Здесь сказано, что я много рассказывала о смерти; о том, как Стивен Роджерс перерезал мне горло, и я истекла кровью на прозекторском столе, стоящем под лампами. А затем встретилась с самой Смертью. Не помню того, как говорила об этом. Не помню того, как это случилось.
Судя по записям врача, в возможность этой встречи так никто и не поверил. Все специалисты согласились, что Кая Айрленд пережила шок из-за сильной потери крови, а потому увидела то, чего нет. Увидела Смерть, говорила с ней и заключила некий договор.
Не может быть, только не это.
Разве я могла забыть о том, что умерла? Разве я могла…
Потеря памяти.
Возможно, я забыла встречу со Смертью, потому что он так захотел? И в чем заключалась суть той таинственной сделки? Если она была, разумеется. А может, я действительно сумасшедшая? Вдруг тогда я просто истекла кровью, а затем Стивен по привычке залатал меня? Нет, рана на шее – это почти стопроцентная смерть без поддержки соответствующего оборудования и медицинской помощи.
Сказал бы мне Ной, если бы мы ранее встречались?
Скорее всего нет. Он любит играть в игры.
Но… он говорил, что я умерла не впервые. Вдруг он имел в виду именно это?
Я прикрыла глаза и сквозь ворох воспоминаний попыталась вытащить то самое. Прилегла на диван, положила папку на живот. Сложила руки за головой (одна рядом с пистолетом – привычка). Вдохнула полной грудью.
Это случилось в клетке? Я попыталась припомнить подробности. Впервые в жизни я пыталась вспомнить тот декабрь, который навсегда изменил мою жизнь. Тогда было холодно, но терпимо. Джорджи хмурилась, уговаривая меня позволить ей отодвинуть шапку со лба. Каштановые волосы разметались по лицу и лезли в рот, и Джорджи то бурчала, то восторженно рассказывала о школьном дне. О том, что Билли, ее лучший друг, сказал, что поможет ей с уроками, что его старший брат в меня влюблен, что ребята из ее класса уже посмотрели мультфильм, на который мы только собирались пойти.
Я еще раз вздохнула, чувствуя, что сознание колеблется где-то между сном и реальностью.
– Ты будешь самой красивой принцессой, – услышала я ласковый голос Джорджи и почувствовала ее теплое тело рядом с собой. – Ты такая красивая!
Я опустила голову вниз и посмотрела на ее курчавую голову. Провела пальцами по кудряшкам. А Джорджи, расплывшись в улыбке, сказала:
– Билли говорит, что его брат в тебя влюблен, но он тебя боится.
Я распахнула глаза, шумно выдыхая. Я не хочу об этом думать. Я не хочу это помнить. Этого не было. Эта информация мне не поможет, она лишь путает меня.
Я отпустила рукоятку пистолета и накрыла ладонями лицо. Тут же стало темно и спокойно. А перед глазами появилось улыбчивое лицо Ноя. Он был старшим братом Билли и учился в моей школе. Наверное, мы виделись каждый день. Для него я была яркой картинкой на серой стене, выделялась из массовки, а вот я забыла его лицо на долгие годы, зато запомнила лицо Стивена Роджерса, его историю, его руки на моем теле, его дикий, омерзительный смех.
А вот Ноя не запомнила.
Почему? Почему это происходит? Почему Смерть говорит, что от одних воспоминаний можно избавиться, а от других – нет? Почему он вырвал Ноя из моей памяти, но при этом оставил Стивена?
– Я люблю тебя, – прошептал Ной, стоя в трех шагах от меня. – Вот поэтому.
Я содрогнулась всем телом и распахнула глаза.
Я должна поспать. Срочно. Только не думать о Ное, только не о нем. Нет, не о нем. Мою грудь будто кто-то сжал в тиски, глаза обожгло огнем, и я накрыла лицо ладонями. Не хочу помнить, не могу… Но я уже вспомнила. Казалось, именно его дыханием я наполнила собственные легкие.
– Почему ты меня любишь? – Я не звучала равнодушной, но в то же время мне не было интересно. Я не знала его, просто была вежливой и тактичной. Отстраненной. Просто незнакомкой для себя самой. А он, казалось, знал обо мне все. Даже то, чего я сама о себе не знала.
Через секунду я уже спала. Сон накрыл меня с головой, убрал мои волосы за уши, поцеловал в лоб, прилег рядом; приобнял, напевая песенку о солнышке. Его теплые пальцы отбивали ритм на моем плече. Тук. Тук. Тук.
Солнышко…
Тук. Тук. Тук.
Откуда-то сверху на мое лицо посыпалась труха, и я подняла руку, чтобы защитить глаза, но ударилась локтем о боковую стенку гроба. Опять проклятая деревянная коробка.
– Сол-ныш-ко… – послышался знакомый голос, нежный и ласковый.
– Ты здесь? – прошептала я, стараясь не двигаться, чтобы земля не стала сыпаться вновь.
– Да. – Сквозь щель я увидела внимательный голубой глаз и светлые волосы. Губы Ноя растянулись в веселой улыбке.
– Что тогда случилось? В той клетке? Я умерла? – Я завалила Ноя вопросами, цепким взглядом следя за его реакцией. Он посмотрел в сторону, чтобы оттянуть время для ответа. Но потом все же нехотя произнес:
– Да, той ночью ты погибла. Впервые.
– Почему? – задала я новый вопрос, прислушиваясь к себе изнутри. Что именно я чувствую по этому поводу? Нет, узнав, что я была мертва еще четыре года назад, что моя жизнь оборвалась не в сентябре, а в декабре две тысячи двенадцатого, на самом деле я ничего не почувствовала.
– Тебя убил Стивен Роджерс, – из-за досок произнес Ной. Он открыл рот, собираясь продолжить, но я вдруг перебила его резким тоном:
– Почему ты прячешься?! Словно последний трус прячешься за досками, позволяешь мне вдыхать землю, разговариваешь со мной из-за преграды? Почему боишься взглянуть мне в лицо?
Ной удивился. На мгновение его глаз стал большим, а затем вернулся к нормальному размеру, и губы вдруг растянулись в снисходительной улыбке. Но ответил он не сразу. Сначала легкомысленно осмотрел пространство и только потом мягким, успокаивающим тоном заметил:
– Это не мой гроб, Кая. Этот гроб ты сама сколотила. Рваные края. Грубые доски. Сделала его наспех и спряталась в нем от меня, потому что это ты на самом деле боишься взглянуть мне в лицо. – Наши взгляды встретились, и я не посмела отвернуться. – Это ты говоришь со мной из-за досок, а я все жду, что ты выберешься из гроба и придешь, чтобы поговорить лицом к лицу. – Ной покачал головой. – Но ты не приходишь. Все боишься. Тебе легче дышать землей и находиться в замкнутом пространстве. Сама себя загнала в клетку.
– Замолчи.
Ной вздохнул, но тут же слабо улыбнулся.
– Хорошо, солнышко. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Просто спи, Кая. Без сновидений. А я пока спою тебе песенку.
Я снова проснулась и почувствовала себя еще хуже, чем раньше. Голова казалась большой и горячей, в горле встал комок. Вытерев глаза ладонями, я дернула молнию на кофте и выбралась из рукавов, но от жара не избавилась.
