстановить ее после этого. И лидером этого восстановления предстанешь ты?
На лице Садыка мелькнула усмешка.
– Ты неправильно меня понимаешь, парень. Я не хочу быть лидером. Никогда не хотел.
Глаза Ната сузились; король стиснул зубы.
– Тогда чего же ты хочешь? – Натаниэль сжал руки, связанные за спиной, в кулаки.
– Устройство нашего общества – это одна сплошная глупость. Мы уже сталкивались с королями, которые были тиранами и глупцами. Наши жрицы всегда были слабы и не имели собственного голоса. Тебе не кажется, что мир готов жить без всего этого?
Неужели Садык действительно верил, что Сирион станет лучше, если Боги перестанут существовать? Так оно, казалось, и было. Садык производил такое впечатление, словно объяснял ребенку принципы мироустройства.
Нат содрогнулся. Он слышал убежденные слова человека, который проливал кровь за свои принципы и идеалы.
– Но если ты хочешь, чтобы все Божьи дети исчезли из этого мира, почему бы тебе не убить меня прямо здесь и сейчас?
Глаза Садыка сузились.
– Не стоит бросать мне вызов. Сейчас здесь нет Айлы, которая могла бы помешать мне перерезать твое горло. – В доказательство своей угрозы он вытащил из сапога кинжал и медленно взвесил его на ладони.
Нат хрипло рассмеялся.
– Так, значит, она держит тебя под каблуком. Как так-то?
Иного объяснения сдержанности Садыка у короля не было. Если атеист хотел посеять хаос и через него обрести свободу, то идеи Айлы мешали ему. Она хотела использовать Ната как марионетку, чтобы самой прийти к власти. Эра равенства Садыку была не нужна. Ему нужна была свобода. Так что их с Айлой планы не имели между собой ничего общего. Оба они ненавидели существующую систему, но могла ли ненависть сама по себе надолго связать две совершенно разные идеи?
– Да ты даже понятия не имеешь! – прорычал атеист.
Что у Айлы было на этого человека? Садыка считали самым опасным преступником страны.
– Она угрожает леди Марин? – попытался понять Нат. В ответ на этот вопрос глаза Садыка сначала расширились, а потом мужчина злобно рассмеялся.
– Рано или поздно мама получит то, что заслуживает. В свое время она отвернулась от меня и теперь предана лорду Эмиру. По мне, так пусть хоть сейчас предстанет перед Богами. – Его слова были холодны, как лед, и Нат ни на секунду не сомневался, что он имел в виду ровно то, что говорил. Тогда Марин приняла решение в пользу своего короля, ради своей страны, предав тем самым собственного сына. Чтобы поступить правильно.
– Но кто?.. – снова начал Нат, но тут двери зала открылись, и Садык зажал ему рот.
– Время для вопросов вышло, парень, – широко ухмыльнулся атеист. – Пора наблюдать за тем, как падет первое Божье дитя.
* * *
У ворот дворца собралась толпа людей. Нату казалось, что здесь присутствовал каждый гражданин Соляриса. Все они с нетерпением ждали королевского объявления. Только сегодня ничего подобного не произойдет.
Король Сириона со связанными руками стоял на балконе дворца, с которого можно было слышать голоса людей. Его окружали шесть флагштоков, флаги на которых изображали поочередно золотое солнце на белом и белый трискелион на золотом фоне. Идеальное место для зрелища, запланированного Айлой. Любой из присутствующих сможет их видеть и слышать. И все, что последует дальше.
