– Да, – несколько секунд спустя ответила я, засовывая руки в карманы. Ветер растрепал мои длинные черные волосы, и они закрыли глаза. Я замедлила шаг и остановилась, чтобы убрать их под куртку. Крэйг обернулся и, засунув руки в карманы, подошел ко мне.
– Тогда в чем дело? – Я непонимающе посмотрела на него, отодвинув шапку со лба. Крэйг настойчивее спросил: – Что происходит, Кая? Я даже не представляю, что ты почувствовала, обнаружив там Скалларк… но… ты не такая.
– Не такая? – глухо спросила я, и Крэйг покачал головой:
– Ты многое пережила, но никогда не пряталась. Не говори, что я не знаю тебя. Я знаю. И это не ты. Ты бы не стала прятаться и игнорировать звонки. – Крэйг отчитывал меня мягким тоном, отчего все в груди тут же вспыхнуло холодным огнем. – Что там случилось? От чего ты скрываешься?
К счастью, на улице было слишком темно, а фонари не помогали. Над нашими головами грохотал гром, вокруг яростно кружил ветер; поэтому Крэйг не видел моего лица и не слышал моего тяжелого дыхания, которое с шумом вырывалось из груди. Но, наверное, он понял, что я чувствую, потому что вдруг качнул головой из стороны в сторону и хмыкнул:
– Т – тактичность. Этого мне всегда недоставало. – Он неспешно двинулся к супермаркету, и я, замешкавшись, пошла следом. – Потому родители и запихнули меня в Первый медицинский павильон после юридического.
– А мои родители не хотели, чтобы я становилась врачом, – разоткровенничалась вдруг я, кутаясь в куртку. Высказалась и тут же попыталась отгородиться от собственных слов. Крэйг удивился:
– Правда?
– Папа хотел, чтобы я поступила в военную академию. Но когда я сказала, что стану врачом, он просто… – я замолчала, пытаясь подобрать подходящее слово, но Крэйг быстро пришел на помощь:
– Взбесился?
– Да, – нехотя ответила я, – взбесился. Он думал, что мне это не подходит. Он думал, что у меня другая мечта и я лишь притворяюсь, что хочу стать врачом. Из-за Джорджи. Папа думал, что я виню себя в ее смерти. Но я просто… хотела искупить свой грех, смыть со своих рук кровь Стивена Роджерса. И хоть он был чудовищем, он был также человеком, а я безжалостно убила его. – К сожалению, Крэйг меня не перебивал, а мне позарез нужно было глотнуть свежего воздуха – аж в легких горело. Я шмыгнула носом. – Папа не хотел, чтобы прошлое держало меня в тисках, не хотел, чтобы каждый раз, надевая белый халат, я вспоминала о клетке.
Ветер пронизывал меня до глубины души и замораживал слова, которые я хотела произнести. Поэтому они застревали в горле и царапали кожу. Приходилось вытаскивать их острым крюком, потому что я хотела договорить. Поделиться хоть с кем-нибудь.
– Ты прав, я прячусь.
Крэйг подождал несколько секунд и только потом спросил:
– От чего?
– Не от чего, а от кого. Я прячусь от себя.
Крэйг пристроился к моему шагу, давая мне время подумать над продолжением. Но я больше не хотела говорить. Горло кровоточило, голова закружилась, будто ветер проник в череп и принялся там буйствовать, и пальцы в карманах куртки замерзли.
– Я хочу домой, – заявила я, резко останавливаясь. Крэйг вздохнул и тоже остановился.
– Мы так никогда не дойдем до магазина, Кая. – Он кивнул в сторону автозаправки. – Давай, еще несколько шагов. Не стоит бояться себя наедине со мной.
– А вдруг я и тебе причиню боль? – вырвалось у меня. Крэйг приблизился, с недоумением спросив:
– Какую боль?
Ветер яростнее вцепился мне в волосы, где-то вдали сверкнула вспышка молнии. Почувствовав, что на нас вскоре обрушится ливень, Крэйг произнес:
– Знаешь, что? Давай сейчас сходим в магазин, а потом поговорим. У тебя в крови сахар снизился, Кая, вот потому ты так себя и ведешь, – нашел он отличное объяснение и, схватив меня под локоть, потащил дальше.
В воздухе запахло мокрыми листьями и влажной почвой. Я не сразу поняла, что пошел дождь – услышала его. Затем на нос капнула холодная капля, и я вытащила руку из кармана и провела ладонью по шапке. Влажная.
Дождь пошел сильнее, и, повинуясь порывам ветра, стал хлестать нас с Крэйгом в спины и лица. Через несколько минут мы вбежали в магазин мокрые с ног до головы.
– Ну как? – почему-то спросил Крэйг, когда мы очутились в светлом помещении. Я уловила в его глазах усмешку и удивилась:
– Чему ты радуешься?
– Теперь ты меньше похожа на труп, – ответил он и, стряхнув с себя обеими ладонями капли, направился к полкам со всякой всячиной в поисках подходящих продуктов. Я поглядела ему вслед.
Если бы можно было вернуть себе жизнь пробежкой под дождем, я бы бегала с утра до ночи. Но я уже не вернусь. Я мертва, как и Скалларк.
Не догадываясь о моих мыслях, Крэйг быстро затарился и вышел из магазина, нагруженный пакетами. Я стояла под навесом, слушая дождь и вдыхая его запах, ведь как только вернусь домой, сразу же запрусь на щеколду и завалюсь на диван. В этом магазине мне не купить батарейки жизнерадостности и силы воли. Мои уже износились. Да и не хочу я менять их.
– Ну что? – спросил Крэйг, останавливаясь рядом и глядя на дождь, будто мы сидели в зале кинотеатра, а по экрану шел очень интересный фильм. – Свежестью пахнет. А скоро еще и острой лапшой запахнет. Хочешь острой лапши? А, ты же не любишь лапшу… Давай тогда я приготовлю что-то другое?
Я медленно повернула голову в сторону Крэйга, и он спустя несколько секунд, когда уже не мог игнорировать взгляд, опустил голову и посмотрел на меня.
– Что? Я просто пригласил тебя на ужин. Я верну тебя домой, не бойся. Хоть из твоей квартиры и попахивает как-то странно… – задумчивым тоном пробормотал он. Я выгнула бровь, и он улыбнулся: – Да шучу я. Нормальный у твоей квартиры запах.
– Аспен думает, что это я убийца.
Крэйг несколько раз в недоумении моргнул.
– О чем это ты? – Его взгляд стал строгим, будто я только что оскорбила его медицинское призвание или всех добрых людей в мире назвала идиотами. Сделай я что-то из этого, Крэйг бы смотрел точно так же. Он многозначительно промолчал, давая мне шанс забрать свои слова, но я ответила:
– Аспен так никогда и не поверил мне. Он всегда думал, что я Неизвестный, что это я убила девочек и их отцов. И когда он попал в аварию… Я все время думаю: а что, если это из-за меня? Вдруг я и в этом виновата?
– Что значит «и в этом»? – тем же тоном осведомился Крэйг. Он повернулся ко мне, шелестя пакетами. – Ты пока что еще ни в чем не виновна. Нет. Ты не виновата ни в чем. И Аспен так не думал, Кая. Кто тебе сказал?
– Он сам, – ответила я спокойным голосом. Странно, но озвучить это вслух было не так уж и плохо. На душе стало легче, а одеяло, которое, казалось, постоянно было на моих плечах, вызывая то жар, то холод, исчезло.
– Кая. – Этот тон мне не понравился – так говорят с сумасшедшими, которых хотят образумить. – Аспен в коме уже пятнадцать дней. Он не может говорить.
