Вздохнув, я убрала с лица влажные волосы, несколько раз улыбнулась, тренируясь, и с притворным весельем взбежала по ступеням в дом, где Скалларк, Дориан и Альма чувствовали себя довольными и счастливыми.
Мне не место среди них.
К вечеру снег усилился, и Эттон-Крик превратился в волшебную сказку, наполненную чудесными персонажами: эльфами, вампирами, ведьмами, врачами в кровавых халатах и прочей нечистью. Снежинки оседали на плечах, падали к ногам, превращаясь в белоснежный, скрипучий ковер, тонули в реке.
Сама природа решила сделать эту ночь волшебной; и я чувствовала себя особенной, стоя у края моста, кутаясь в черное пальто, резко контрастирующее с белоснежным платьем Невесты и фатой, которую Скалларк не позволила снять. Она сама стояла рядом в голубом платье и белом пальто и держала в руке маску.
Я с тревогой смотрела на каменный громоздкий мост, протянувшийся от песчаного берега реки, бурлящей в темноте, к островку с полуразрушенной часовней, где сегодняшней ночью проходил бал-маскарад. Аспен, Кира и Крэйг уже были там, но я не спешила, подсознательно стараясь оттянуть время. Чувство тревоги по-прежнему не отпускало.
Но ведь еще ничего не известно, верно? Этот день ничем не отличается от вчерашнего. Возможно, ничего и не случится…
По пляжу позади нас проехала машина, осветив фарами берег, мост и часовню.
– Красиво, правда? – Скалларк подошла ближе ко мне, балансируя на высоких каблуках.
Я кивнула.
С острова уже слышалась музыка. Разноцветные огни ярко сверкали в ночи, служа нам своеобразным маяком. Крупные хлопья снега соприкасались с черной водой.
– У меня такое чувство, словно сегодня все изменится, – прошептала Скалларк. Она обвела взглядом пространство. – Это какое-то волшебство. Такого у меня не случалось даже на Рождество.
Я пожала плечами. Мне не хотелось быть равнодушной, но я не знала, что сказать. Волшебство? Я не чувствую волшебства, я чувствую страх и беспокойство. Эти эмоции выбивают из колеи, и я могу думать только о том, что нужно просто пережить эту ночь. Мы должны выжить. И завтра тоже.
Скалларк и не собиралась разговаривать; она была восхищена последней ночью октября. Ее полностью захватила магия, которую она сама себе вообразила. Хотелось бы и мне ощутить то же, что ощущает она. Но я прикусила губу и положила руку в карман пальто, где нащупала список желаний, последнее из которых дописала сегодня: «Скалларк жива».
Вот и все.
Это конец.
Мы переглянулись и медленно пошли по мосту. Мне казалось, что я ступаю из одной жизни в другую. Шествую, как на собственную казнь, к часовне, из которой с каждым шагом все сильнее слышалась музыка. Вскоре мы со Скалларк окунулись в свет, льющийся из готического здания, и снова переглянулись. Я была поражена размахом вечеринки.
На дорожке, ведущей к часовне, повсюду были припорошенные снегом тыквы разных форм и размеров. На крыльце у дверей стояли несколько человек – парней, судя по фигуре. У них в руках были котелки, и, по всей видимости, эти ребята играли роль охранников. Скалларк прокомментировала наряд одного из них – костюм скелета – и тут же приложила к своему лицу маску, будто боясь, что ее услышали.
Я не отрываясь смотрела на нее: как волос, уложенных в женственную прическу, касаются снежинки, как в прорезях маски искрятся радостью глаза, как губы расплываются в улыбке.
Мне стало страшно. Чем становилась счастливее Скалларк, тем страшнее мне было.
– Идем, Кая, – позвала она, и я медленно приблизилась к лестнице и пошла вслед за подругой, погружаясь все глубже в готическую музыку.
– Стой! – Скалларк схватила меня за руку и повернула к себе. – Накинь фату на лицо.
Я была слишком взбудоражена, чтобы возражать, поэтому подчинилась, и через секунду продолжила идти, придерживая подол платья.
Скелеты внезапно перестали переговариваться.
– Черт, – пробормотал один из них, явно пораженный.
– Это чертовски жутко, – подхватил другой, завороженно протягивая мне котелок с конфетами и пронзительно глядя в глаза, скрытые фатой. Второй парень протянул Скалларк точно такой же котел.
– Возьмите конфеты, – приказал он, и мы со Скалларк взяли конфеты и, предъявив приглашения, вошли в двери часовни. Скалларк тут же зашелестела фантиком, разворачивая леденец – я едва успела его отнять.
– Ты чего?!
– Там могут быть наркотики.
Скалларк ошеломленно смотрела на меня, опустив маску, потом покачала головой, соглашаясь. Теперь, когда она не спорила, я смогла осмотреть зал, украшенный искусственной паутиной и канделябрами в нишах. Высокий потолок подпирали колонны, у одной из них застыл манекен в черной мантии, явно для того, чтобы пугать гостей.
– Посмотри только, – хмыкнула Скалларк, проследив за моим взглядом, и вдруг манекен что-то пробубнил и двинулся с места в сторону входных дверей. Скалларк подпрыгнула от испуга и схватилась за мое плечо.
– Ладно… это было действительно жутко… – пробормотала она, провожая человека в мантии взглядом. – Давай оставим одежду и отыщем Аспена и Крэйга.
Я согласилась, и через несколько минут мы перешли из фойе во второй зал, откуда доносились готические завывания.
Под высоким сводчатым потолком висело несколько тяжелых кованых колес, истекающих парафиновыми свечами; на стенах горели факелы, свет от которых отбрасывал в пространство танцующие тени. По всему залу расположились высокие треногие столики, на которых стояли огромные чаши с пуншем.
– На такой вечеринке я впервые, – сказала я, застывая. Скалларк, судя по тому, как маска приросла к ее лицу, даже забыла, как дышать. – Ты, наверное, такое часто посещаешь…
– Помнишь, я рассказывала тебе про бродячий цирк, полный волшебства? – Я скептически кивнула, и Скалларк, повернувшись ко мне, благоговейно шепнула: – Мне было тринадцать, и это событие было самым грандиозным в моей жизни. До сегодняшнего дня.
Ее слова врезались в мое сознание: «До сегодняшнего дня». Я встряхнулась. Нужно собраться и перестать таращиться на танцующие пары в центре часовни.
– Давай отыщем Аспена или… – я не успела договорить, потому что кто-то внезапно схватил меня за талию, повернув на сто восемьдесят градусов.
– Ох ты ж черт, Айрленд! – Аспен тут же отшатнулся, увидев мою жуткую фату и подвенечное платье. Сам он был в классическом костюме-тройке, даже галстук отутюжил. Он наклонился, кончиками пальцев осторожно отодвинул с лица фату и поморщился, благоговейно прошептав: – Ужас…
– Ты второй, кто говорит мне это, спасибо за комплимент.
– Потому что это правда, – отрезал он, выпрямившись и деловито продолжая: – Ну что ж, добро пожаловать на торжество, дамы. Вас приветствую я, специальный агент ФБР Аспен Сивер. – Он хвастливо продемонстрировал нам жетон, и Скалларк, приблизив его к своему лицу, сварливо проскрежетала:
