«Да. Провернуть этот трюк с Велродом будет сложнее, чем с коллекционерами. С одной стороны, он не знает про тебя и про твои возможности. С другой — он невероятно, отвратительно хитер. И у него особенное чутье. Чутье дьявола».
«Пода сигнал — и я накачаю тебя адреналином под завязку».
Маадэр мысленно покачал головой.
«Никакого адреналина. Ты даже не представляешь, насколько Велрод ловок, не обращай внимания на возраст, это фальшивка. Достаточно будет того, что он уйдет отсюда, оставив мое мертвое тело в покое».
— Я готов, — вслух произнес он, протягивая Велроду распахнутую ладонь, — Молитву читать не стану.
Но Велрод шутливо погрозил ему пальцем:
— Извини, Куница, я уважаю твое желание умереть с комфортом, но в этот раз придется тебя огорчить. Я тут подумал… Не люблю идти на поводу у тех, кого убиваю. Кроме того… Подумай сам, твоя смерть ушла бы впустую. Кто тебя найдет здесь, на окраине города, в ветхой лачуге?.. Твое тело сожрут крысы без всякой для меня пользы. А это нерационально. Может, у тебя есть другое желание?
Маадэр зарычал. Мысленно, так, что слышал лишь Вурм. Но постарался сохранить внешнее спокойствие.
— Тогда просто дай мне выпить.
— Уж это с легкостью, — не опуская револьвера, Велрод свободной рукой поднял наполовину опустошенную бутылку и разлил содержимое по стаканам, — Хорошая дрянь, верно? После такой и умирать не жалко…
«Вурм?..»
«Понял тебя. Сейчас».
Маадэр поспешно взял один из стаканов. Янтарная жидкость казалась густой и тягучей.
— Тост? — предложил Велрод насмешливо.
— Не возражаю.
— Тогда за моего ученика, — Велрод тоже взял стакан, посмотрел через него на свет, улыбнулся, — За моего лучшего ученика, которого я потерял. В добрый путь, Куница.
Маадэр запрокинул стакан.
Коньяк был отличный, Велрод не врал. Было в его запахе что-то благородное, с пронзительной ноткой, неповторимое. Что-то непередаваемо-органическое, что не могло родиться на орбите Юпитера, в дальнем уголке Солнечной системы, где все синтезированное, пресное, дрянное. Привыкус мертвого растения, понял Маадэр, вот что делает земной коньяк таким особенным.
Наверно, даже в Восьмом он должен был стоить приличных денег. Осушив стакан, Маадэр со вздохом отставил его и еще несколько секунд с прикрытыми глазами прислушивался к послевкусию.
— Отличная штука, — сказал он, — Обязательно закажу себе такой же на Марсе.
— Только если тебя занесет туда в следующей жизни… — мягко сказал Велрод. «Корсо» в его руке уставился в грудь Маадэру. На лице отставного агента было сожаление. Ему действительно было жаль, что все закончилось именно так.
Маадэр поймал себя на мысли о том, что и ему жаль Велрода.
Что ж, старый наставник при всех своих недостатках во многом оказался прав. Ученики действительно предают своих учителей.
— Аккхкхк…
Велрод побледнел, его вдруг повело в сторону, как пьяного, утратившего контроль над равновесием. Сильные руки обвисли, стали непослушными. Велрод попытался вновь поднять револьвер, но тот лишь плясал из стороны в сторону, словно налился неподъемной тяжестью. Велрод тяжело задышал и попытался опереться о стол, но покачнулся и рухнул на пол, издав сухой стук.
По его телу прошла крупная дрожь. Но глаза все еще были открыты. Маадэр подошел поближе, чтоб видеть мельчайшие детали его агонии. Она не обещала быть долгой. В широко распахнутых глазах Велрода метался страх, отчего они выглядели светлее, чем обычно. А может, подумалось Маадэру, всему виной стремительно разрушающаяся сетчатка…
— Мне тоже жаль, что все закончилось, — вздохнул Маадэр, нагибаясь над ним и осторожно вынимая из безвольной теплой руки револьвер, — Извините, Велрод. Знаете, я ведь тоже хотел вас убить. Не сейчас, еще раньше. Думал занять ваше место. И очень обрадовался, когда вышло по-моему, хоть и иначе. А потом вы сами все испортили. Мертвецам нечего возвращаться в мир живых, даже если это Пасифе. Они вечно все портят.
Велрод попытался что-то сказать, но из его рта вырвался лишь глухой хрип. Лицо покраснело, на висках вздулись жилы.
— Что? — Маадэр сделал вид, что прислушивается к неразборчивому хрипу умирающего, — Ну разумеется. Я вас отравил. Гадаете, как? Конечно, вы были слишком подозрительны, чтоб принять что-то из моих рук. Вас погубила самонадеянность. Вы ведь всегда были уверены, что на шаг впереди меня, так? Что ж, могу вас поздравить, вы опередили меня и в смерти.
Кажется, Велрод уже ничего не видел. Его выпученные глаза покрылись сетью лопнувших капилляров. Но пульс, крошечный, нитевидный, еще оставался. Маадэр приблизил губы к уху умирающего.
— Стаканы. Край моего был пропитан контактным нейро-токсином. Вы даже не обратили внимания, что я взял не свой. Я бы рассказал вам, как у меня получилось выработать этот токсин и нанести его на стекло, но, боюсь, у вас нет столько времени…
Велрод замер, дрожь исчезла. Он смотрел на Маадэра и глаза его медленно становились прозрачными. Как две ледышки из мутной воды, тающие под солнцем. А потом закончилось и это. Как закончился сам Велрод.
— Он был хитер, — Маадэр спрятал чужой револьвер в кобуру, — Может, слишком хитер?.. Мне тоже казалось, что кто-нибудь из нас прикончит другого. Но я никогда не думал, что мне доведется убивать уже мертвого Велрода. Черт, Вурм, ты понял хотя бы половину из того, что он нес?
«Немногое. Судя по всему, он был уверен, что ты все это время продолжал службу в Конторе и охотишься за ним по прямому приказу Нидара».
«Ну, на счет Нидара он отчасти оказался прав. Но в остальном…»
«Не жди от меня ответов, Маадэр».
«Он сказал, что „Сирень“ — его страховка. Страховка от чего, Вурм? Ведь он официально был мертв! За столько лет его не смогла найти ни одна ищейка. И потом… Кто на самом деле натравил на его след парней Бернарделли?..»
«Возможно, тот, кому очень нужно было убрать Садовода. И тому, кто не очень верил в твои успехи».
— Нет, — возразил Маадэр вслух, — Нидар не заказывал Велрода «Тацитурнии».
«Ты действительно в этом уверен?»
— Еще как. Никто из «Тацитурнии» не знал про «Сирень» — ни рядовые исполнители, ни сам Бернарделли. Нидар никогда бы не мог допустить чтоб Садовода-Велрода убрали и био-софт оказался бы в руках злейших врагов Земли. Значит, есть кто-то другой. Кто-то, кто смертельно ненавидел Велрода, но был совершенно равнодушен к «Сирени».
Вурм ухмыльнулся. Неприятное это было чувство — ухмыляющийся Вурм. Что-то вроде легкого инсульта.
«Прочитаем мысли твоего бывшего начальника? Нам давно не приходилось ковыряться в чужих мозгах…»
— Сам знаешь, это бесполезно. Даже неповрежденный мозг — это не открытая книга, в которую можно заглянуть. Обычно сохраняются лишь последние фрагменты памяти, в данном случае бесполезные.
