— Из-за этого у меня такое ощущение, будто в мозг загнали сверло?
«Придется тебе потерпеть, — равнодушно отозвался Вурм, — Сейчас я не могу отключить неприятные ощущения».
— Попытайся работать помягче, — пробормотал Маадэр, массируя раскалывающийся от боли висок, — Я думал, ты профессионал.
«В данный момент, пока ты там прохлаждаешься, я по сути веду операцию на открытом мозге. Впрочем, сейчас станет легче».
Боль исчезла, сменившись легким покалыванием. Маадэр сел за стол, стараясь не думать о том, на что сейчас похож его мозг. Это было неприятно — знать, что в нем происходит что-то сложное, что в самом его центре сейчас крутится вихрь био-софта, перестраивающего, быть может, не только моторные навыки и контролеры органов жизнедеятельности, но и то, что составляло его, Этельберда Маадэра, личность, его уникальные нейронные связи. Где-то там же сейчас сидит крошечный, как маленький паучок, Вурм, и тоже что-то делает…
Маадэр почувствовал тревогу. Вурм слишком долго молчал. Это означало, что он слишком занят работой или… Маадэр механически помассировал виски, как будто это могло помочь процессам, происходящим внутри черепа на клеточном уровне. Спустя еще несколько минут тревога начала перерастать в отчетливый страх. Страх особенного свойства, с которым Маадэр не любил иметь дело. Всякому бывает страшно, когда в лицо наставлен пистолет и пуля уже в стволе, ждет короткого удара курка, чтоб превратиться в поток огня и металла. Куда хуже, когда сознаешь — пуля уже выпущена, более того, сейчас она кувыркается в твоем черепе, не контролируемая и не сдерживаемая…
— Вурм!
Тот не отозвался. Маадэр ощущал его присутствие, но вместе с тем чувствовал нечто не совсем привычное. Странное ощущение, в котором невозможно было разобраться. Что-то сродни накинутому на мысли плотному туману. В последний раз он ощущал что-то подобное, когда провел пять дней подряд в непрерывном нарко-марафоне, так, что под конец Вурм едва спас его от инсульта и кататонии.
«Вурм! Ты где?»
«Я тут, — сказал Вурм, и от тона его голоса тревога превратилась в частокол острых зазубренных штыков, — Знаешь, мне кажется, что сейчас…»
А потом вдруг в голове взорвалось огромная черная дыра с рваными краями, и весь мир растворился в ворохе разноцветных искр.
И все-таки Маадэр еще успел подумать, что умирать, оказывается, не так и страшно…
8
Ощущения были отвратительные. Виски ломило — так, наверно, чувствуешь себя, если держал несколько минут голову под струей ледяной воды. И боль эта была нехорошая, паршивая, скорее всего оттого, что Маадэр чувствовал — может быть с помощью Вурма — что боль появилась не сама по себе, эта признак чего-то очень плохого, что случилось в его мозгу.
— Я чувствую себя так, словно спустился на поверхность Пасифе с двадцатикратной перегрузкой, — простонал Маадэр, — Можешь выключить это?..
Собственный язык дергался, как лягушка под воздействием гальванического тока. Глазные яблоки пылали. Наваливающаяся частыми валами тошнота стискивала желудок.
«Пока нет. Это временно, пройдет через полчаса. Выпей воды, если хочешь».
Голос Вурма ему не понравился. Слабый и безжизненный, точно Вурм испытал не меньшее потрясение, чем его хозяин. Маадэр трясущейся рукой взялся за стакан.
— Воды? Это поможет?
«Нет. Но хотя бы заткнет тебя на какое-то время».
— Мне нужен эндоморф. Хотя бы два миллиграмма.
«Не сейчас».
— Алкоголь сойдет?
«Да. Только не очень много. Я подлатал все как мог, но еще пару часов все будет затягиваться».
В бутылке, стоящей под столом, оставалось с треть. Маадэр никогда не считал себя ценителем юпитерианского рома, но всегда держал дома небольшой запас — на тот случай, когда не хочется накачиваться эндоморфинами или чем-то покрепче. Сейчас был именно такой случай.
Маадэр налил полный стакан. Он обнаружил, что вдобавок ко всему неприятно саднила ссадина на подбородке — кажется, падая, он задел угол стола.
— Рассказывай.
«Паршивая ситуация».
— Надеюсь, не настолько паршивая, насколько я себя сейчас чувствую. В последний раз я испытывал что-то подобное, когда меня контузило фугасом. Только тогда голова сильнее трещала…
«Мне пришлось действовать без деликатности. И все-таки я едва успел».
— Что успел?
«Сохранить твою шкуру, — в голосе Вурма пиетета было не больше, чем жалости в нраве старого головореза-нарко, — Эта штука уже собиралась отключить твое сердце и легкие».
У рома был привкус чего-то старого и тухлого. Маадэр сделал два или три больших глотка и отставил стакан. Легче не стало. Но легкий гул в голове позволил хоть немного приглушить скрежещущие о своды черепа мысли.
— Значит, все-таки…
«Вредоносный софт. Замаскированная бомба. Теперь понятно, почему био-криптологи столь сильно старались. Это была бомба, упакованная в подарочную бумагу и перевязанная ленточкой. Скажи спасибо, что у меня хватило времени перехватить ее».
— На что была запрограммирована эта дрянь?
«На смерть, — просто ответил Вурм, — Паралич, остановка сердца и биологическая смерть через минуту. Быстро и надежно. Ничего лишнего. Я бы даже сказал, весьма изящная разработка. Цепочки сложных кислот сплетены прямо-таки с художественным вкусом…»
— Выходит, Зигана лгал.
«Конечно. И ты знал это с самого начала».
— Знал, — согласился Маадэр, — Но сейчас это уже неважно. Дальше!
«Софт, что ты принял, не обычная бомба. Чтоб убить одного-единственного человека, не требуется столь совершенное произведение микромоллекулярной биологии. Чтоб надежно убить человека, достаточно нескольких грамм крысиного яда».
— Ближе к делу. Мне трудно сосредоточиться.
«У этого софта был модуль контролируемой репродуктивности».
Вурм дал Маадэру время осмыслить сказанное. Но Маадэру потребовалось не меньше полуминуты, прежде чем он понял смысл.
— Контролируемая репродуктивность!
«Именно. Модуль, запрещенный к распространению во всем пространстве Солнечной системы. За одно только это автор этой штуки угодил бы в камеру смертников. Такие вещи не прощают. Никому».
— Постой. Правильно ли я понимаю, это значит, что…
«Правильно. Захватив один мозг, био-софт использует ускоренные в сотни раз вирусные методы распространения, чтобы захватить как можно больший ареал. В данном случае — старый добрый воздушно-капельный путь. Чихнул один раз перед смертью — и мгновенно заразил всех людей в радиусе пяти метров инкапсулированными спорами того же био-софта».
Маадэр ощутил, как леденеет содержимое его желудка.
