Нужен кто-то другой. Должен быть кто-то, кто понимает и жалеет меня. Однако единственное имя, которое приходит на ум, – Скалларк. Но думаю, у нее и так забот хватает, кроме того, чтобы планировать, как прикончить меня.
Похоже, Аспен думал о том же, о чем и я. Он потер подбородок и пробормотал:
– Да, это будет сложно…
– Ага.
– Если только она не решит снова подобраться к тебе в каком-нибудь лесу…
– Мм.
– Айрленд! – Аспен уставился на меня. Я перевела взгляд с покрывала в цветочек на друга. Он продолжал говорить на повышенных тонах с той горечью, которая в последнее время слишком часто проявлялась в разговоре со мной. – Тебя не пугает перспектива быть убитой какой-то психопаткой, которая уже убила пять человек?!
– Конечно, пугает.
– Просто ты… не веди себя так спокойно, словно тебе плевать на свою жизнь. Иногда мне кажется, будто ты… иногда у меня возникает ощущение, будто бы ты думаешь, что у тебя нет причин жить.
Я усмехнулась:
– Ты забыл о моем путешествии на Аляску?
– Я серьезно! – громко сказал Аспен, и мне внезапно стало не по себе от его выпада. – Ты даже не ведешь себя так, будто тебе страшно!
– А что я должна делать? Мне нужно бегать по палате с криком о помощи и воплями о том, как мне страшно?!
– Черт, – с досадой выдохнул он и провел пальцами по волосам. Наклонился вперед, ткнулся локтями в колени и поднял голову. Он хмурился, глядя на меня снизу вверх, но я видела в его серых глазах тревогу. – Я боюсь, что, когда ты найдешь ответы на свои вопросы, ты просто… исчезнешь. – Он снова выпрямился. – Только это дело держит тебя на ногах. Ты увязла так сильно, что не заботишься о себе!
– Я в больнице, – сказала я, пытаясь быть бесстрастной, но голос предательски дрогнул.
– Нет, я уже не могу тебя понять. Ты должна перестать шутить и отнестись к этому серьезно.
Между нами повисло гнетущее молчание, затем мы отвели взгляды. Не знаю, чего он ждал. Может, ждал, что я извинюсь и попытаюсь переубедить его. Я просто оцепенела. Глядя в его встревоженное лицо, глядя в серые глаза, я испытывала жалость, потому что Аспен сильно ко мне привязался. А я, может, действительно не выживу. И что тогда?
Мы так и не успели помириться, потому что пришла медсестра и выгнала его. Аспен послал мне обнадеживающую улыбку и ушел. Только после этого я поняла, насколько сильно он помогал мне скрасить время. Стоило остаться одной, как стрелки на часах остановились. Минуты текли очень медленно, словно нехотя.
Аспен думает, что я не ценю свою жизнь, но это не так. Просто в моменты опасности я могу думать только о том, что должна выжить. Должна выжить, чтобы узнать правду. И в ту минуту, умирая, я злилась, что не смогла перед смертью увидеть лицо убийцы, скрытое под маской.
Аспен прав?
Я боюсь, что, когда ты найдешь ответы на свои вопросы, ты исчезнешь.
Я судорожно вздохнула, отнимая руки от лица. Со мной все хорошо. Все неправда. Я жива, потому что хочу жить.
Не без труда я взяла со столика свою записную книжку и вытащила список желаний, который был со мной с седьмого класса. Пробежалась по нему взглядом. «Сходить на концерт любимой группы», «пойти в романтический поход с Виктором из восьмого класса», и все в том же духе. Сейчас до всего этого мне нет дела. У меня нет совершенно никаких желаний, кроме цели – «найти убийцу мамы».
Аспен прав: я сильно увязла.
Я взяла листок, сложила его в несколько раз и спрятала под подушкой.
Потому что даже если я увязла в этом сейчас, это не значит, что так будет продолжаться вечно.
Весь следующий день я ждала прихода Аспена, всячески отвлекаясь на сообщения от Скалларк о предстоящей вечеринке в честь Хэллоуина. Однако Аспен так и не пришел, зато меня осчастливил своим визитом детектив Дин. Он объявил, что полицейский участок сделал запрос на помощь внештатных специалистов, и сказал, что теперь мне не о чем беспокоиться.
Чуть позже, во время обхода больницы, ко мне заглянул Крэйг. Он ни словом не обмолвился о Згардоли, и я сперва почувствовала облегчение (он не думает, что я причастна к его смерти), а затем напряглась, вспомнив глупости Скалларк о том, что я нравлюсь Крэйгу. Ну нет, он просто веселый парень. Со Скалларк он ведет себя точно так же: шутит, флиртует, притаскивает ей из дома печенье, которое готовит его бабушка.
Я тихо посмеивалась вместе с Крэйгом над его сумасшедшими приключениями, стараясь не беспокоить рану, и в то же время думала об Аспене. Он не приходил. И в пять вечера я совсем огорчилась, поняв, что не стоит его ждать. Зря я тогда так отреагировала, он просто волнуется за меня. Он же мой друг. Друзья должны так себя вести.
Ну где же он?
– Эй, соня.
Я удивленно открыла глаза, услышав рядом его голос.
Аспен сидел на табурете в кожаной куртке и черном свитере. На шее – огромный красный шарф. Лицо бледное, только нос и щеки покраснели. В темных волосах все еще таяли белоснежные колючие снежинки.
Середина октября – и пошел снег?
– Ну, как ты? Я хотел раньше выбраться с работы, но нам такую машину прикатили, что я чуть с ума не сошел. – Он поджал губы, вглядываясь в мое лицо. – Думала, я не приду, да?
Он поднялся, чтобы снять куртку и шарф, поэтому не заметил, как облегченно я вздохнула. Когда Аспен оставил свои вещи на вешалке, я уже была наготове и с трепещущим от волнения сердцем протягивала ему потрепанный тетрадный листок.
– Вот.
– Что это? – Аспен с любопытством развернул его, изучил и с усмешкой глянул на меня: – Только не говори, что у тебя есть список желаний.
– Так и есть, веду с младшей школы, – подтвердила я, забыв упомянуть, что после смерти Джорджи выкинула эту ерунду из головы.
– Так, посмотрим… – Аспен закинул ногу на ногу и несколько долгих секунд сидел в тишине, пытаясь сохранить серьезное выражение лица. В итоге он не выдержал: – Вот это да, супер! – Прочистив горло, он вслух прочел: – Желание номер тридцать семь: «поцеловать того, кто нравится». А… – его взгляд тут же потух. – Тут внизу сноска, что желание действительно до тридцати лет. Ясно. Вижу, в младшей школе ты была очень разочарована в любви.
Он вернул мне список, и я тут же положила его под подушку, что не ускользнуло от цепкого взгляда серых глаз:
– Ты все тянешь под подушку?
– Это мое безопасное место.
– Что собираешься делать с этим? Я имею в виду желания. Ты же не просто так показала мне список, верно?
– Собираюсь исполнить их, что же еще, – легкомысленно отозвалась я, укладываясь на спину. Сегодня я почти не чувствовала боли, так что, может, смогу убедить доктора Арнетта вернуть меня домой под мой собственный присмотр (и присмотр профессора Харрингтона).
