Книга Шкаф с ночными кошмарами, страница 19. Автор книги Вики Филдс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шкаф с ночными кошмарами»

Cтраница 19

– Даже не хочу знать об этом. – Он вновь посмотрел в сторону стола. – И не думай, что она простит тебя за печенье в виде сердечек.

– Я не говорил всей правды для ее же блага.

– Ты лжешь себе, Ной, прямо как человек, – хрипло протянул Дориан. На дрожащих ногах он дополз до раковины и наполнил стакан холодной водой. Она потекла по подбородку на грудь, но Дориан запрокинул голову к потолку и с облегчением вздохнул. Легкие горели, мысли путались, но он все равно продолжил выдавливать из себя слова:

– Ты не говорил всей правды только потому, что боялся ее потерять. Ты знал, что она уйдет. – Дориан обернулся и смело встретился с бесстрастным взглядом голубых глаз-льдинок. – Ты боялся, потому ничего и не делал. И ты скрыл правду только ради себя.

Дориан не сразу понял, что перешел черту, но извиняться не стал. Напрягшись, он ждал развязки. Вот-вот Ной вытворит что-нибудь страшное, сотворит какое-нибудь… Но он лишь кашлянул, недвусмысленно выражая желание завершить разговор, и начал убираться на столе. Кофе, тертая корица, баночка из-под клубники, мерочный стакан…

Дориан просил себя остановиться, но он еще не протрезвел, да к тому же вид смущенного Ноя, избегающего смотреть ему в глаза, выводил из себя.

– Ты уже прямо как человек. Сколько ты будешь отрицать…

– Ты забываешься. – Жесткий голос Ноя прозвучал как гром среди ясного неба, у Дориана даже прояснилось перед глазами. – Я не человек. Именно поэтому я ничего не сказал. Я не живу по вашим законам.

– Но ведь мне ты все рассказал.

– Ты уверен? – Ной медленно обернулся, вперившись в Дориана взглядом. Он преобразился лишь за секунду, стал выше и внушительнее, черты лица заострились. – Так что?

– Что? – опешил Дориан. Он забыл, о чем они говорили, и его замутило сильнее, чем до этого. Приложилв руки к животу, он обнял себя, будто так мог сдержать порывы тошноты. И ждал, что сейчас Ной в своей фирменной манере скажет: «Не переходи черту, не забывай, кто я», но он лишь отвернулся и произнес:

– Ты лучше подумай, как помириться с Альмой. Ты тут пьяным валялся, а она кудахтала вокруг, как шаманка, не позволяя мне выйти из кухни. И береги голову. У нее, уверен, куча туфель дома. С острыми шпильками.

* * *

7 ноября 2016

Детектив Эндрю Дин жил в Старом городе в многоэтажном доме с неработающим лифтом. На десятый этаж приходилось подниматься пешком, зато вид из однокомнатной квартиры был чудесным: окно выходило прямо на Криттонскую реку, проходящую через парк, и когда Дину удавалось застать закат, он добрых пятнадцать минут смотрел вдаль, любуясь заходящим солнцем, наблюдая, как по воде разливается холодное тепло, как у берега вода кажется белой, а дальше – розовой.

Посреди комнаты, которая служила и спальней, и кухней, и гостиной, стоял небольшой стол, а на нем высился карточный домик. Детектив Дин строил его с самого переезда в Эттон-Крик – уже около трех месяцев.

Дин сунул руки в карманы джинсов, приблизился к столу и обошел его со всех сторон, размышляя о Кае Айрленд. Да, он любил поразвлечься. Там, снаружи, он холодный, расчетливый, подозрительный. Собирается (точнее, собирался, пока его не отстранили) раскрыть преступление. А дома он просто Дин и все. Имя, данное отцом в честь прадедушки, он тоже не особо любил. И всем знакомым представлялся как Дин. Или детектив Дин – кому как повезет.

Взяв карту Джокера, он покрутил ее между пальцев, а затем осторожно, задержав дыхание, поместил на тридцатисантиметровую карточную башню – самую низкую из всех пятерых. Когда миссия была выполнена, Дин с облегчением вздохнул и сделал шаг назад.

Возможно, он никогда не закончит строительство замка, а если доведет дело до конца, то разрушит его одним резким движением. Пусть это будет эпичным завершением долгого пути.

Когда-то Дин уже пережил что-то подобное – когда мама покончила с собой. Живя вместе с ней, он будто катался на американских горках. Подъемы и спуски случались внезапно, резкие перепады ее настроения вызывали у него головокружение и тошноту. И всегда, каждую минуту, каждую секунду он жил в предчувствии неминуемого конца.

Дин думал, мама никогда не решится всерьез. Сперва она резала руки, затем, когда он дважды заставал ее за этим занятием, рыдала, обещая впредь не касаться лезвия. Но она лгала, и ее решимость оказалась сильнее.

В тот день стояло невыносимое пекло, и мама облачилась в длинное цветастое платье. Дин отчетливо помнил его: застегивается на пуговицы, ярко-оранжевое, с красными и желтыми цветами. Странное сочетание оттенков для той, кто решил свести счеты с жизнью.

Мама вышла из дома рано утром и отправилась в парк. Дин шел следом, чувствуя, как дрожит каждой клеточкой тела. Он знал: сейчас что-то случится, вот прямо сейчас, вот-вот…

И тогда он бросился бежать, но не успел – мама уже была на мосту и перелезла через ограждение. Он вопил что есть мочи, звал ее во все горло, но она не обернулась. Она летела. Она превратилась в птицу и летела вниз.

Это было десять лет назад, а Дин все еще помнил то проклятое платье. Помнил, как с криком перегнулся через перекладину и посмотрел вниз, а платье все равно было веселым и оранжевым. Оранжевым на фоне красного.

Она просто спрыгнула, и все, и ни о чем не думала. Или думала?

О чем мама думала перед смертью?

Дин знал о чем.

Он отошел от стола и вытащил из-под кровати, накрытой дешевеньким покрывалом, деревянный ящик. Внутри хранились мамины документы, ее дневник, фотографии…

Дин зачитал дневник до дыр, страницы давно истончились и просвечивали. Бережно отложив его в сторону, он достал фотографии. Перебрал их, любуясь маминым лицом, затем остановился на последней, выцветшей и старенькой.

Эльза и Мартина Грейс. Мама и ее сестра.

Дин прикусил внутреннюю сторону щеки и провел пальцем по их улыбающимся лицам. Мама была все в том же ненавистном платье – оранжевом с цветами. На фотографии ей только восемнадцать, стройная, изящная. Ее фигура едва ли изменилась после рождения сына. Рядом Мартина – младшая сестра. На вид ей около десяти.

Дин облокотился о спинку кровати и согнул ноги в коленях. Откинул голову назад и прикрыл веки. Я дурак, в который раз подумал он, вспоминая, как после гибели наставника ворвался в участок и перевернул там всё вверх дном. Сейчас он мог быть там, вместе со всеми, расследовать это проклятое дело. Рано или поздно он отыскал бы Криттонского Потрошителя и отомстил за смерть Мартины и матери.

Дин с ненавистью посмотрел в сторону карточного замка. Когда Гаррисон увидел это творение, то со смехом предупредил: «Если продолжишь в том же духе, до достраивать крепость будешь в психушке».

Дин достал из коробки новую фотографию, на которой были изображены девушка и мальчик. Девушка была все в том же оранжевом платье, а мальчик – в желтой футболке и черных спортивных штанах с белыми полосками по бокам. Это детектив Гаррисон. Их семьи до несчастья с Мартиной жили по соседству. Мама присматривала за Майклом с самого детства. В старшей школе она часто с ним нянчилась, помогала делать уроки. Тогда ему было лет одиннадцать или двенадцать. На фотографии он выглядел как обычный мальчишка: щуплый, с выгоревшими на солнце волосами, весь в веснушках и с красным облезшим носом. После смерти Мартины его взгляд изменился, навеки стал мертвым.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация