– Это для детей.
Меня сковала нерешительность – чувство, с которым я только начинала знакомиться. Мне хотелось одновременно уйти, но вот так сбежать, не сказав ни слова, казалось глупостью и ребячеством. И вместе с тем мне хотелось поговорить с Ноем, тем более что он смотрел на меня не отрываясь, и взгляд этот был красноречивее слов.
– Конфеты, – повторила я, подвинув к нему кулек.
– Я понял, – сказал Ной. В его голосе я услышала насмешку и подняла голову. Все было как обычно: футболка не по размеру, сползшая с плеча, штаны, низко висящие на талии, на ногах привычные тапки-собаки.
Все как обычно, но только не взгляд. А может, я и забыла, как он смотрит. В последнее время мы виделись лишь в те моменты, когда он нырял под стол, за диван или прятался в чулане с вареньем, желая скрыться от Скалларк или Альмы. В эти моменты он подавал мне знаки руками или присылал сообщение на мобильник с просьбой спровадить ту или другую.
Внезапно оказавшись с ним наедине, я замешкалась, и Ной понял, что мне не хочется уходить. Он встал рядом, и я облокотилась о столешницу, скрестив руки на груди.
Стоять вот так рядом было непривычно, странно и волнительно. В этот момент я почувствовала себя так, будто зависла на самой высокой точке на американских горках и вот-вот со свистом полечу вниз. То же самое ощущение было в тот момент, когда Ной меня поцеловал.
– Почему ты не чувствуешь себя счастливой?
Я так резко повернула голову, оторвав взгляд от его разодранной штанины, которую не помешало бы зашить, что чуть не свернула себе шею. Ной едва заметно приподнял брови. Я знала: ответ ему уже известен, но все равно сказала:
– Когда я возвращаюсь сюда, над дверью горит светильник.
– Дориан боится, что ты не найдешь в темноте его дом.
– И ты всегда готовишь лучшую еду, – добавила я. Ной все еще пристально смотрел мне в глаза, и я чувствовала, что он знает о моих мыслях, но намеренно заставляет их озвучить. – Но… у меня ощущение, что все это мне не принадлежит, – закончила я и отвернулась. На долю секунды в кухне возникла мертвая тишина, будто Ной затаил дыхание. Затем он наконец-то вздохнул – я увидела краем глаза, как его грудь в растянутой серой футболке с тремя потертыми пуговицами тяжело поднялась и опустилась.
– Кая… – Он нехотя отделился от стола и встал передо мной. Я выпрямилась, напряженно следя за каждым его движением, опустила руки. Ной подступил ближе, затем осторожно вытащил из моего переднего кармана штанов потрепанный листок, сложенный в несколько квадратов, и попросил с какой-то странной, сочувствующей улыбкой, пока я смотрела на него во все глаза:
– Расставляй правильно приоритеты.
Ной точно знал, где лежит этот проклятый листок, будто он сам его туда подложил. Эта мысль болезненной пульсацией ударила в мозг, меня бросило в жар, затем в холод, руки покрылись мурашками. Я опустила голову, зажмурившись, и почувствовала, как тонкие пальцы Ноя прошлись по моим волосам у виска, бережно заправили пряди за ухо. Сначала тепло его ладони, затем сухой поцелуй в макушку, и все – Ноя и след простыл.
«Расставляй правильно приоритеты».
Опомнившись, я развернула листок и почувствовала, как у меня щиплет в глазах от слез. Это список желаний, и взгляд непроизвольно упал на желание номер тринадцать, обведенное кружком. Ной спросил, счастлива ли я, и я ответила «нет».
13. Завести друзей
Да. Близость с кем-то не была для меня приоритетом.
Ной прокрался на кухню как раз тогда, когда Камилла Скалларк уснула, а Кая тайком выбралась из дома. Судя по уверенным шагам, прозвучавшим на лестнице, она считала, что дом спит, что никто не прислушивается к его звукам, никто не наблюдает. Но Ной всегда наблюдал, даже когда жители особняка Харрингтонов не подозревали об этом.
Не включая света, он подошел к буфету и достал из жестяной банки пару шоколадных батончиков, затем, секунду-другую посомневавшись, прихватил с собой кулек с конфетами «для детей», поставил чайник на плиту и устроился за столом.
Батончики с орехами – любимое!
Глядя в окно, откуда сквозь шторы проникал туманный сумрак, Ной принялся с удовольствием уминать сладости, думая о Кае. Внутри дома со стороны двери, ведущей в гараж, послышалась возня, затем раздался голос Дориана:
– Ты почему в темноте сидишь?
Щелкнул выключатель, и загорелся противный тусклый свет. Ной недовольно прищурился, посмотрев в дверной проем, где удивленно замер профессор Дориан Харрингтон. Нос и щеки покраснели от холода, глаза сверкали лихорадочным блеском, на плечах толстым змеем устроился зеленый шарф.
– Я ем.
Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, затем, когда вскипел чайник, Ной поднялся на ноги и подошел к плите.
– Будешь чай?
– Нет, спасибо, – вежливо ответил Дориан. Он потоптался на пороге, затем вошел на кухню, разматывая шарф. Провел пятерней по всклоченным волосам. Остановился у окна.
Ной наполнил свою кружку, вернулся за стол и запихнул в рот еще одну конфету. Сделал огромный глоток чая и закашлялся.
– Я был на свидании с Альмой, – произнес Дориан, продолжая стоять сбоку от Ноя.
– Поздравляю, – прокаркал в ответ Ной, хлопая себя по груди.
– Я серьезно.
– Я тоже. – Ной повернулся и подкрепил серьезность слов взглядом. Он ждал, когда Дориан уже задаст вопрос. Кислой миной весь аппетит испортил, чуть не подавился из-за него!
– Ну… – Дориан замялся, стыдливо кашлянув. – Кое-что показалось мне странным.
Ной изогнул брови, саркастично уточнив:
– Кое-что?
– Прекрати! – раздраженно оборвал Дориан, скрестив руки на груди. – Ты и так уже все знаешь. Постоянно пытаешься вытянуть побольше подробностей. – Он покачал головой. – Скажи, Альма как-то связана с Криттонским Потрошителем и поэтому ты постоянно обращаешь мое внимание на нее?
– Ты рехнулся, Дориан.
– Тогда объясни, что все это значит! Все это. Только не смей спрашивать «что значит что», ясно?
– Ладно, – невозмутимо кивнул Ной, продолжая жевать батончик. – Ты целовался?
По лицу Дориана пошли пятна раздражения.
– Не читай мои мысли.
– Я не читаю. – Ной смял в кулаке фантик и сделал осторожный глоток чая, переживая, как бы Дориан вновь его не сглазил. В это время Дориан полностью ушел в свои мысли, его взгляд стал стеклянным.
