Второй атеист скулил от страха. Селена взирала на эту сцену с усмешкой на губах. Селеста же была на грани обморока. Такого ужаса она не испытывала еще никогда. Существам, пожиравшим людей так, будто они были пустым местом, было не место в этом мире. И все же они находились здесь. Во главе с Дочерью Луны.
Селеста беззвучно плакала, глядя вслед армии, которая уходила все дальше и дальше. Ей не хотелось представлять битву, ожидавшую королевских солдат. Можно ли вообще победить концентрированную тьму? Эти существа поглотят солдат королевской армии так же, как и этого атеиста. Так, словно они были ничем.
Ледяной взгляд остановился на Селесте. Взглянув на Дочь Луны, девушка почувствовала, как к ощущению безнадежности, охватившему ее, примешивается неистовый гнев.
– Почему ты это сделала? – дрогнувшим голосом спросила она.
Дочь Луны изогнула бровь:
– Что ты имеешь в виду? – Внезапно она снова стала похожа на невинную и наивную девушку, преследующую свои абсурдные мечты. Но Селена уже не была невинной. Ее душа была запятнана.
Она не могла придумать никаких мотивов, оправдывающих такую жестокость.
Глаза Селены сузились, она вздернула подбородок:
– Отчаяние в твоих глазах является для меня почти достаточной причиной.
Реакцией Селесты на этот ответ было возмущенное фырканье. Она не могла отнестись к этому серьезно. Такого обоснования было недостаточно. Это никоим образом не оправдывало того, что уже произошло, и уж тем более того, что еще случится.
– Почему? – снова выдохнула Селеста сдавленным голосом. – Почему ты так ненавидишь меня? Это только из-за Ната?
Жрица не могла понять, по какой еще причине Селена могла быть настолько слепа, что безоговорочно следовала планам Айлы. Она была чадом Божьим, жрицей. И предавала не только свою страну, но и своих Богов.
Качая головой, Селена медленно шагнула к девушке. В руках она держала узкий нож, который до этого лежал на алтаре.
– Я представляла нашу историю сказкой. – Глаза жрицы Луны устремились в мрачную даль, на глазах появилось мечтательное выражение. – Что, когда мы снова встретимся, все опять будет так, как раньше. Что мы безоговорочно влюбимся друг в друга. Но на этот раз – по-взрослому. – Болезненный смешок сорвался с уст Дочери Луны: теперь своими печальными глазами она смотрела прямо на Селесту. – Мне было очень больно, когда я поняла, что он не влюбится в меня. Но это было ничем по сравнению с той болью, что я испытала, когда увидела, что он влюбился в тебя.
Она выплюнула эти слова Селесте в лицо так, словно это Дочь Неба была виновата во всем, что произошло с тех пор. Селеста с трудом сглотнула ком в горле.
– Нам не дано выбирать, в кого влюбляться. Если бы я знала, что ты делаешь все это только потому, что Нат не отвечает на твои чувства взаимностью, я бы добровольно уступила тебе место.
Как бы сильно она ни любила Натаниэля, никакая любовь не стоила гибели целой страны и людей, которые в ней жили. Не в глазах Селесты.
– Потому что ты ставишь благополучие этой страны выше своего собственного, – сказала Селена, качая головой, словно такое отношение было абсурдным и неправильным. И верно, в этом вопросе у Селесты не было альтернативы.
– Скажи, что я получу от этой любви, если мы оба умрем сегодня? – Пусть королевская армия и прибыла в Солярис, но шансов против воинов из Теней у нее не было никаких. Селеста была убеждена: все они умрут. Будут поглощены этой тьмой.
– Я не понимаю тебя, – прозвучал голос Селены. Она была в гневе. – Я бы сделала для Ната все. Как ты можешь ставить Сирион превыше него? – Слова Селены эхом разнеслись по террасе и прозвучали для Селесты, как обвинение.
Небесная Дочь смогла лишь печально покачать головой. Она так отличалась от Селены. У них не было абсолютно ничего общего.
– Я тебя тоже мало понимаю. Меня призвали стать жрицей, и для меня на первом месте всегда было, есть и будет благополучие этой страны. Так меня воспитывали. – И Селеста не хотела в этом ничего менять. Тот, кто был призван стать Божьим ребенком, представителем Богов на земле, больше не мог ставить свое личное счастье превыше всего, для него важнее было счастье собственной страны и народа. И для Селесты это всегда было в порядке вещей. До тех пор, пока от нее не потребовали принять участие в этом шоу со свадьбой. Это претило ее натуре, и Селеста даже подумывала о том, чтобы уехать из Самары. Но ее чувство долга победило. И сегодня оно было еще сильнее, благодаря тому, что его поддерживала убежденность жрицы. Несмотря на то, что с ней случилось нечто настолько индивидуальное и эгоистичное, как великая любовь.
– Не делай себя важнее, чем ты есть. Все просто: ты не любишь его так, как люблю его я, – прошипела Селена.
Эти слова Дочь Неба однажды уже слышала из уст Дочери Луны. Тогда Селеста поверила ей. Но сегодня она знала лучше. Теперь она с уверенностью могла заявить, что любит Натаниэля. Своим, особым образом.
– Ты права, – призналась она Селене. – Но только то, что я люблю его иначе, чем ты, не значит, что я не люблю его так сильно, насколько это для меня возможно.
Любовь Селесты не была такой безоговорочной, как любовь Селены. Но она была настоящей. Жрица Самары научилась любить Натаниэля: его личность, его существо, всего его таким, каким он был. А это стоило гораздо большего.
– Ты хоть знаешь, что такое любовь? – Поднялся ветер. Его порыв взметнул черные волосы Селены.
В ответ на этот вопрос Селесте оставалось только рассмеяться.
– Раньше бы я наверняка ответила на этот вопрос словом «нет». Но только не теперь. Но теперь уже нет. Все, что я ассоциирую с любовью, связано с Натом. – До этого Селесте была ведома только любовь к своей семье и немногим друзьям. Нат научил ее доверять другим и впускать их в свое сердце. Но прежде всего он научил ее любить.
Глаза Дочери Луны превратились в узенькие щелочки.
– По крайней мере в этом мы единодушны.
Селеста рывком вскинула голову.
– Нет, это не так! – решительно возразила она. Даже если обе они любили Ната, единодушия между ними не будет никогда.
– Я бы никогда не зашла так далеко, как ты. Я бы не стала никем жертвовать ради этой любви. Насколько бы сильным ни было мое чувство, существуют границы, которые я никогда не переступлю.
В этом она была уверена. Кроме того, Селеста была твердо убеждена, что и Натаниэль разделяет эту точку зрения. Они оба были рациональными людьми и не гонялись за мечтами и фантазиями, подобно Селене.
Селена фыркнула.
– Значит, ты не хочешь быть с ним так сильно, как этого хочу я. Для меня нет никаких границ тогда, когда дело касается Натаниэля. – Любовью к Натаниэлю Селена фактически оправдывала все свои поступки.
– Но они должны быть, – сказала Селеста, качая головой. – Твоя любовь к нему вот-вот сведет всю страну в пропасть. – А это было неправильно, как ни крути.
