– Ты отравил меня, – выдавила она.
– Я должен был это сделать. – Его голос звучал сдавленно, как будто это он страдал от боли, а не она. Чандра все поняла, и это осознание захлестнуло ее, подобно физической боли. Он не собирался жениться на ней. Все его слова были ложью. Даже его поцелуй. Он был ее погибелью. Своим поцелуем Люциан приговорил ее к смертной казни. Чандра умрет здесь. На своем острове. И спасти ее было некому. Она была одна. По щеке девушки скатилась единственная слезинка.
– Как ты мог? – Она едва понимала собственные слова. Легкие отказывались ей служить. Сердце в груди исступленно колотилось. Боль была невыносимой.
С тоской в голубых глазах Люциан притянул ее к себе. Чандра была слишком слаба, чтобы сопротивляться его прикосновениям. Он положил ее к себе на колени и спрятал лицо в ее черных волосах.
– Мне очень жаль, Чандра. Ты была моей лучшей подругой. Я никогда не думал, что все зайдет так далеко, и совсем не хотел этого.
Отчаяние в словах Люциана в очередной раз разбило Чандре сердце. Он был с ней. Держал ее в тот момент, когда она собиралась покинуть этот мир.
– Я умру в твоих объятиях, это хорошо. Ты будешь последним, кого я увижу.
Из последних сил, что ей удалось собрать, Чандра протянула к Люциану руку. Провела по его мягким темным волосам.
– Пожалуйста, – взмолился он, – прости меня!
В глазах принца заблестели слезы. Это был глубоко сломленный человек.
Чандра едва заметно и очень медленно кивнула.
– Ты мой звездный мальчик, Люциан. Я не могу на тебя сердиться. Даже теперь. – Он принес ей смерть, но Чандра все так же любила его.
Люциан душераздирающе-громко разрыдался.
– О, если бы нас только никогда не призвали, тогда ничего бы этого не произошло! – Слезы теперь беспрепятственно бежали по его щекам и капали на лицо Чандры. Ее взгляд блуждал по небу, пасмурному и темному. Ничто больше в нем не напоминало ей синеву его глаз. Чандра отдала Люциану свою любовь, а взамен получила месть и ненависть. Но она ни в чем не раскаивалась. Потому что Люциан был прав.
Если бы их с Люцианом не призвали, ничего этого не произошло бы. В том, что двое их детей будут мертвы, были виноваты сами Боги. Они получат то, что заслужили. Быть может, не сегодня и не завтра. Но когда-нибудь – обязательно.
Когда Чандра заговорила снова, ее голос был не громче шепота.
– История меня запомнит, – произнесла она.
Люциан посмотрел на нее сверху вниз и медленно покачал головой.
– Нет, не запомнит. Ты, твоя армия и этот ритуал канут в Лету. Сила, которую он таит в себе, слишком опасна. Я заберу этот свиток с собой и спрячу в склепе Соляриса. Ни одно Божье дитя никогда больше не проведет этот ритуал. И никто в Сирионе никогда не узнает о том, что здесь произошло.
Чандра слегка повернула голову и посмотрела на свои тени. Они уже начали исчезать. Они были привязаны к ее крови, ее жизни. Когда Чандра умрет, ее армия погибнет вместе с ней.
– Ты ошибаешься, – прошептала она. – Я создала нечто, что будет еще долго существовать после моей смерти.
Люциан проследил за ее взглядом, хмуро созерцая созданий из тьмы.
– Твои тени? Они умрут вместе с тобой.
– Тени преходящи, но ненависть в моем сердце открыла кое-что другое.
Озадаченный взгляд Люциана остановился на ней.
– О чем ты говоришь?
На ее губах появилась слабая улыбка. Боль ушла. Значит, конец уже близок.
– Ты скоро встретишься с ними. Ты и все Божьи дети, которые придут после нас, – объявила Чандра. Ее слова были словно проклятие, мрачное пророчество.
Глаза Чандры закрывались, но Люциан осторожно потряс ее. Она была так слаба. Тьма звала ее, и жрица была готова принять ее с распростертыми объятиями.
– Кого мы должны встретить? – с паникой в голосе спросил принц.
– Мое творение, моих детей, – выдохнула Чандра. Ее взгляд устремился к небу. В этот момент из-за черных туч показался белый полумесяц. Будто Боги однажды все же победят тьму. Но этому не бывать.
– О ком ты говоришь, Чандра? – вновь спросил ее Люциан. Хватка его рук стала сильнее, но Чандра почти ничего не почувствовала.
Жрица смотрела на Луну, и ее губы расплывались в торжествующей улыбке. Она родилась Дочерью Луны. Всю жизнь Чандра носила на груди знак трискелиона. Но те времена ушли в прошлое. Спираль была доказательством того, что существовать эпохе Богов осталось недолго. Они и их дети были обречены. И все это было заслугой Чандры. Ее наследием.
Чандра заглянула Люциану в глаза. Их синева была наполнена страхом. Удовлетворение растеклось по телу жрицы, когда Чандра собралась сделать свой последний вздох. Может, она и умрет сегодня, но какая-то ее часть останется в этом мире навсегда.
– Мои дети погубят детей Божьих. – И, когда смерть воззвала к ней, последними словами Чандры были: – Я окрестила их атеистами.
Глава 17
Плати за свои грехи
Селеста
Таким Солярис она еще не видела никогда. Обычно такой цветущий и оживленный город сейчас будто вымер. На улицах не было видно ни единого человека, и если кто-то все же сталкивался с ними, то быстро опускал голову, спеша добраться до места назначения.
Ни следа доброжелательности, дружелюбия и роскоши. Солярис изменился до неузнаваемости. Вместо жителей города их встречали солдаты. И у всех на груди была черная спираль. Знак атеистов.
Эспен кивал солдатам, показывая им, в свою очередь, черную спираль на кроваво-красном фоне, которую прикрепил к своей броне. Селеста прибыла на вражескую территорию и сильно нервничала, не чувствуя ничего, кроме страха.
Сам путь ко дворцу прошел спокойно. Когда она в последний раз приезжала в столицу, люди на улицах кричали ей вслед. Целые толпы собирались вокруг, чтобы засвидетельствовать ее прибытие. Ей бросали цветы, и каждый житель выкрикивал ее имя. Но сегодня все было тихо.
Чуть позже Селеста очутилась в месте, которого никогда раньше не видела. Она сидела в маленькой камере на холодном каменном полу. Вокруг нее не было ничего, кроме накрытой соломой койки и двух ведер. Селеста пока игнорировала ведра. Пахло плесенью и сыростью. Свет от нескольких солнечных камней едва доходил из коридора до жрицы через маленькое окно в двери ее камеры. Девушка с отвращением скривилась.
Эспен привел ее прямо в темницу дворца Соляриса. Почему он запер ее или куда ушел после этого, она не знала. И эта неопределенность действовала ей на нервы.
Коридоры подземелья патрулировали охранники, но на Селесту они почти не обращали внимания.
Она сосчитала в уме до десяти. Сейчас будет момент, подумала Селеста, когда охранник исчезнет за углом, и она на мгновение останется без присмотра.
