Телефон вновь завибрировал, я опомнилась и отключила будильник. Сонно потянулась и размяла шею, вздрогнув от холода, забравшегося под свитер. Во сне, рядом с Ноем, было тепло. И рука у него оказалась горячей, словно печка. И голос был обжигающим.
Рядом с ним было хорошо. Без него плохо.
Я потерла лицо, прогоняя сонливость, поправила на волосах шапку, захватила фонарик и вышла из машины в вихрь снежинок. Тихо хлопнула дверцей. Несколько секунд привыкала к морозной свежести, затем достала из багажника чистую ветошь для стекол. Засунув ее в задний карман штанов и заперев машину, я вышла из переулка и посмотрела на дом Дэйзи Келли.
Свет горел только на первом этаже. В соседних домах тьма. Единственный источник освещения – фонари вдоль дороги – белые шары на кованых шпилях. В бледно-желтом ореоле кружили в танце снежинки, возникая из темноты и там же, через несколько секунд, исчезая.
Выдыхая облачка пара, я решительно направилась к дому Келли. Хотелось обернуться и проверить, не наблюдает ли кто за мной – Неизвестный мерещился мне на каждом шагу, – но я не стала идти на поводу у страха, диктующего свои правила.
Я – Кая Айрленд, и мои страхи лишь в голове.
На самом деле я действительно не боялась. Когда-то давно, сто лет назад, в военной школе нас забросили для сдачи экзамена в лес без еды, воды, палаток, – чтобы проверить навыки выживания. Вот тогда было страшно. До смерти страшно. А забраться в дом родителей Дэйзи Келли – проще простого.
Я перепрыгнула через забор и на несколько секунд затаилась, проверяя реакцию дома на мое вторжение. Тишина осталась нетронутой.
Справа, метрах в двадцати от меня, приветливо светилось угловое окно. Я обогнула палисадник и подкралась вплотную к дому. Всмотревшись в уютную гостиную, обнаружила семейство Келли там же, где ожидала – перед телевизором. Мистер Келли с газетой: губы напряжены, брови сведены к переносице; миссис Келли вязала, кажется, шарф кислотно-желтого цвета. Я вспомнила о лимонах, а из-за них о Ное.
Супруги о чем-то переговаривались, отвлекаясь от своих занятий, бросали взгляды в телевизор и вновь возвращались каждый к своему делу.
Если они оба в гостиной, значит, на втором этаже никого нет, и я могу проникнуть внутрь и найти комнату Дэйзи Келли. Днем у меня не было вразумительного плана. Я думала, что встречусь с ее родителями лицом к лицу и настойчиво выпытаю всю необходимую информацию. Но понаблюдав за ними во время разговора с Кирой, я поняла, что это просто ужасная и провальная идея. Они все еще не забыли ту историю. Они живут прошлым, переживают из-за вопросов журналистов, переживают о том, что об их дочери Дэйзи по Эттон-Крику ходили сплетни. И вероятность того, что ее комната спустя двадцать лет все еще находится нетронутой, очень высока.
Не теряя больше ни минуты, я зашла на задний двор и в окне гостиной вновь увидела мистера и миссис Келли. Свет от телевизора падал на землю, покрытую тонким слоем ноябрьского снега, и на живую изгородь, которая росла вдоль забора, отделяющего дом родителей Дэйзи от соседей.
Западная стена дома была покрыта декоративным вьюнком, чернеющим в ночи буграми. Сквозь вьюнок я увидела белые шпалеры для роз. Достав из кармана фонарик и прикрыв его ладонью, я включила его и посветила вверх. Шпалеры тянулись до самого окна верхнего этажа. Я ухватилась за них и подергала, проверяя на прочность. Прикручены к стене. Металлические и крепкие, надеюсь, выдержат мой вес.
Засунув в карман фонарик, я ухватилась руками за обледеневшую перекладину и, повиснув на ней на несколько секунд, чтобы убедиться, что не упаду и не сверну себе шею, полезла наверх, чутко прислушиваясь к каждому скрипу и лаю соседских собак вдалеке.
Внезапно вспомнился наш с Ноем давний разговор. Когда Неизвестный напал на меня в лесу и продырявил корягой, Ной сказал, что мне не стоит бояться смерти. И я тогда спросила: раз мне не стоит бояться смерти, почему ты вызвал «Скорую»?
Тогда разговор показался мне странным и невразумительным, но сейчас все обрело смысл. Ной имел в виду, что неважно, сколько раз мне придется умереть, он вернет меня назад. Если я буду истекать кровью, покончу с собой, если я… Но почему он так боялся за мою жизнь? А может, я могу умереть?
Я уже поставила ногу на верхнюю перекладину, но замерла на месте и опустила взгляд вниз. Чернота. Слева – светящийся луч от телевизора Келли. Наверное, все еще смотрят драму. Миссис Келли вяжет уродливый желтый шарф, а мистер Келли разгадывает кроссворды, или читает комикс, или просто пялится в газету.
Если я разомкну пальцы и отпущу перекладину, если рухну вниз, я умру? А если да, очнусь вновь?
Я сильнее вцепилась в перекладину и полезла дальше.
Ной тогда спросил, почему я боюсь смерти, и я ответила, что не боюсь. Я просто не закончила все дела. И это так – пока что я не боюсь. Я просто не хочу завершения этой истории. Не хочу для себя такого идиотского конца – падения со шпалер во дворе Дэйзи Келли. Я хочу узнать тайну, и, если уж на то пошло, Ной все равно вернет меня к жизни – он так сказал. Если я сорвусь – ничего страшного, ничего не закончится – он просто вернет мою душу назад в тело. И будет адски больно, и я зря потрачу время.
Добравшись до нужного окна и наглотавшись снежинок, я попала в дом. Наверное, утром миссис Келли решила впустить немного свежего воздуха и забыла задвинуть щеколду. А может, супруги уже ничего не боятся и живут в постоянном ожидании. Просто притворяются живыми, как я. После смерти Дэйзи их жизни прекратились? После смерти Джорджи моя – точно.
Я подтянулась и закинула внутрь дома сначала одну ногу, затем вторую. Достала ветошь из кармана и, вытерев подошвы ботинок, ступила на ковер. Посветив фонариком вниз, я прислушалась к жизни на первом этаже.
– А я говорил тебе не открывать посторонним, – укорил мистер Келли жену. Судя по тону голоса – не в первый раз. Я услышала ее невозмутимый ответ, от которого на душе стало спокойнее. Может, все же стоило встретиться с ними лицом к лицу и объяснить ситуацию? Сказать, что я верю Дэйзи и пытаюсь найти ее убийцу?
Ну да, конечно, пытаюсь найти убийцу. Ее родители решили бы, что я чокнутая фанатичка.
– Я не ожидала этого, Берд.
– Не ожидала? В городе творится черт знает что, Лара, а ты не ожидала? Рано или поздно кто-нибудь вроде этой репортерши должен был нагрянуть в наш дом и начать задавать вопросы. Они вновь пытаются состряпать на нашей дочери свою карьеру, Лара. Я им этого не позволю.
– Прекрати, Берд! Я не хочу больше говорить об этом! И не хочу, чтобы другие заговаривали!
– Тогда больше не открывай дверь незнакомцам! – сварливо посоветовал мистер Келли жене, и на несколько секунд наступила тишина. Продолжая прислушиваться, я посветила фонариком вправо и влево. Узкий коридор с золотистым ковром и такого же цвета обоями. Несколько дверей. Я решила начать с самой ближайшей и тихо шагнула вперед. Стараясь не шуметь, приоткрыла ее и нырнула в темноту. В лицо тут же дохнуло специфическим запахом, какой бывает у заброшенных мест. Тайная квартира в первые дни знакомства тоже так пахла.
