Какое-то мгновение было тихо, а потом он услышал слова Лилиан.
– Они собираются убить меня, ведь так? – мягким, все понимающим голосом произнесла она. В нем не было ни страха, ни ненависти.
Нат открыл глаза и с трепетом взглянул на старую даму. А потом утвердительно кивнул.
– Я отправил сообщение лорду Кариму, и они наказали меня за это тем, что привели тебя сюда. – Это Нат был причиной того, что сегодня Лилиан умрет. Он один. И жить с этим ему придется до конца своих дней.
Лилиан кивнула.
– Понимаю, – коротко ответила она.
Несмотря на то, что руки его были связаны, Нат вцепился своими пальцами в тонкие пальцы Лилиан. Их руки переплелись. Пальцы Лилиан казались теплыми по сравнению с собственными руками Ната.
– Это моя вина. Ты платишь за мою ошибку. – Нат покачал головой.
– Натаниэль, послушай меня. Это не твоя вина. Ты не можешь нести ответственность за деяния этих людей, ты понимаешь это? – проникновенно заговорила с ним жрица. – Ты пытался помочь этой стране.
Первые слезы навернулись на его глаза, но Нат заставил себя сдержать их.
– Они собираются казнить тебя публично, и я ничего не могу с этим поделать… – в конце фразы его голос оборвался. В мире не было ничего, что Нат ненавидел бы больше, чем это чувство. Чувство отчаяния, обреченности и зависимости.
На лице Лилиан появилась робкая улыбка.
– Да будет так.
Нат в полной растерянности поднял на нее взгляд.
– Что ты имеешь в виду?
– Может, я больше и не жрица, но веру в Богов я не потеряла. Меня призвали служить этой стране. Служить людям, которые здесь живут. И если мне дано исполнить это призвание, расставшись сегодня с жизнью, да будет так.
Нат никак не мог понять оптимизма и уверенности Лилиан. Будь он на ее месте, он бы гневался и истошно вопил.
– Как ты можешь быть настолько спокойной?
Взгляд старушки скользнул к небу, а потом она тихо рассмеялась.
– Я прожила долгую и счастливую жизнь. Я – последняя в своем поколении. Возможно, пришло время последовать за Иоланой, Нанами и Миро.
Ее слова звучали так окончательно, словно Лилиан уже смирилась с тем, что не покинет этих стен живой. Бывшая жрица Сильвины приняла это. Но Нат никак не мог этого сделать.
– Пожалуйста, не говори так, – взмолился Нат. Он не мог выносить мысль, что видит ее сейчас в последний раз.
– Натаниэль, мое время в этом мире подходит к концу, но для тебя и других Божьих детей он еще не наступил. Вы должны сражаться, несмотря ни на что. – В светлых глазах Лилиан читалась решимость. Внезапно она показалась Натаниэлю такой юной, такой решительной и готовой к битве. Даже если это была битва, которой бывшей жрице уже не увидеть своими глазами. Лилиан вела свой личный бой. Бой с собственным страхом.
– Но как же нам с ними сражаться? У них есть армия, они захватили власть. Атеисты захватят Сирион.
Но Лилиан решительно покачала головой.
– Ты ошибаешься. Если бы надежды не было, разве стал бы ты посылать сообщение лорду Кариму?
– Но я… – начал Нат, однако Лилиан тут же прервала его:
– Возможно, все, что прямо сейчас можешь сделать именно ты, – это не сдаваться. Но другие могут сделать больше. Если атеисты не схватили жриц, то они придут и освободят Сирион. Я всем сердцем верю в это.
Нат видел эту уверенность во взгляде Лилиан, и на его глаза навернулись слезы. Грудь короля болезненно сжалась, руки начали дрожать. Он не мог дольше откладывать судьбу Лилиан.
– Лилиан… – начал было Нат, но сдавленные рыдания заглушили его дальнейшие слова.
Мягкие, нежные руки коснулись его залитых слезами щек.
– Не смотри так, мой дорогой. Я верю в свою Богиню. Когда придет время, она отведет меня к себе. Ты веришь в Илиаса?
На сердце Ната от этого вопроса стало еще тяжелее. Бог Солнца Илиас, его Бог, уже давно отвернулся от него.
– К сожалению, это больше не имеет никакого значения. Он уже давно потерял ко мне доверие. – Свидетельством этого было отсутствие у Натаниэля дара.
Лилиан бросила на него взгляд, в котором читалась легкая укоризна.
– Доверие – это палка о двух концах, Натаниэль. Ты можешь доверять Илиасу, даже если он сейчас в тебе сомневается. То же самое и с Богами. Мы можем сомневаться в них, когда они верят в нас.
Как эта женщина незадолго до своей мучительной смерти могла стоять перед ним, исполненная любви и понимания, для Ната было загадкой. Натаниэль смотрел на Лилиан, пытаясь запомнить каждую деталь ее лица. Морщины вокруг светло-голубых глаз. Любящая улыбка.
– Мне так жаль, – произнес Нат, и голос его потонул в новом рыдании.
Лилиан улыбнулась.
– Не стоит. В этой войне ты ничего не можешь сделать.
Ее взгляд переместился на атеистов, будто Лилиан хотела сказать: Вот твои настоящие враги. Виновники всех злодеяний.
– Если бы я только мог хоть что-то сделать, – прошептал Нат. Но предотвратить смерть Лилиан он не мог.
Бывшая жрица посмотрела на короля долгим взглядом:
– Кое-что ты можешь: не дай им победить. – Рука Лилиан снова коснулась его щеки. Так бабушка вытирает слезы внука.
Нат сглотнул. В горле у него пересохло, все тело болело.
– Они этого не сделают, чего бы это ни стоило, – пообещал король женщине, которая стояла перед ним.
– Это я и хотела услышать, – удовлетворенно ответила Лилиан.
Позади них кто-то кашлянул. Нат оглянулся: за его спиной стояла Айла. Стояла и ждала. Нат хотел броситься на нее, но его ненависти к Айле придется подождать. Сейчас не время. Он еще раз заглянул в глаза Лилиан.
– Спасибо тебе за все, – прошептал он. У Лилиан для Натаниэля всегда была припасена улыбка и душевный совет, и Нат никогда не забудет эту доброту.
В глазах Сына Солнца блестели непролитые слезы.
– Не плачь по мне, мой король. Однажды мы встретимся снова. В объятиях Богов.
Нат кивнул.
– Я буду ждать.
Два атеиста приблизились к Лилиан, и она кивнула им. Как будто уже сказала все, что хотела сказать, и теперь была готова к своему концу. Но Нат не был готов. Как вообще можно быть готовым к тому, что на твоих глазах умирают важные для тебя люди?
Проходя мимо Натаниэля, Лилиан снова остановилась и повернулась к нему в последний раз:
– Натаниэль? Позаботься о Янисе и скажи моему внуку, что я люблю его – всем сердцем. Он такой милый мальчик.
Когда Лилиан упомянула своего внука Яниса, камердинера Ната, сердце короля разорвало на части. Все тело его словно парализовало, и Натаниэлю пришлось призвать все свои силы, чтобы не рухнуть на землю. Он был слаб, слишком слаб для таких потрясений.
