– Прости, но я не могу. – Кроме того, он не хотел. Нат не хотел никого, кроме Селесты.
Он думал, что Селена сейчас расплачется, но она не стала. Только провела руками по лицу и тяжело сглотнула.
– Пойми, – пролепетала она. Казалось, жрица вот-вот рухнет без сознания.
Нат протянул было к ней руку, желая успокаивающе погладить девушку по щеке, но потом усилием воли заставил себя отказаться от этого. Такой жест мог только усугубить ситуацию.
– Я правда не хотел ранить твои чувства, пожалуйста, поверь мне.
В ответ на слова Натаниэля Селена, не глядя на него, кивнула. И, когда она заговорила снова, ее голос зазвучал совершенно иначе. Его пронизывал холод.
– А ты вообще знаешь историю жрицы Луны Чандры и избранного Сына Солнца Люциана?
Услышав имя «Чандра», Нат насторожился. Оно принадлежало жрице, которой не нашлось в склепе Божьих детей. Озадаченный, Нат уставился на Селену.
– О чем ты? – спросил Нат.
Селена отвернулась. Когда она заговорила, ее взгляд был обращен во двор. С улыбкой на лице жрица смотрела на засохшие растения. Улыбкой, от которой по спине Натаниэля пробежала дрожь.
– Их история немного напоминает мне нашу.
Звучало как-то не очень. Раньше Нат уже слышал о трагической истории этих двух детей Божьих. От Линнеи и Ноя. Но не помнил, что там произошло.
Пальцы Селены коснулись холодного стекла окна, ведущего на балкон. Мысли ее уже были не здесь.
– Они были друзьями с раннего детства, но потом пришла другая и забрала Люциана у Чандры. Ей это не понравилось. – В словах Селены клубилась тьма. И даже если Нат смотрел на девушку только в профиль, он видел бурю, бушующую в ее глазах.
– Селеста не забирала меня у тебя, Селена. – Все было совсем не так. Нат ничего не слышал о Селене много лет. Они были детьми, когда она покинула Самару. И когда Нат стал мужчиной, он не принадлежал никому. До того дня, как его призвали.
– А вот мне именно так и кажется, – прозвучал чистый, ясный голос Селены. Рука на оконном стекле сжалась в кулак.
Ему совсем не хотелось об этом спрашивать, но в глубине души Нат понимал, что должен знать.
– И чем же закончилась история этих двоих?
Селеста развернулась к нему. На ее лице застыло странное выражение. Горе, смешанное с гневом. Боль, сплетенная с эйфорией.
– Люциан убил Чандру, – тихо ответила она.
Глаза Ната расширились.
Это было просто невозможно. Одно Божье дитя убило другого? Он и не знал, что в истории Сириона случалось нечто подобное.
Селена кивнула. Уголки ее рта изогнулись.
– Да, но до этого она создала нечто уникальное.
Ната охватило некое зловещее предчувствие. Он уже понял, что ему не понравится то, что будет дальше. Не дожидаясь его ответа, Селена продолжила:
– Яким нашел старые записи того времени. Люциан изгнал все, что связано с Чандрой, и запер это в глубинах гробницы под септой Исаана. – Голос Селесты звучал возмущенно, словно она чувствовала отвращение к поступку бывшего короля.
Нат был в замешательстве. Пока эта история не имела для него никакого смысла.
– Что еще за записи?
Дочь Луны посмотрела ему прямо в глаза. На ее лице была улыбка, но глаза жрицы оставались холодными, пронизанными сверкающими ледяными осколками.
– О том, что произошло тогда на самом деле, – сказала она. – Я о ритуале.
Нат затаил дыхание. Эта Селена, которая стояла перед ним сейчас, с робкой улыбкой на губах и гневом во взгляде, выглядела безумной. Она казалась фанатиком, готовой на все, лишь бы достичь своих целей. В этот момент она уже не так уж и отличалась от своей сестры.
Нервно сглотнув, Нат задал решающий вопрос.
– О каком ритуале ты говоришь?
Селена взглянула на него исподлобья, а потом, покачав головой, направилась к двери. Просто оставила его стоять. Но по пути к выходу, не взяв на себя труд остановиться и обернуться к нему, произнесла:
– Поверь мне, он изменит этот мир.
Селеста
Пришло время претворить планы в жизнь. Однако, заглянув в лица членов Совета, энтузиазма в них она не увидела.
Первым заговорил Адриан. Он был немного бледен, а вена на лбу лорда угрожающе пульсировала.
– Что вы хотите сделать? Об этом не может быть и речи! – прогремел по залу его голос.
Симея была согласна с мужем. Она покачала головой. Ее тонкие пальцы сжались на столе в кулаки.
– Ни за что, я запрещаю!
Селеста подняла бровь и хмуро посмотрела на свою наставницу.
– Симея, ты больше ничего не можешь мне запретить. – Она была совершеннолетней и жрицей Самары. Никто в этой комнате не имел права ей что-либо запрещать.
Но Симея, казалось, смотрела на это иначе. Голубые глаза септины сузились, когда она бросила на Селесту гневный взгляд.
– Ты не станешь подвергать себя такой опасности, ты поняла меня?
Будто она была маленькой девочкой и ее поймали на чем-то запрещенном. Однако Селеста уже не была ребенком и поступала единственно правильным способом.
В этот момент заговорила Ника, которая стояла рядом с Селестой.
– При всем уважении, план жрицы может сработать, – без особой радости сказала она, но все же ободряюще кивнула Селесте. Жрица благодарно улыбнулась. По крайней мере, хоть кто-то в этой комнате был на ее стороне.
Послышалось возмущенное фырканье, и адмирал Эмир укоризненно посмотрел на Нику.
– Ника! Мы не будем подвергать опасности никого из жриц. – На удивление, Эмир говорил с Никой очень нежно, однако это не умаляло резкости его слов.
Телохранительница короля покачала головой.
– Эмир, ты больше не мой начальник, – сказала она. То, что Ника обращалась к адмиралу на «ты», удивило Селесту еще больше. – Я телохранительница короля, и мое место рядом с ним. Независимо от того, одобрит Совет план Селесты или нет, я отправлюсь в Солярис и освобожу своего короля.
Селеста почувствовала облегчение. Она надеялась, что Ника будет на ее стороне, но знать это точно было еще лучше. Жрица встала:
– А я пойду с ней.
Симея в ужасе посмотрела на нее. В глазах женщины мелькнули беспокойство и страх.
– Нет, Селеста, ты этого не сделаешь.
Селеста на миг закрыла глаза. Она подозревала, что именно в Симее найдет величайшего противника своего плана. Она могла выиграть эту дискуссию только в том случае, если построит цепочку доводов с одним логичным выводом.
– Я единственная, кто может выследить наших врагов. Если подобраться к ним достаточно близко. В тылу нашей армии мой дар бесполезен.
