Соломон замолчал. Сперва ему показалось, что Энглин, погрузившееся в подобие транса, выстрелит, только лишь затихнут слова. Но оно не стреляло. Прошла секунда, потом две, пять. Отмерять их ударами сердца Соломон не мог – сердце колотилось, будто сумасшедшее.
Энглин смерило его мерцающим взглядом, в котором была чистая ненависть. И опустило револьвер.
- Я надеюсь, что ты умрешь, человек, который был Соломоном, - отчеканило оно, - За то, что ты сделал. За то, что я всегда буду тебя помнить.
- Не меня, - поправил Соломон с облегчением, - А собственную слабость. И каждый день твои воспоминания будут немного другими. Ведь наша память – всего лишь пыль на фонарном стекле. Все зависит от цвета горящей в нем лампы. Поэтому ты поможешь мне сегодня. Не ради себя, а ради тех Энглин Кейне Нул, у которых окажется больная совесть. Ведь даже ты не знаешь, сколько их будет и насколько сильны морально они окажутся, смогут ли они нести на себе груз, который ты взвалил на себя…
- Хватит! – решительно, по-мужски, велело Энглин, - Я возобновляю договор. И советую тебе поспешить. У меня впереди много времени, и не твое дело, как я им распоряжусь. А вот у тебя его, кажется, не очень много.
- Мне хватит, - сказал Соломон, - У меня прояснились мысли. Кажется, револьвер и в самом деле немного прочистил мне мозги.
- Скоро нейро-бомба сделает это еще лучше.
- У всех твоих жильцов – ужасное чувство юмора… Не забудь передать им это.
- Седьмой день, человек, бывший Соломоном, седьмой день.
- Я знаю. Но на этот день, до самого его конца, ты становишься моим помощником, не так ли?
- Становлюсь. И действительно попытаюсь тебе помочь. Только что толку? Твой нейро-маньяк далек от тебя так же, как и на первый день.
- Нет, он стал гораздо ближе. Собственно говоря, он всегда был близко, это мои мысли были слишком далеко. Я знаю, кто он.
Энглин уставилось на него с недоверием.
- Ты не мог узнать этого так просто.
- Просто взглянул на некоторые вещи под другим углом.
- Кроме нейро-маньяка у тебя есть и другие проблемы, человек, бывший Соломоном. Тебя ищет Мафия. И тебя наверняка ищет Транс-Пол. Даже разобравшись с нейро-маньяком, ты не будешь в безопасности. Тебе не прожить на улицах Фуджитсу и дня.
- Именно поэтому я буду решать все проблемы одновременно, а не по отдельности, - улыбнулся Соломон, - И надеяться, что ни одна из них меня не убьет.
- Хорошо, - кажется, Энглин хотелось сплюнуть, но оно с трудом удержалось, - Что тебе нужно от меня?
Соломон вздохнул. Рассветный воздух был сырым и холодным, от него ныло под ребрами.
- Много чего, дружище Энглин. Во-первых, телефон. Мне придется сделать целую кучу звонков. Во-вторых, сигареты. Этот ублюдок оказался прав, теперь мне тяжело будет от них отказаться.
- А в третьих?.. – спросило Энглин с каменным лицом. Револьвер оно спрятало под одежду, но от этого оружие не казалось более далеким.
- В третьих… Заводи свой нейро-бур, Энглин Кейне Нул, - Нам придется побывать кое у кого в голове и кое что проверить.
ГЛАВА 18
Место он выбрал с таким расчетом, чтобы всякую машину было видно издалека, и теперь похвалил себя за предусмотрительность. Может, он и не был Соломоном Пять, но не был и последним тупицей. Если сооружаешь ловушку на опасного зверя, лучше удостовериться в том, что зверь не явится неожиданно.
Когда-то здесь располагался кинотеатр «Новый Иллюзион», но в последний раз ленту в нем крутили лет двадцать назад. От здания кинотеатра осталась большая каменная чаша, внутри которой плескалась затхлая темнота. Пол здесь был укрыт неровными каменными осколками, отчего казалось, будто ступаешь по чешуе какой-то огромной и давно умершей рыбы, или по хаотической мозаике, не знакомой с привычными пропорциями. Пахло тут так, как обычно пахнет в давно заброшенных помещениях, прелым мусором, гнилым деревом, чем-то едким и солоноватым. Если бы в стенах не разверзлись со временем дыры, в кинотеатре царила бы полная темнота.
Соломон, оглядевшись, удовлетворенно кивнул. Человек, вошедший сюда, не сразу сориентируется, ему придется потратить время, чтоб привыкли к здешнему освещению глаза. И даже после того, как они привыкнут, густой полумрак обтекает фигуру, позволяя различить лишь ее контуры и – смутно – черты лица. Сегодня темнота будет его союзником.
Кроме того, было у старого кинотеатра еще одно достоинство. Единственный подъезд к нему отлично просматривался изнутри. Когда-то перед ним, должно быть, был разбит небольшой сквер, но теперь от него осталось лишь высохшее каменное русло. За долгие годы жилые дома осели, точно пьяницы, опирающиеся друг на друга, наглухо перекрыв несколько переулков и оставив лишь один. За ним Соломон и наблюдал сквозь дыру в стене. Он старался держаться спокойно и, возможно, ему действительно удалось обмануть этим Энглин, но он чувствовал, как гулко и неровно бьется в груди сердце. Кажется, он отдал бы правую руку за нейро-модуль, дарующий хладнокровие – видит Великий Макаронный Монстр, сегодня оно понадобится ему как никогда прежде.
- Не приедет, - сказало Энглин, от скуки разглядывая револьвер и теребя его курок, - Если он настолько хитер, как ты думаешь, он никогда не сунется сюда.
- Сунется, - с уверенностью сказал Соломон, не отрываясь от дыры, хотя глаза уже зудели от постоянного напряжения и бившего снаружи яркого света, - Я знаю его не хуже, чем он знает меня. Он не сможет отказаться. Он перфекционист в своем роде, никогда не оставит незаконченную работу. Его погонит сюда желание все закончить. И еще – любопытство.
- Смелая затея. Думаю, ты бы смог с ней управиться и без меня.
- Нет. Я не возьму в руки оружия, пока все не закончится.
Энглин устало вздохнуло:
- Я, знаешь ли, не лучший стрелок в этом городе. Если хочешь поиграть в Керти Райфа, не пытайся втянуть в эту игру меня. Кроме того, у тебя ведь есть еще пара козырей, так ведь?
Энглин подмигнуло в темноту, и Соломон едва сдержался, чтоб не шикнуть на него. Словно это могло его выдать.
Действительно, козыри у него еще были. Но в партии, в которой масти подчас рисуются одна поверх другой, иногда бывает сложно сразу разглядеть выигрышный расклад. А еще он сунулся играть с самым ловким шулером Фуджитсу.
«Я как деревенщина, который приперся в город и самоуверенно уселся за игорный стол, рассчитывая на пару старых трюков, - подумал Соломон, чувствуя неприятную и в то же время будоражащую кровь щекотку адреналина в венах, - Говорят, в таких ситуациях наглость иногда заменяет опыт и удачу. Жаль, что я никогда не был хорошим игроком».
Когда он услышал приближающийся рокот двигателя, сердце превратилось в крошечный резиновый мешочек, наполненный водой и колотым льдом, трепещущий в пустой грудной клетке. Автомобиль. Забыв обо всем, Соломон приник к отверстию, не обращая внимания на клочья паутины, мгновенно налившие на плечи и поля шляпы. Слух его не подвел, к разрушенному кинотеатры, поскрипывая тормозами, грациозно подкатился «Умляутмобиль». Остановился он неуверенно, осторожно, точно большой стальной зверь, зашедший в неизвестный ему глухой уголок джунглей и теперь напряженно раздувающий ноздри. Соломон знал, что человек, сидящий за рулем, способен уловить запах опасности за многие километры, это умение составляло часть его натуры.
