Я настороженно наблюдала за ней.
Никаких поспешных выводов, Кая, – приказала я себе, но в памяти внезапно всплыл разговор с Аспеном, который, казалось, произошел сто лет назад.
– Я ведь сказала: за мной следят. Убийц двое: первый маньяк – тот, который следит за мной и который убил мою мать – это Криттонский Потрошитель. Сейчас ему должно быть около сорока – сорока пяти лет. Он убил Майкла Гаррисона. И если бы ты не сказал, что наш Неизвестный женщина, я бы решила, что Криттонский Потрошитель и сейчас орудует в Эттон-Крике.
– Они могут быть заодно.
Кира продолжала жать на звонок.
В это же время Аспен открыл глаза и прищурился от ослепительного света. Жалюзи были подняты, в воздухе кружили пылинки. Помедлив, он поднялся с больничной койки, откинув тонкое покрывало, встал на ноги; под пижамные штаны тут же заполз холодок, а босые ступни погрузились в нечто рыхлое. Опустив взгляд, он вдруг обнаружил, что стоит не на больничном полу, а на земле. А затем в спину ударил ветер, рубашка вокруг торса вздулась, будто парус, а ноздри наполнил густой запах земли.
И он сразу понял, где оказался.
Кукурузные поля на многие километры вперед. Стебли гнутся на ветру, шуршат, будто общаются между собой.
Аспен отшатнулся, как от ночного кошмара, готов был сорваться на бег, но за спиной поджидала бесконечность – лишь свистящий ветер, пыль в воздухе, грязь по щиколотку. Он накрыл лицо руками и закричал, складываясь пополам. Его тело покрылось сухими трещинами, стало разрушаться, исходя пылью.
– Проснись, проснись, проснись, проснись, проснись… – умолял он себя, хлопая холодными ладонями по щекам. Колени остро впились в грудь, на зубах скрипнула земля. – Проснись, черт возьми…
Тяжело дыша, он поднял голову и вновь обвел взглядом поле. Он уже не впервые здесь. Уже несколько дней подряд он приходит только сюда. Каждый день слушает вопли Каи и бормотание мужчины, который ее мучает, просто наблюдает и ничего не может сделать. Потому что он заперт внутри себя. Он не может двигаться, не может говорить, не может ничего. В реальности он никто. Но он должен попытаться что-то сделать. Потому что там, где заканчивается кукурузное поле, происходит что-то страшное. Что-то важнее, чем это. Там реальность. Там люди действительно в опасности.
Потому что убийц двое.
Глава V
Истинная жертва
Осень 2012
В начале октября Аспен съехал из особняка профессора Харрингтона и обосновался в Старом городе в многоэтажном доме, где вечерами можно было выходить на балкон и наслаждаться передвигающимися огоньками ночного города. Аспен любил стоять до последнего на пронизывающем холоде, потому что знал: этой ночью он не станет пить снотворное. Этой ночью он, замерзнув, упадет ничком на кровать и провалится в небытие.
Но если бы ему могли сниться сны… если бы только… тогда в каждом из них была бы Кира Джеймис-Ллойд.
Кажется, Аспен запустил какой-то механизм, когда вытащил Киру из бассейна. Сразу он этого и не понял; и на следующий день тоже – Кира попросту вылетела у него из головы. Ему было о чем подумать: расследование Дориана, собственные видения, Альма, наседающая на него с смс-сообщениями, да и куча других проблем.
А через неделю после судьбоносного спасения один из мастеров на СТО – небритый мужик с красными ушами, по-эльфийски торчащими из-под шапки, – вдруг похлопал его по плечу и, дохнув в лицо запахом водки и машинного масла, произнес:
– Эй, друг, там к тебе.
Аспен обернулся. В проеме широких двойных дверей, выкрашенных синей краской, виднелась девичья фигура. Почему-то спустя многие годы Аспену запомнился именно этот момент: как она нервно мяла пальцы сцепленных в замок рук; как неуверенно переступала с ноги на ногу в ботинках на плоской подошве; как прикусила губу, когда он направился к ней, вытирая руки черным от масла полотенцем. Указательный палец хрустнул – так вцепился в него Аспен, выворачивая из сустава, чтобы оттереть особенно прилипчивое пятно.
Ботинки тяжело стучали по бетонному полу, под ногами валялись покрышки, гаечные ключи и всякое барахло, назначения которого Аспен пока еще не знал, но он не обращал на хлам внимания, потому что был сильно удивлен.
– Привет, – поздоровался он первым, выходя наружу.
Кира не отшатнулась от вони, шлейфом тянущейся из автомастерской. Несколько секунд смотрела на его синий комбинезон, затем подняла голову. Вид у нее был такой, будто она не понимала, где находится и как здесь очутилась.
Кажется, она не в себе, – подумал Аспен, но вслух произнес:
– Я тебя помню. Тебя парни бросили в бассейн. Ты не умеешь плавать.
Как-то быстро выражение ее лица поменялось, и она шагнула назад, а затем, развернувшись на каблуках, бросилась бежать по тротуару, сверкая дождевыми каплями на кожаной куртке. Аспен увидел лишь блеск ее темных волос, заплетенных в неряшливую косу, из которой выбились пряди, затем она исчезла в толпе на пешеходном переходе.
Даже в тот день Аспен особо не задумался над тем, почему Кира пришла и почему так стремительно убежала, шлепая по лужам ботинками. Он вернулся к автомобилю – нужно было сменить резину.
Аспен не знал, что убежала она вовсе не потому, что от него знатно попахивало, а вокруг собрались сплошь парни неадекватного вида. Просто Кира разом вспомнила все: и жестокие удары отца по голове, и диагноз, который ей поставили, и припадки.
Она умела плавать. Просто в тот момент не могла.
Через два дня Кира Джеймис-Ллойд опять пришла. Когда Аспен, даже не скрывая удивления, направился к ней, она выглядела еще хуже, чем прежде: колени, выглядывающие из-под серой школьной юбки, подрагивали, она нервно ломала пальцы.
В этот раз Аспен молча скрестил руки на груди, терпеливо ожидая объяснений.
– Привет, – наконец поздоровалась она.
– Привет, – ответил Аспен.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь характерным грохотом с СТО. Аспен заметил, что Кира продрогла в своей тоненькой кожаной курточке, что переступает с ноги на ногу, чувствуя неловкость.
– Ты вытащил меня из воды. Спасибо.
– Пожалуйста, – ответил он.
В воздухе звенели набухшие капли дождя.
– Аспен! Я плачу тебе не за то, чтобы ты языком чесал!
– Иду! – крикнул он через плечо, а затем обернулся к Кире и махнул рукой. – До встречи, – и скрылся среди мужчин, занятых работой.
Аспен тут же вычеркнул ее из головы, а Кира его – нет. Ведь он сказал ей «до встречи». Значит, ждет их встречи?
…
– Я не знаю, что на меня тогда нашло, Аспен. Новая кровь. От нетерпения во мне бурлила новая кровь. Знаешь, раньше мой мир был заключен между домом и школой, между моим сумасшедшим отцом и мамой, которая научилась тщательно гримировать синяки.
