Книга Нантская история, страница 101. Автор книги Константин Соловьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нантская история»

Cтраница 101

— Вы исчезнете, — сказал он, — Вы трое и сервус. Так надо.

Он сказал это настолько просто и спокойно, что я не испугалась. Просто не получилось.

— Вы убьете их? — спросил отец Гидеон тихо.

Человек у камина кивнул.

— Да. Это необходимое условие, и вы приняли его, явившись сюда. Ваша жизнь — в обмен на быструю безболезненную смерть ваших подельников. Все просто.

Он был прав. Все очень просто.

— Я тоже пойду! — сказала я, вскидывая голову, — Вам придется взять и меня. Но оставьте жизни Бальдульфу и капитану Ламберту.

Человек рассмеялся. От его смеха вздрогнул даже отец Гидеон. Жуткий это был смех. Как треск раздавленных подковами костей.

— Вероятно, вам кажется, что вы попали на рынок. Разве я похож на торговца? Вы не нужны мне, Альберка. Вы не имеете ценности. Вы просто калека, запутавшаяся в эту историю. И заплатившая за это головой. Ваша жизнь не требуется… человеку, которого я представляю. Своим поступком отец Гидеон купил всем вам безболезненную смерть, и на вашем месте я был бы ему благодарен.

— Бальдульф и Ламберт не представляют для вас опасности! Только я!

— Вы умрете все трое. Может быть, не в один день. Но быстро. Вы трое. Уговор будет соблюден. Условия выполнены.

— Я сама предлагаю вам свою жизнь. Я хочу заключить сделку.

— Это не рынок. Я не торговец. Я выполняю приказы. Боже, до чего сырая ночь… — человек вдруг поднялся, — Я думаю, мы закончили. Отец Гидеон, вы готовы выполнить то, зачем явились сюда?

Я с трудом подавила испуганный вскрик. Точно перед мной встрепенулась и распростерла крылья огромная хищная птица. Мне даже показалось, что я ощущаю запах падали, исходящий от нее. Длинный плащ облегал высокую узкую фигуру от шеи до пят. И несмотря на то, что под ним по всем признакам должно было скрываться вполне человеческое тело, меня опять бросило в дрожь. Мне захотелось чтоб рядом оказался Ламберт — непобедимый рыцарь в сверкающих доспехах и своим огромным мечом размером со взрослого человека. Ламберт мог бы помочь сейчас.

«Не мог бы, — сказал внутренний голос, упрямый и злой, — Ни он, ни десяток рыцарей. Ты знаешь, с чем ты связалась в этот раз. Это сам дьявол. С ним нельзя сразиться, нельзя победить. Сталь его не возьмет. Ты можешь только наблюдать, как он уходит, прихватив с собой твою душу».

— Я… готов, — сказал отец Гидеон неожиданно твердо, и выступил вперед, — Я пойду с вами, как обещал.

— А я?

— Вы останетесь здесь, — сказал человек, оправляя плащ, — Вы умрете не сейчас и не здесь. Но тоже скоро. Это уже неважно.

— Ну уж нет! — злость вспыхнула во мне жарче, чем пламя в камине, даже опалило на мгновенье изнутри, — Так не выйдет! Я расторгаю этот договор! Вы не заберете его так просто!

— Кажется, вы не вполне понимаете ситуацию, — человек скупо улыбнулся. У него было тощее лицо, обтянутое кожей, невыразительные, полуприкрытые веками глаза и острый подбородок. Все-таки в его внешности было что-то от старого грифа-стервятника. Который даже когти в свою жертву вонзает с рожденным годами равнодушием. Или не годами, а веками… — Мы с отцом Гидеоном уходим. Вы остаетесь. И договор уже соблюден, даже если вы решите передумать. Сопротивление будет глупо и бесполезно.

— Вашу тощую шею уж мы точно свернем! — в запале воскликнула я. Если бы я только могла шевельнуться… Я даже представила, как мои руки смыкаются на его остром дергающемся кадыке.

— Очень смело с вашей стороны, Альберка, — он коротко улыбнулся и пригладил свои бесцветные волосы, торчащие, словно перья, — Но я предполагал, что вы немногим умнее. Этот дом окружен. Здесь две дюжины моих людей. Даже если бы вы явились в сопровождении сотни вооруженных бойцов, это не могло бы ничего изменить. Время выходит. Отец Гидеон, пойдемте.

— Иду, — сказал священник.

Он подошел к человеку, похожему на грифа, бесстрашно и даже с достоинством, как будто восходил к амвону перед паствой.

— Святой отец… — прошептала я.

Он обернулся и улыбнулся мне. Очки знакомо сверкнули своими лунными окружностями.

— Все в порядке, Альберка. Все хорошо. Мы сейчас спасли многих людей, очень многих. Пусть это закончилось не так, как мы ожидали… У некоторых историй немного печальный конец. И исправить этого мы никак не можем. Наша история закончится так. Это не страшно. Это…

— Поспешим, — сказал человек в плаще, — Скоро рассвет.

Отец Гидеон хотел сказать еще что-то, но не смог, лишь беспомощно улыбнулся мне.

— Господь вспомнит вас в своей милости, — сказал он на прощанье, — И не оставит вас. Вы с честью прошли свой путь. Прощайте, Альберка. Я буду молиться за вас.

— На другой стороне есть потайной выход. Через час мы будем на месте. Следуйте за мной.

Не обращая внимания на меня, человек в плаще пересек комнату длинными гибкими шагами и открыл другую дверь. Отец Гидеон последовал за ним. А мы так и остались — я, Инцитат и Клаудо. Я смотрела, как уходит священник в черной сутане, и смотрела вслед ему до тех пор, пока за ним не захлопнулась тяжелая дверь.

История закончилась. Я почувствовала себя последним зрителем в просторном, пахнущем краской и лежалым тряпьем зале, перед лицом которого сомкнулись тяжелые шторы. История закончилась. Только и всего.

В этом городе каждый день случается много историй. Смешных, нелепых, жалких, забавных, жестоких. Иногда мы видим их разрозненные кусочки, иногда сами участвуем в них. Много ролей, много актов, много зрителей. Кто-то пришел, кто-то ушел. Акт закончился, акт начался. «Все хорошо», — сказал отец Гидеон перед тем, как уйти.

Ведь у некоторых историй немного печальный конец.

В носу защипало самым отвратительным образом. Но я не заплакала. Что-то пережало слезные протоки. Наверно, сейчас стоило бы немного поплакать. По-детски, позорно хлюпая носом, опустив голову чтобы весь мир не видел этих слез. Этот мир сожрет еще миллионы жизней, и ему не достанутся мои слезы. Альберка не плачет. Она достаточно сильна чтобы остаться самой собой до конца. Пусть этого конца не придется уже долго ждать.

— Поворачивай домой, Клаудо, — сказала я, и голос мой немного дрогнул, — Нам пора. Если поспешим, успеем домой до рассвета. И Бальдульф не рассердится. Он сойдет с ума, если узнает, что мы сбежали.

Домой. К теплому огню, сердитому, но добродушному Бальдульфу, вину, привычной кровати. Если времени осталось мало, лучше провести его с толком. Домой. Даже если суждено провести там всего несколько часов. Плакать расхотелось. Слез внутри не было. И ничего внутри не было, только пустое выжженное пространство.

Домой.

Выстрел прозвучал так внезапно, что я не удержалась от вскрика. Громкий хлопок, раздавшийся где-то за стеной.

Дьявол. Они же не могли. Не могли вот так взять и…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация