Когда комната опустела, Селеста посмотрела на своих подруг. В зале заседаний остались только она, Линнея и Малия. Три жрицы Сириона, готовые сражаться за свою страну.
– Проходит? – обеспокоенно спросила Малия. Линнея кивнула с закрытыми глазами.
– Мне казалось, что моя голова вот-вот взорвется. Эта боль была просто невыносимой…
Селеста жалела свою подругу, но голова жрицы Самары была занята мыслями, которые не давали ей покоя.
– Вы правда думаете, что Лилиан убили?
Малия устремила вдаль отсутствующий взгляд:
– Я даже не хочу думать об этом. – Она обхватила себя руками так, как будто внезапно замерзла.
Все трое потерянно сидели на полу у окна. Цвет зелени, который до недавнего времени контрастировал с белизной снега, сменился увядшим коричневым оттенком.
– Мы должны сказать Янису, – прошептала Линнея. Судя по ее голосу, жрица считала, что это должна сделать она. Янис был внуком Лилиан. Он заслуживал знать, что случилось с его бабушкой.
– Я поговорю с Каем, – заявила Селеста. – Наверное, будет лучше, если он ему скажет.
– А почему Кай, этот бабник? – озадаченно взглянула на нее Малия.
Линнея, напротив, не выглядела удивленной. Она обладала даром сопереживания. Возможно, она уже давно знала, что сердца Кая и Яниса были связаны.
Селеста бросила на Малию многозначительный взгляд, и Дочь Моря распахнула глаза.
– Ого, такого я точно не ожидала.
Едва заметная улыбка коснулась губ Селесты.
– Тебе лучше не говорить с ним об этом. – Кай был очень сдержанным и сложным человеком, когда дело касалось его чувств. Он не доверял Селесте: она видела это по его ауре. Остальное было лишь знанием человеческой природы и хорошей наблюдательностью всякий раз, когда камердинер Ната и Кай оказывались в одной комнате: нежные взгляды, ненавязчивые прикосновения…
Селеста покачала головой, словно желая вернуться к действительности, наполненной в данный момент чем угодно, но только не любовью.
– Пришло время положить этому конец – раз и навсегда, – твердо сказала жрица Самары. И обе подруги Селесты прекрасно знали, о чем она говорит.
Она устала от атеистов, которые держали страну в своей власти. Что их юные жизни определялись кем-то другим и снова и снова отмечались насилием.
– У тебя есть план? – поинтересовалась Малия. Казалось, Дочь Моря услышала решимость в голосе Селесты и теперь выжидательно подняла бровь. Темные волосы беспорядочно падали ей на лоб.
Дочь Неба решительно кивнула.
– Именно так. И для него нам потребуется поддержка Зефира и его наемников.
Селесте по-прежнему не верилось, что она собирается обратиться за помощью к отряду наемников.
Малия в замешательстве посмотрела на нее:
– Я не ослышалась? Зефир, старый друг Ната? Какое он имеет отношение к наемникам?
И верно: Селеста представила Зефира как солдата и старого друга Ната. Больше она ничего королевским советникам и остальным членам совета не рассказала. Селеста не собиралась делать этого и теперь. Никто не должен знать, кем на самом деле был Зефир. Но для подруг она решила снять завесу с этой тайны. Чтобы план увенчался успехом, ей нужно было довериться жрицам. Селеста глубоко вздохнула и сказала:
– Нат и Зефир работали вместе под руководством наемника по имени Мик. Они оба были преступниками и темными личностями на улицах Самары до того, как Ната призвали. Зефир – беспощадный убийца. Но еще он – наемник. И теперь он работает на меня.
Линнея и Малия смотрели на Селесту, открыв рты. Первой заговорила Линнея. Хмуро посмотрев на Селесту, она не казалась убежденной, когда произнесла:
– Ты и в самом деле доверяешь этим людям?
Хриплый смех вырвался из груди Селесты.
– Доверяю? Ни капельки. Но они нам нужны. – Без них ее план просто провалится.
– Мне от этого как-то не по себе, – нерешительно произнесла Линнея, скрестив руки на груди.
– А я не могу дождаться, чтобы сразиться с этими ублюдками. И если это возможно только с помощью наемников, да будет так, – в какой-то эйфории возвестила Малия.
Но Линнея, казалось, все равно оставалась настороже.
– Боюсь, мы совершаем ошибку. Что, если мы снова потерпим поражение? Достаточно того, что мы угодили в засаду Айлы и Селены. Возможно, мы очень плохо знаем людей.
Малия, фыркнув, бросила на Линнею возмущенный взгляд.
– Я никогда не доверяла этой бледнолицей змее. – И правда. Но ведь это не Селена встала не на ту сторону и предала их.
– Но это не она хотела нас убить, – уточнила Селеста. – Это Айла. Селена – не атеистка.
Малия скептически посмотрела на нее.
– Ты, наверное, хотела сказать, не была атеисткой. Кто знает, не переметнулась ли она с тех пор на сторону предателей. Иначе с чего бы Нату объявлять перед всей страной, что он женится именно на ней? А ведь это отлично вписывается в план атеистов. А поскольку за ниточки там дергает ее сестра, то Селену явно никто не заставлял.
Едва Малия упомянула о заявлении Натаниэля, касающегося предстоящей свадьбы с Селеной, все внутри Селесты сжалось. Она знала, что это объявление было ложью. Нат никогда не женился бы на Селене. И все равно это было чертовски больно.
Раньше она иначе представляла себе жизнь жрицы. В этом представлении не было ни атеистов, ни войны. Рядом с Селестой был мужчина, который хотел сделать ее своей королевой.
Но судьба распорядилась иначе. Очевидно, им было предназначено искоренить тени и вернуть в Сирион мир. Чего бы это ни стоило.
И часть этой цены она уже заплатила: Зефиру и его товарищам по оружию. Но как далеко она готова была зайти, покажет время. Селеста вздрогнула, представив, что однажды ей придется встретиться лицом к лицу с Айлой. Жрица задавалась вопросом, в глубины какой бездны должна была заглянуть Айла, чтобы стать той женщиной, какой была сегодня. Однако что-то подсказывало Дочери Неба, что лучше бы ей этого не знать.
Натаниэль
В комнате Натаниэля было темно. Тяжелые шторы были задернуты. Нат лежал поперек кровати, вытянув свои конечности. Он лежал так уже очень долго. С того момента, как казнили Лилиан, он не выходил из своей комнаты. Охранники-атеисты время от времени приходили и приносили ему еду, но Нат к ней не притрагивался. Селена тоже приходила, умоляла его что-нибудь съесть, но Натаниэль не обращал на нее внимания.
Горе, овладевшее его телом, было слишком велико. Слишком велика была его вина в смерти Лилиан. Она душила Натаниэля. Король не чувствовал ничего, кроме горя и вины. Ни голода, ни потребности встать, ни сил, чтобы бороться дальше. Ничего.
Слезы давно высохли. Вначале он ревел, буянил, дрался. Но силы покинули его тело, не оставив ничего, кроме зияющей пустоты. Пустота, грозившая поглотить его. И Нат позволил ей это сделать. Он нуждался в пустоте. Погруженный в абсолютное ничто, во мрак, он мог переносить боль в сердце.
