Нат поднял свой меч и шагнул к Эспену, который пока не заметил его.
– От вас я такого не ожидал, – громко объявил король. Эспен медленно развернулся к нему; его рука зависла над рукоятью меча. – Я видел врага в леди Марин, в Марко, да даже в моем отце, но вас в списке потенциальных предателей не было. Я был слеп к своим истинным врагам. – То было признание величайшей ошибки, которую Нат себе никогда не простит.
Эспен отпустил поводья лошади, которая тихонько фыркнула, и шагнул к Натаниэлю, не обнажая оружия.
– Я вам не враг, Натаниэль.
Доверительный тон, которым он произнес эти слова, только разгневал Ната.
– Нет, вы враг, – прорычал он. Его пальцы крепче сомкнулись вокруг рукояти меча. – Вы – враг Богов и враг веры в них, и это автоматически делает вас моим врагом.
Эспен по-прежнему был спокоен. Выражение его лица было невыразительным, когда он покачал головой. Короткие каштановые волосы упали на лоб.
– Я и в самом деле не считаю себя атеистом, – примирительно начал он. – Я верю в Богов, я просто не верю в их форму правления.
Их разделяло всего несколько метров, и Нат напрягся, в то время как слова Эспена создавали такое впечатление, будто он пытается объяснить ребенку, как устроен этот мир.
– Наша страна слаба. В основном ею управляют подросшие дети. Боги избирают короля, который должен выбрать себе невесту среди жриц. Только этот брак принесет стране гармонию и мир. Это абсурд. Что произойдет, если король неожиданно умрет или даже будет убит? В стране воцарится хаос, но Богам все равно. Эта неустойчивая система не должна быть основой всей нашей жизни. Я хочу, чтобы в этой стране был порядок. Вот и все.
Нат жестко рассмеялся. Слова Эспена звучали как плохая попытка оправдаться, словно оправдание всех зверств, которые он совершил сам и по заказу других. Только этому не было оправдания.
– И ради этого порядка должно умереть множество людей?
Эспен склонил голову набок. Нату даже показалось, что он увидел в его глазах нечто вроде сожаления.
– Новый порядок всегда строится на костях жертв, которые должны расстаться со своей жизнью на этом пути. Но эти люди умирают ради лучшего будущего.
– Не несите чушь! – прошипел Нат, стиснув зубы и окидывая Эспена гневным взглядом.
Тот снова посмотрел прямо на Ната:
– Сирион стоит на краю пропасти. Воины Теней, возможно, погибли вместе с Селеной, но это не меняет того факта, что эта страна должна претерпеть нововведения. Потому что нынешняя ситуация ужасна.
Значит, Нат был прав. Селена была мертва. Той девушки, которую он знал так давно, больше не было. Той девушки, которой много лет назад он подарил свое сердце. Подруги его детства. Нат почувствовал, что осознание этого глубоко опечалило и встревожило его. Но горевать было не время.
Если сегодня Эспен сбежит, он вскоре найдет себе новых последователей. Последователей, которые разделят его безумную веру и которые никогда не оставят Сирион в покое.
– Боги в этом не виноваты. Каждый человек сам определяет свою судьбу.
Глаза атеиста сузились, и он покачал головой.
– Вы не можете по-настоящему верить в это. Вы сами выросли в сточной канаве, и если бы Боги вас не призвали, то там бы и погибли.
Эта правда заставила Ната вздрогнуть. Тут ему нечем было крыть. Это было правдой: он не знал наверняка, что с ним стало бы, если бы его не призвал Илиас.
Уголки рта Эспена дрогнули в улыбке. Он знал, что попал в самую точку.
– Мои родители отказались от меня, словно я был никем. Ничтожеством. Меня выбросили, как мусор. Меня поместили в детский дом, чтобы я не голодал на улицах Самары. Семья Адриана, возможно, и приняла меня, но это не меняет моего происхождения. Я не могу безучастно наблюдать за тем, как с другими людьми в этой стране происходит то же самое. Как с ними обращаются как с грязью только потому, что они не могут изменить своего происхождения. Люди заслуживают кого-то, кто понимал бы их. Им нужен кто-то, кто их возглавит!
Нахмурив брови, Нат посмотрел на Эспена. Ему нравилось видеть себя освободителем народа, защитником. Но это было не так. Он принес этой стране войну. То, что родители бросили его ребенком, по мнению Ната, не могло служить тому оправданием.
– Народ Сириона не нуждается в вас как в лидере, – выдавил из себя Нат. – Лидер, который шел к своей власти по трупам, не нужен был никому.
– Потому что у него есть вы? – ехидно рассмеялся Эспен. – Вы и в самом деле думаете, что сможете уверенно управлять этой страной?
Нат тяжело сглотнул. Ему нравилось быть королем этой страны, но он не чувствовал себя правителем. Он был чадом Божьим, призванным управлять этой страной. Но делать это в одиночку он не сможет. Поэтому Нат покачал головой.
– Не я один. Но с помощью друзей я справлюсь. Как только все это закончится. – Нат раскачивал меч в руке, готовый вступить в неизбежную схватку с Эспеном.
Внезапно выражение лица Эспена изменилось. Вдруг оно стало очень мягким и приветливым. И тогда он внезапно сказал:
– Я понимаю вас лучше, чем вы думаете, Натаниэль. Лучше, чем кто-либо другой в этом мире. Мы так похожи друг на друга.
Эти слова ошеломили Ната. Он чуть было не рассмеялся в голос, но для этого ситуация была слишком серьезной. Да и Эспен не производил впечатления шутника.
– Нет, это не так, – прорычал Нат. – Нас ничего не связывает. – Если бы хоть что-то связывало его с этим человеком, то Нат ненавидел бы в себе эти качества.
– Вы ошибаетесь. Мы оба изменились из-за женщины. Я любил Эстель так же, как вы любите ее дочь, Селесту. Эта любовь привела меня на темный путь. Я последовал бы за Эстель куда угодно, лишь бы защищать ее и быть рядом с ней. Она открыла мне глаза на этот мир.
Глаза Ната сузились. Эспен не смел произносить имени Селесты. Он просто не имел на это права. Любовь Натаниэля к девушке была несопоставима с тем, что происходило между Эстель и Эспеном. Их любовь была открытой и свободной, тогда как Эспен всегда трусливо прятался в тени.
– Селеста не ее мать, – возразил Нат. Ее любовь не была безответной любовью, она была истинной. Она была настоящей.
К его изумлению, Эспен кивнул.
– Это правда. Вы последовали за жрицей к свету. Она подарила вам веру и любовь. Это благодаря ей вы нашли новый путь в жизни. – Бывший телохранитель говорил о Селесте с почти любящей нежностью, что привело Ната в дикую ярость.
Он крепче сжал рукоять меча и еще немного приблизился к Эспену.
– Вы используете любовь как оправдание своих поступков, оправдание избрания того темного пути, по которому решили пойти в своей жизни. Я бы никогда этого не сделал. Селеста не виновата в том, что я сделал или сделаю.
Селеста обладала способностью менять его как в лучшую, так и в худшую сторону. Но Нат никогда не позволил бы ей превратить себя в того, кем он не был. Одной любви было бы недостаточно, чтобы втянуть его во тьму.
