— Развлечения? — тихо спросил человек в кепке с низко надвинутым козырьком, выплавляясь из пестрого многоцветия тел. Часть толпы. Он распространял такой же хмелящий мускусный запах. Еще одно насекомое, вьющееся в бешенном, страстном и отвратительном танце жизни.
— Что именно? — спросил Маадэр.
— Оксиморфон, теноциклидин, — его голос был таким мягким, что слова плавали в нем, тускло отсвечивая. Маадэр опять помотал головой — остатки эндоморфа еще рассасывались в крови, — Шань-си…
— Нет.
— Есть мальчики, — доверительно сказал человек. Из-под козырька смотрел коричневый человеческий глаз, в котором, как мошка в янтаре, застыл неподвижный равнодушный зрачок. Голос же был очень доброжелательный и отчасти даже застенчивый.
— Мальчики…
— Двадцать рублей в час.
Маадэр вздохнул. Пряный и в то же время тошнотворный запах жизни уже свербил у корня языка, хотелось забыть про ждущий снаружи вечер, похожий на сырую парящую тряпку, про хищные ледяные ветра, шныряющие бродячими собаками у самой земли, про злое свечение безразличных звезд и оранжевый глаз Юпитера в небе. Хотелось сделать вид, что это просто вечер, а он — просто обычный человек. Влиться в гудящую толпу, впитать ее запах, принять ее маскировочную окраску. Украсть кусочек чужой жизни, в которой тепло, сухо и спокойно. Хотя бы на один вечер…
«Забудь. Деньги еще пригодятся», — насытившийся Вурм настороженно наблюдал глазами Маадэра за происходящим.
«Я помню. Не сверби в ухе, червь».
— Не сейчас.
Человек понимающе кивнул, улыбнулся и через две секунды уже снова слился с толпой. Маадэру подумалось, что если взять огромное сито и процедить все содержимое бара, то и тогда не удастся найти никаких его следов.
«Не хочу чтоб ты опять спустил все, что есть в кармане за два дня».
«Очень трогательная забота, спасибо», — думать с язвительными интонациями было непросто.
«Не стоит, — ответил Вурм и добавил, — Если ты помнишь, я могу находить пищу не только в кофе».
Маадэр это помнил. Хотя это было одной из тех вещей, которые хорошо бы было забыть.
«Ты закончил жрать?»
«Да. Я сыт».
«Тогда уходим», — Маадэр деланно небрежным жестом уронил на стойку бара десятирублевую ассигнацию, — «Здесь становится душно».
«Здесь есть войс-терминал», — некстати заметил Вурм.
«Я заметил. Что с того?»
«Позвони отсюда Зигана».
«Не вижу смысла. Все, что я нашел за последние шесть часов — одного дохлого лепра. Едва ли Зигана посчитает его равноценной заменой своей пропажи».
«Но у него хотя бы появится впечатление, что ты занялся его пропажей всерьез. И ты сможешь попросить увеличения аванса».
«Беру свои слова назад, — улыбнулся Маадэр, — Ты не червяк. Ты старый мудрый змей».
Если бы у Вурма было бы лицо, сейчас бы оно ухмылялось. Однако лица у него не было. Почти как и всего остального.
Войс-терминал был у стены — старый неуклюжий аппарат с помутневшим от времени пластиком и желтыми кнопками. От него пахло плохим табаком и чужим потом. Трубка выглядела так, словно являлась вместилищем всех существующих на Пасифе инфекций и микроскопических паразитов.
Маадэр быстро набрал номер и стал ждать, когда треск и шипение в трубке исчезнут.
— Да… — резко выдохнул голос Зигана.
— Этельберд Маадэр. На счет…
— Да-да. Я помню, кто вы.
— Просто подумал, что стоит держать вас в курсе событий. Дело в том, что…
Голос у Зигана был странный. Узнаваемый, но резкий и напряженный. Такой, что могли вот-вот треснуть динамики. Во время встречи он говорил совсем иначе.
— Господин Маадэр, мне нужна ваша помощь.
— Она уже у вас есть.
— Нет, вы не поняли, — бросил Зигана нетерпеливо. Маадэр очень хорошо представил, как бегают сейчас его глаза за тонким стеклом линз, — Прямо сейчас!
Зигана определенно был возбужден и, кажется, напуган.
— Говорите, — коротко произнес Маадэр.
— За мной следят. От офиса. Я… — динамик сухо треснул, — Не знаю, сколько их, но я чувствую. За мной идут.
— Возвращайтесь обратно, — приказал Маадэр, — У вас должна быть охрана. Запритесь и…
— Поздно. Меня отсекли от здания.
— У вас переносной войсер, как я понял. Вызовите по нему жандармов, всего и дел.
— Я не стану вызывать жандармов, — процедил Зигана, хрипло дыша, — Мне нужны вы.
Удивительно принципиальный человек, подумалось Маадэру, знает, что ему грозит опасность, но не желает обращаться к жандармам. Эта принципиальность, пожалуй, отольется ему в дополнительные пару сотен…
— Вы меня слышите? — в голосе Зигана послышались откровенно панические нотки.
— Слышу. Где вы сейчас?
— Второй сектор, северо-запад. Вы сможете помочь мне сейчас?
«Второй… — пробормотал Вурм, — недалеко. Можно добраться на спид-кэбе за десять минут. Пятнадцать, не больше».
— Могу, — Маадэр позволил себе паузу, с удовольствием чувствуя, как от волн страха собеседника дрожат динамики, — Но, как вы понимаете, это…
— Ваш гонорар будет увеличен, — быстро сказал тот, — На… соответствующую сумму.
— Буду через… м-м-ммм… Десять минут. Двигайтесь в сторону офисов «Химтека», там сейчас должно быть людно. Не показывайте, что вы заметили преследование. Не совершайте каких действий, которые могли бы спровоцировать преследователей. И ждите.
Маадэр вздохнул и прервал связь, с наслаждением треснув грязным пластиком трубки по аппарату.
— А дело, выходит, не такое и скучное, как мне сперва казалось. По крайней мере, мы с тобой можем рассчитывать на нескучный вечер.
Вурм промолчал.
4
Второй сектор Восьмого — это не бетонные кишки Девятого, но и не самое подходящее место для вечерней прогулки. Маадэру приходилось здесь бывать, но не по своей воле — он не любил высокие шпили корпоративных зданий, они напоминали ему блестящие нержавеющей сталью протезы, лезущие вверх из старой рыхлой плоти, навстречу низкому небу Пасифе. Слишком много электричества, которым пропитан каждый квадратный сантиметр, слишком много всего того, от чего кружится голова и колет в затылке.
Три квадратных километра металла, пластика, стекла и камня. Оказавшись здесь, чувствуешь себя как будто внутри огромного двигателя, но дело здесь даже не в неумолкающем ни на секунду визге спид-кэбов и одышливом низком дыхании грузовиков. Все вокруг движется и движение это не хаотично, а подчинено своим внутренним законам. Каждая мелочь — часть большого грохочущего целого. Оказавшись здесь, чувствуешь себя инородным предметом. Как клетка, попавшая в чужой организм. Или винтик, упавший в работающий на полных оборотах двигатель.
