Ламп в больничной палате было множество, и все — нестерпимо-яркие.
— Очнулся, — удовлетворенно сказал Велрод, заглядывая ему в лицо. Глаза у него были внимательные, а взгляд иногда мог казаться почти мягким, — Молчи, не говори ничего. Живучая куница… Я уж думал, пойдешь на воротник кому-то… Знаешь, почему хорошо работать на Пасифе? Здесь настолько паршиво, что Ад после этого кажется чем-то вроде курорта на Луне. Поэтому начальство нас не торопится забирать по назначению, — он ткнул пальцем в потолок. Потолок был белым, как и все остальное вокруг. Пахло едко — какими-то лекарствами, спиртом, человеческим потом… — Две пули пришлись в живот, жилет тебя выручил, а другие две — в бок, между пластин… Легкое, печень… Еле вытащили.
Маадэр попытался кивнуть, и у него это даже получилось. Но глаза все равно пришлось прикрыть.
— Четверо. Один спереди и… Не успел. Одновременно. Одного уложил. Потом…
— Молчи, говорят! — прикрикнул Велрод, — Знаю я про твои похождения. Второму ты позвоночник перебил, видимо уже после того, как сам упал. Вряд ли жилец.
Маадэр улыбнулся. Это почему-то рассердило Велрода еще больше.
— Да что толку? Выжил чудом! Дурная у тебя голова, Куница, и рефлексы ни к черту… Я тебе что говорил? Что? А? Молчи… — он с шумом перевел дыхание, — Самоуверенный дурак. Думаешь, жилет тебе жизнь спас, а?
Маадэр попытался кивнуть, но в этот раз получилось хуже.
— Он тебя чуть не угробил, а ты… Ладно, — Велрод смягчился, — Умнее ты все равно не станешь, мозги вправлять поздно, но какое-то соображение же быть должно… Я не ношу жилета. С учёбки не носил. Знаешь, почему?
— Нет.
— Потому что когда надеваешь жилет — это означает, что делаешь первый шаг навстречу смерти. Смерть у каждого своя, шагов до нее может быть и много, но этот — первый. Еще не понял? У меня отец на Марсе работал, инженером-монтажником. Поганая профессия, но платили тогда за это основательно… Строил «Арес-1» в Ацидалийском море, слышал о таком? Ну да без разницы… Работа под землей, в пещерах и пустотах, сила тяжести там как на Земле. А работать им случалось на приличной высоте. Если упал — все. Зарплату твои дети получат. Понял, а? И была у них там система страховки. Ничего сложного, как тысячу лет назад — трос на поясе закрепил и лазь, где хочешь. Оплошал — ну пролетишь пару метров, разве что синяк набьешь… Дело полезное, без этой страховки на наружные работы не выпускали.
Маадэр с трудом понимал смысл сказанного. Он чувствовал, что проваливается в какую-то влажную и зыбкую трещину, где нет ничего, кроме темноты.
— Только прошел месяц, посмотрели статистику и вдруг выяснили — те, кто обманом без страховки выходят работать, живут в четыре раза больше тех, кто на нее полагался. А знаешь, почему? — Велрод приблизил свое лицо, — Страховка — это твой враг. Она дает тебе ощущение безопасности, на деле ложное. Ты привыкаешь полагаться на нее, теряешь бдительность, внимание уже не то… А потом ты просто один раз ошибаешься. Например, забываешь ее закрепить. Или не выбираешь всю длину. Этого хватает, одной маленькой ошибки. А если ты не веришь никому на свете, даже страховке, значит ты полагаешься только на себя и свои силы. У тебя нет запасных рубежей и позиций отхода. У тебя нет прикрытия. Нет страховки. И опасность ты чувствуешь каждым нервом, каждой клеточкой…
Он говорил что-то еще, но Маадэр не слышал его — он уже был там, где звуков нет.
12
Потолок был белого цвета. Но не настоящего белого. Неприятно-белого, с какими-то едва заметными вкраплениями серого. Этот оттенок словно раздражал глазной нерв, на него было сложно долго смотреть. Хотелось закрыть глаза и провалиться туда, где нет ни звука, ни цвета. Но Маадэр заставлял себя не закрывать глаз. Почему-то сейчас ему казалось, что это важно.
Он попытался пошевелиться и ему это удалось, но радости он не ощутил. Сейчас он врядли мог ощущать что-либо вообще — мысли были плотные, тяжелые, непослушные — точно его накачали какой-то оглушающей смесью или крепко приложили по голове.
«Доброе утро», — сказал кто-то внутри его головы.
«Вурм?»
«Да».
«Где мы?»
«В госпитале. Конечно, насколько я могу судить. По крайней мере, все это оборудование…»
«Как мы сюда попали?»
«Не знаю. Некоторое время мне тоже было… сложно. И я едва справился».
«Не слышал чтобы в госпиталь забирали найденных ночью на улицах Девятого. Да и кто там будет их искать… Как мое тело?»
Вурм ответил не сразу.
«Ты имел в виду наше тело».
«Неважно. Как с ним?»
«В этот раз ему досталось ощутимо».
Маадэр наконец смог оторвать голову от подушки и оглядеться. Действительно, похоже на госпитальную палату. Маленькая комната с белоснежными панелями, скрывающими натужно шипящее и наверняка сложное медицинское оборудование. Узкая жесткая кровать, жалюзи на окнах, непривычный, с привкусом озона, воздух…
Только после этого Маадэр обнаружил, что его левая рука согнута в локте и притянута к туловищу тугой повязкой, под которой прощупывалось утолщение фиксирующего кокона.
«Я чувствую себя так, точно мою голову переехал асфальтоукладчик», — пожаловался он.
«Легкую мигрень тебе придется потерпеть, я еще не закончил работу».
«К черту мигрень. Чем нас угостили в этот раз?»
«Ардоритом».
«Что-о-о? — Маадэр закашлялся, кашель скрутил его внутренности в тугой узел, — Ты шутишь?»
«Ничуть».
«Если бы в пуле был ардорит, я бы поджарился изнутри. Но я чувствую себя единым целым, и подвижность осталась. Рука чертовски болит, и голова…»
«У меня получилось нейтрализовать ардорит до того, как он запек тебя в собственном соку. Полагаю, у меня есть основание ждать благодарности».
«Корыстолюбивый червь… Не верю, что ты сделал это».
«Сделал. И это было весьма сложно. В какой-то момент я даже полагал, что мы больше не увидимся».
«Но ты не мог такого позволить, конечно… Чей тогда мозг ты бы пожирал…»
«Пуля вошла в мышцу левого плеча, если тебе интересно».
«По крайней мере я успел повернуться… Дальше?»
«Дальше была кость. То, что осталось от твоего плечевого сустава перед тем, как ты установил протез. Пуля размозжила ее и прошла дальше. Но судя по тому, что я сейчас вижу, тебя собирали опытные хирурги, Маадэр. Все сделано на совесть. Я ускорю процесс срастания твоей костной ткани, но еще как минимум пару дней на свою левую можешь не рассчитывать».
«К дьяволу ее, у меня осталась правая».
«Мне тоже показалось, что тебя это утешит. Пуля, потеряв скорость, пробила грудную мышцу и остановилась между ребрами. Мелочи, всего лишь трещина, с которой я справлюсь за несколько часов».
