– Погоди, – вдруг перебил он, – там был Крэйг? А это не тот, который…
– Опять ты за свое? – Дориан закатил глаза. – Это не тот, который. Это Крэйг – мой подручный, без которого в морге мне пришлось бы туго. А ты что, еще недостаточно собрал компромата при помощи своей смехотворной слежки? Думаю, Кая раскусила твою глупую и бездарную игру.
– Я великолепный актер, – с достоинством возразил Ной, и Дориан возразил:
– Ты великолепный болван и плохой лжец.
– Я лжец? Я всегда говорю правду! – Недоумевая, Ной медленно откинулся на спинку сиденья, в то время как Дориан, наоборот, наклонился вперед и, пряча усмешку, спросил:
– Ты ее любишь?
На кухне внезапно повисло мрачное, тяжелое молчание. Дориан почувствовал себя так странно, будто совершил роковую ошибку, будто случайно нажал на секретную кнопку в мозгу Ноя, отвечающую за смену масок. И вот теперь напротив сидел худощавый, высокий и бледный человек с мириадами холодных кристаллов в синих радужках.
Снаружи началась гроза, чернильное небо вспорола острая стрела молнии, раздался грохот.
А затем Ной произнес, будто вынес приговор самому себе:
– Я не могу.
И вновь между ними повисла тишина, а за окнами продолжало грохотать и разрываться туберкулезным кашлем небо. Гроза играла на их лицах тенями, оставляла серые гниющие пятна на щеках, подбородках и под глазами. Волосы Ноя выцвели и зловеще топорщились, почему-то делая его похожим на колючее растение.
И наконец Дориан бросил:
– А любишь?
Ной раздраженно скрестил руки на груди и отрезал:
– Нельзя.
– Можешь ответить по-человечески?!
Ной отвернулся, продолжая держать ладони под мышками.
– Да. – Его лицо было бледным, словно мел. И он был лохматым, худым и уязвленным – совсем не Смерть. Глядя в окно, он сказал: – Я люблю ее. Но это не имеет значения.
– А…
– А из-за чего они с Кирой подрались? – Ной ожил и вновь вернул себя прежнего: забавного парня с вытаращенными от любопытства глазами. Склонился вперед с предвкушающей усмешкой, и Дориан понял: теперь из него не вытянуть ни словечка правды.
Он со вздохом сказал:
– Очевидно, из-за недоразумения. Кира вновь обвинила Каю в убийствах, но теперь добавила, что она еще и Аспена пыталась убить. И теперь ждет удобного момента, чтобы довести дело до конца.
Ной перестал улыбаться, и его лицо разгладилось.
– Ты шутишь?
– Нет.
– Ты не шутишь?
– Нет.
– Ты серьезно?
– ПРЕКРАТИ!
– Ты ведь сказал Кае, что это ложь? Не хватало еще, чтобы она переживала из-за того, чего нет.
– А этого нет? – Дориан изогнул бровь. Ной повторил его движение:
– А ты ее подозреваешь? – И тут же, не дав ответить, добавил: – Не думаю, что она причинила Аспену боль. Они ведь лучшие друзья. Знаешь же, я хотел быть ее лучшим другом, но она меня отшила, сказав, что я займу лишь второе место после него.
Дориан раздраженно сжал зубы (опять Ной притворяется местным дурачком), но ответил еще на несколько вопросов, в том числе и на вопрос о том, понравилось ли ей печенье.
– Не знаю. Я, знаешь ли, не следил за выражением ее лица, когда она открыла пакет. Но уверен, – поспешно добавил он, увидев проскользнувшую тень на лице Ноя, – что ее потрясли печеньки в виде сердечек. В некоторой степени это было мило.
– Правда?
– Правда, – подтвердил Дориан, вызвав у Ноя безмятежную улыбку. Странным образом эта улыбка подействовала на Дориана успокаивающе. Он решил, что его связь со Смертью настолько тесная и крепкая, что он способен улавливать и поддаваться переменам его настроения. Из-за нахлынувших чувств он вдруг добавил: – Я думаю, Кая скоро вернется. Она по тебе скучает, я же вижу. И знаешь, что? У меня возникла одна мысль во время нашего разговора.
– И какая же? – бесстрастно спросил Ной. Он менял настроение так стремительно, что Дориан едва поспевал за ним. И, хоть они давно жили вместе, он никак не мог привыкнуть к этой особенности. Дориан попытался не думать о том, что Ной знает наперед каждое слово и притворяется потому, что ничего из его затеи не получится.
– Ты говорил, что отнял часть моих воспоминаний, верно? И дал мне цель, так? – Ной собрался ответить, но Дориан продолжил тем же восторженным голосом: – И ты сказал, что Кая забыла часть своих воспоминаний, чтобы исполнить свою цель без искажений, верно? – Ной снова открыл рот, чтобы подтвердить или опровергнуть его слова, но не успел: – И вот я подумал: если Кая забыла о связи с Ледой Стивенсон, если она утеряла часть своих воспоминаний, как залог возвращения из мертвых… то может…
– Продолжай, – поощрил Ной, когда Дориан внезапно оробел.
– В общем, я решил, что раз Кая не помнит свою цель, чтобы выполнить предназначение без лишних эмоций, что, я понимаю, уже обречено на провал, а я помню о Криттонском Потрошителе все досконально…
Дориан опять замолчал, выжидающе вскинув брови.
– Ну? – поторопил Ной. – Ты просто тратишь мое время, а там клецка плавает…
– Может, Криттонский Потрошитель на самом деле не та цель?
Вот он и произнес это, но камень с души не свалился – напротив, над его головой разверзлось чернильное небо и окатило холодным страшным дождем предчувствия. А вдруг Ной сейчас скажет, что Дориан прав?
Тогда придется начинать свой путь заново. Тогда придется переосмыслить всю свою жизнь не только после смерти, но и до нее, ведь Дориан с юности чувствовал, что обречен расследовать преступления Криттонского Потрошителя. Неужели ему вновь придется метаться между жизнью и смертью, не в силах насладиться первой, и без возможности принять вторую?
Ной задумчиво прищурился и глубокомысленно протянул:
– Хм… А я никогда и не говорил, что твоя цель – Криттонский Потрошитель. – Он постучал пальцами по подбородку. – Или говорил?
Хоть Дориан и попытался предугадать такой ответ, все равно почувствовал, как на затылке волосы встали дыбом. Он мрачно смотрел на Ноя, прокручивая в голове все ругательства, которые так хотелось выпалить в сердцах.
– Может, все-таки сказал, что нет?.. – Дориан позабыл обо всех ругательствах, вдруг почувствовав стыд. А Ной, будто читая его мысли, нажал на больное место: – Я повторял тебе это изо дня в день не раз и не два. Все время говорил об одном и том же. Я, по-твоему, виноват в твоих ошибках?
Дориан сглотнул и потупил взгляд, а Ной продолжил, буравя взглядом его лоб, скрытый под темными волосами:
– Все вы, смертные, такие. Всегда вините других в своих проблемах и ошибках. Потому что так легче.
