Океан забурлил.
Пасифик прищурилась. Леопард подошел к ней вплотную, и я подумал, что он снова скроется в ее теле. Но та положила одну руку на голову животному, а другой – осторожно приоткрыла его пасть и с легкостью вытащила оттуда острый клык, словно он держался на одной нитке.
– Это нефритовый клык ягуара… самый древний во всей вселенной магический талисман. Он поможет тебе. – Пасифик передала его мне.
Клык был здоровенный и острый, не меньше десяти сантиметров в длину. Я повертел его на ладони, и грани блеснули изумрудно-зеленым, а по руке поползло удивительное тепло. Но я ничего не понимал. Какой прок от нефритового клыка в битве с богом смерти? Мне, что, всадить его Ак-Пууку в глаз?
– Он велел тебе дать мне это? – пробормотал я, изучая талисман.
Клык не выглядел таким уж магическим.
Взгляд Пасифик скользнул по моему запястью. Увидев знак, оставленный Ак-Пууком, она тихо охнула.
– Понятно.
Я глянул на дурацкую метку и потер ее, словно та могла смыться.
– Все серьезнее, чем… – Пасифик замолчала, а потом нервно поправила капюшон и глубоко вздохнула.
– Ты должен дать мне слово, что ни одна душа не узнает обо мне.
Ее пристальный взгляд пронзил меня насквозь, будто она читает мои мысли. Затем ее глаза расширились. Канат потащил ее под воду. Ягуар исчез, волны вздыбились и принялись кружить вокруг меня, словно кто-то быстро вращал землю.
Я что есть силы греб на доске к берегу, а сзади меня вырастала огромная волна, все выше и выше, пока не достигла десятиэтажного дома.
Над океаном пронесся голос Пасифик.
«Когда я скажу, бей со всей силы!»
Со страхом я смотрел на гигантскую толщу воды, ее гребень нависал надо мной, я понимал, что в любой момент она обрушится и увлечет меня на дно.
«Пора, Посыльный Бури! Давай!»
Я бросился на волну, как сумасшедший, и пнул ее ногой, пытаясь удержаться на доске. Она хлынула вниз, меня смыло с доски и завертело в водовороте, швыряя и переворачивая так быстро, что я не понимал, где верх, а где низ.
Что-то прижалось к моей спине и с невероятной силой потащило на поверхность. Легкие готовы были взорваться в любую секунду. Я обернулся и разглядел неясные очертания морды ягуара в толще темной воды.
Очнулся я уже на пляже, лежа на животе на куче скользких водорослей, выплевывая соленую воду и хватая ртом воздух. Меня всего трясло неуемной дрожью.
Я сел и огляделся. Клык ягуара исчез! Должно быть, я его выронил в водовороте. Встав на колени, я принялся расшвыривать песок вокруг себя. Но талисмана нигде не было. Меня накрыла паника, дыхание перехватило.
В это мгновение на берег набежала легкая волна. Она ласково коснулась моих ног, и я увидел что-то бледно-зеленое, мелькнувшее под водой. Я облегченно выдохнул и с колотящимся сердцем взял талисман в руки.
– Что ты за штука? – прошептал я.
Смутное воспоминание мелькнуло у меня в сознании. Постойте-ка. Как она меня назвала? Посыльный Бури?
Я провел пальцем по краю клыка, и внутри меня что-то шевельнулось. Хоть он и выглядел, как совершенно бесполезный кусок нефрита, но что-то в нем было.
Что-то очень важное.
Глава 20
Я плюхнулся на пассажирское место в пикапе.
Хондо покосился на меня и покачал головой.
– У тебя водоросли в волосах.
Я вытащил их и выкинул в окно, а потом взглянул на Брукс. Она сидела на заднем сиденье и изучала карту мисс Кэб, старательно избегая моего взгляда. Что это с ней? Я не мог дождаться, чтобы остаться с ней наедине и поговорить, если, конечно, она будет со мной разговаривать.
– Мне нужно переодеться, – промямлил я и потянулся к рюкзаку. – Э-э… не могла бы ты… отвернуться?
Она закатила глаза и подняла карту, закрыв лицо. Я быстро стянул мокрые джинсы и футболку, влез в сухую одежду и переложил клык в карман. Меня все еще немного знобило, поэтому я натянул теплую толстовку.
Думаю, такого «счастливчика», как я, во всей вселенной больше не найти. Одно дело быть убогим хромым и совсем другое оказаться тем самым чуваком, который выпустил на свободу бога смерти. А скрываться от других богов, жаждущих с тобой расквитаться? Стоять на первой строчке в списке самых разыскиваемых персон? Все это ужасно, но было кое-что пострашнее. Я оказался живым подтверждением того, что кто-то нарушил Священный Обет. Все это действовало удручающие; никогда раньше я не чувствовал себя таким одиноким и потерянным.
– Итак, капитан, – Хондо нацепил солнцезащитные очки, – куда отправимся, когда приедем в Венис?
Брукс не опускала карту.
– На пляж.
– Они живу на пляже? – спросил я.
– Типа того, – отозвалась она. – Увидим, когда доберемся до места.
Она выглядела немного бледной и говорила устало. Мне хотелось спросить, могу ли я чем-нибудь помочь. Возможно, если я возьму ее за руку, мы сосредоточимся и подумаем вместе, то поймем, почему она больше не может превращаться в птицу. А еще мне жутко хотелось рассказать ей про Пасифик и нефритовый клык… вот только Пасифик взяла с меня слово, что я никому о ней не расскажу.
Я откинулся на спинку сиденья, скрестив руки на груди.
Почему Брукс мне не доверяет? Что за дела у нее с Иштаб? Какого черта новая властительница Шибальбы послала за ней демонов? Она явно в большой беде, но в какой?
Мне в голову пришла еще одна мысль, от которой я весь похолодел. Что, если Брукс была двойным агентом, играющим на обе стороны? Мог ли я быть уверенным, что она не разболтает богам правду о моем рождении? Об этом знает уже слишком много людей. Дурацкие секреты! Из-за них ломаются судьбы.
Хондо покрутил радио и врубил панк-рок так громко, что у меня заныли зубы.
Краем глаза я видел, что Брукс смотрит в окно, и взгляд у нее был такой тревожный, что не на шутку меня беспокоил. Но что бы ни натворила Брукс, это и вполовину не так ужасно, как освободить бога смерти, тьмы и разрушения.
Мы катили вдоль побережья по шоссе 101. Хондо явно не собирался менять радиоволну, напевая что-то про последний шанс и «все или ничего». Если бы существовал бог панк-рока, он непременно слушал бы исключительно эту радиостанцию.
На Венис-Бич было тесно, как в плотно набитой коробке. Бульвар был заполнен машинами, водители непрерывно сигналили друг другу, словно это могло помочь им двигаться быстрее. Все вокруг гудело и шевелилось. Магазинчики, отели, бары, апартаменты теснились один к другому, выстроившись в длинные ряды, изредка разбавленные переулками. Над бульваром шумели пальмы. Мы миновали обветшалое здание с нарисованной на стене блондинкой на роликах, над головой которой висело облачко со словами «История – это миф».
