Уэббли вновь достал бутылку, налил в свой стакан и молча выпил. Пистолет он рассеянно засунул за ремень.
— Это опасные люди, — сказал он негромко, — Если ты свяжешься с ними, да еще и с целью поболтать, тебя найдут не одним куском, Куница, тебя будут находить вновь и вновь месяц подряд… Я имел кое с кем из них дело, врать не буду.
— Они действительно так сильны, как о них треплют?
— Что? Черт возьми, это лучше убийцы на этом дрянном булыжнике под названием Пасифе! — Уэббли треснул стаканом об стол так, что тот едва не лопнул, — И да, они действительно так сильны.
Маадэр вздохнул. Старый мерценарий был упрям, даже забросай он его сотнями доводов, это едва ли решило бы исход дела. Но как раз их в его распоряжении и не было, привести хотя бы один взвешенный разумный довод, почему ему нужна «Тацитурния» было затруднительно. Он посмотрел в глаза Уэббли, с удовлетворением заметив, как они на мгновенье дрогнули, точно инстинктивно хотели метнуться прочь, избегая его взгляда. Как будто Уэббли чего-то боялся.
— Мне нужны эти парни, — просто сказал Маадэр, стараясь говорить тихо и монотонно, — Я не могу сказать тебе, зачем. Не могу сказать, почему. Но я должен с ними встретиться. За мою безопасность можешь не волноваться, если она действительно тебя волнует, я не собираюсь встречаться с ними в полночь где-нибудь в глухом аппендиксе Девятого. У меня еще остался инстинкт самосохранения. Нет, я буду разговаривать с ними на своих условиях. И они их примут. Очень захотят принять.
Уэббли задумчиво покрутил в руке пустой стакан.
— Я не понимаю, к чему тебе это и что вообще происходит тут в последние дни, но старое правило Пасифе гласит — если ближний твой решил сложить свою безмозглую голову — не мешай ему. Я дам тебе «Тацитурнию», Маадэр.
Что-то в его словах показалось Маадэру странным. Как звякнувшее фальшивым металлом звено в цепи.
— Постой, — сказал он, пытаясь сосредоточиться, — О чем ты? Что происходит?
Уэббли сам уставился ему в глаза.
— Заканчивай с шань-си, Куница. Эта дрянь растворяет мозг получше средства против засоров в трубах.
— Последние несколько дней я был несколько занят. У меня было не очень много времени, чтоб следить за новостями.
— Поэтому ты не знаешь, о чем трубят все центральные каналы вот уже часов десять кряду?
— Понятия не имею.
Уэббли покачал головой.
— Какая-то скверная штука в Девятом. Похоже на эпидемию. Ухлопала почти три сотни человек за пару часов. Как тебе?
Маадэр ощутил, как в его желудке медленно плавится острый ледяной ком.
— Болезнь?
— Кто ж тебе скажет… Никаких результатов еще нет, но у меня есть людишки в госпиталях этой дыры, через них кое что узнаю. Эти люди задохнулись. Так быстро, что не успели даже выйти из своих домов. Двести восемьдесят мертвецов, один к одному. Как тебе?
Маадэр почувствовал, как его позвоночник превращается в обледеневший сталагмит.
— Я не слышал об этом. Эпидемия, значит?
— Говорю же, никто толком не понимает. Принцип действия похож на некоторые довоенные образцы био-софта, какое-то там ущемление каких-то центров в мозгу… Но любому идиоту известно, что активные агенты био-софта не могут передаваться между людьми! Сейчас там паника… Весь квартал окружили жандармы и штатские крысы КНТР, перекрыли наглухо. Противогазы, фильтрующие установки, со скайдеров распыляют реагенты… Как на войне, а? — он криво усмехнулся, — Ходят слухи, что правительство Земли испытывало там какой-то новый образец биологического оружия, а теперь хочет замести следы. Я, понятно, в такое не очень верю, но… Эй!
— Что? — спросил Маадэр.
— Лицо у тебя глупое.
— Не обращай внимания, это врожденное…
«Он сделал это!»
«Держи себя в руках, Маадэр».
«Садовод вырастил еще один цветок на Пасифе. И ты знал, что он это сделает».
«Он крупно играет, — был вынужден согласиться Маадэр, — Будь его желание, половина Восьмого превратилась бы в мертвецкую».
«Только не говори, что тебя интересуют судьбы жителей».
«Не больше, чем судьбы тараканов. Здесь речь не о том. Он сознательно нанес еще один удар. Неужели он продолжает свою войну с Землей? Как глупо, спустя столько лет… Или это месть? А может, организовав панику и санитарное оцепление, он попросту пытается улизнуть?.. Сколько сейчас времени, Вурм?».
«Два часа пополудни».
«Уэббли говорил, это случилось часов десять назад. Значит…»
«Сегодня на рассвете. Ничего странного, учитывая, что био-софт наверняка был продан наркоманам Девятого. В такое время они редко спят».
«Я не об этом. Той ночью я был у Боберга, у мертвого Боберга. Если люди начали умирать на рассвете, это значит, что свою отраву они получили той же ночью. И, скорее всего, за полночь. Садовод ухлопал Боберга, спокойно ушел и, спустя несколько часов, продал свое зелье кому-то».
«Несколько странно, — согласился Вурм, — Ведь он должен был знать, что Боберг проявляет к „Сирени“ явный интерес. Он мог сбыть дозу старому нарко, чтобы увеличить площадь поражения. Если бы эпидемия вспыхнула сразу в двух местах, Нидар мог бы и не успеть блокировать ее».
«Да, Вурм, именно так. Вместо этого Садовод спокойно убивает Боберга и удаляется, чтобы отнести био-софт какому-нибудь другому скупщику дряни. Если он действительно псих и собирается уничтожить всех людей на планете, его действия выглядят нелогичными. Он совершает единичные удары по только ему понятной схеме. Как будто у него есть цель… Ты можешь сделать меня умнее, а, Вурм? Я чувствую себя отчаянным тупицей».
«Я не могу напрямую воздействовать на связь нейронов в твоем мозгу, слишком капризная материя. Но могу увеличить снабжение кислородом, если тебе это надо».
«Забудь, я пошутил. Не надо быть гением, чтоб понять, что происходит. Надо просто нащупать одну-единственную деталь, которая все прояснит… Садовод не псих. По крайней мере, не в обычном понимании этого слова. Не человек, помешанный на месте Консорциуму или самому Пасифе. Он проклятый ублюдок, ловкий и уверенный в себе, но не псих. Когда я пойму, по какому принципу он наносит свои удары и чего хочет добиться…»
Из внутреннего диалога Маадэра вырвал какой-то резкий звук. Звук, источником которого не мог быть ни один из предметов в комнатушке Уэббли. Как будто кто-то провел огромной ладонью по песку… И еще это напоминало шелест автомобильных шин.
Маадэр рефлекторно повернулся в сторону окна и заметил крышу автомобиля, а в нем — несколько людей. Трое или четверо. В шляпах и невзрачных плащах.
Мозг в таких ситуациях действовал сам, рефлекторно отсылая команды конечностям. Подчас он умел анализировать обстановку куда быстрее медлительного неуверенного рассудка, и принимать единственно верные решения. Маадэр быстро протянул руку к лежащему на столе «Фалангиуму», но пальцы, коснувшись прохладного металла, замерли, так и не подняв оружие.
