– Что за зуб? – спросила Брукс.
Что мне ей ответить, чтобы не нарушить обещание Пасифик никому не рассказывать о клыке? Она не говорила, как долго я должен хранить этот секрет, вдруг, я уже мог рассказать Брукс, что встретил богиню времени, которая прячется в океане… Но это станет опасным для самой Брукс. Точно так же, как она защищала Джазза, я должен был защитить и ее.
– Мне дала его мисс Кэб, – быстро сказал я.
– Я никогда его раньше не видел, – встрял Хондо.
Глаза Брукс так пристально следили за мной, что мне стало дурно.
Нужно срочно сменить тему.
– Значит, Джордан и Бёрд – это и есть близнецы? – сказал я первое, что пришло на ум. – Если они такие крутые ребята, зачем им псевдонимы?
Брукс посмотрела вверх.
– Они сменили имена, когда приехали в Лос-Анджелес. Кажется, позаимствовали у каких-то известных баскетболистов.
– Лучших за всю историю, – пробормотал Хондо. – Сколько мячей они забросили с сиреной…
– Что значит «с сиреной»? – спросила Брукс.
Хондо взглянул на меня и быстро отвел взгляд.
– Когда остается несколько секунд до конца, и игрок под давлением действует так слаженно, что кладет мяч в корзину… иногда это решает исход всей игры.
У меня пересохло во рту. Я не хотел даже думать о суперсиле близнецов. Повернувшись к Брукс, я спросил:
– То есть я – лягушка? Серьезно?
– Знаешь, как называется группа лягушек? – спросила она.
– Стая? – предположил Хондо.
Я покачал головой и поправил манжеты.
– Армия.
Брукс едва заметно улыбнулась, глядя прямо перед собой. Ну, ладно, возможно, быть лягушкой не так уж и плохо.
Лифт все еще ехал вверх, давление менялось. Подождите-ка. Я мог поклясться, что здание не было таким высоким, как же…? Я уставился на кнопки с обозначением этажей. Но вместо цифр там были какие-то линии и точки. Три точки в ряд, одна точка над прямой линией…
Брукс проследила за моим взглядом.
– Цифры индейцев майя, – объяснила она.
– А куда вообще едет эта штука? – громко поинтересовался Хондо.
– На крышу, – ответила Брукс.
– Э-э… в этом здании этажей пять, не больше.
Брукс пожала плечами.
– Магия.
Чем дольше мы ехали в лифте, тем сильнее я волновался. Что, если Брукс права насчет близнецов? В смысле, с чего бы им мне помогать? Никто не раскрывает своих секретов просто так, и если я хочу выведать у них, как покончить с Ак-Пууком, мне придется как-то это заслужить. Вот только у меня нет ничего ценного, чтобы предложить им взамен.
Лифт со звоном остановился, дверь распахнулась, и мы вышли в просторное помещение под куполом. В центре возвышались две огромные – метра три, не меньше – статуи парней.
– Дай-ка угадаю, – усмехнулся Хондо. – Джордан и Бёрд, правильно?
Я подошел, чтобы получше их рассмотреть. Широкие плечи, накачанные мускулы, точеные лица с дерзкими улыбками. В каком-то журнале я видел фотографию скульптуры Давида. Они были очень похожи, только в одежде и менее изысканные. На плече одного из братьев, расправив крылья, сидел сокол. Эти парни не имели ничего общего с картинками в моей книге.
Статуи смотрели на куполообразный потолок, словно предлагали гостям сделать то же самое. Он был ярко освещен, и каждый дюйм изображал близнецов: вот они бегут по полю с мячом, вот стоят на вершине горы с поднятыми копьями, или отрубают голову демону-посыльному. Это была их история, которую видели все противники, прежде чем войти. Психологический военный прием.
Брукс остановилась перед двойными резными дверями. За ними слышались звуки музыки и оживленные разговоры.
– Ребята, что бы вы ни делали, – сказала она, – не злите их.
Хондо чуть не подпрыгнул на месте.
– Может, это лучше им нас не злить?
– Что случится, если они разозлятся? – осторожно спросил я, сомневаясь, хочу ли на самом деле это знать.
– Тебя выбросят из окна, – спокойно ответила она, словно это было в порядке вещей.
– А-а, – протянул я. – И только?
Брукс толкнула массивные двери. Перед нами открылась не просто вечеринка на крыше, а целый город! Огромная многоярусная терраса была забита людьми; они болтали, смеялись, танцевали под какое-то паршивое техно, которое грохотало со всех сторон. Все были в странных масках различных животных, выглядевших совсем как живые, – львы, акулы, змеи.
Пальмы в кадках раскачивались и шелестели на ветру. Несколько пожирателей огня с голыми торсами выплевывали длинные горящие струи прямо в небо; они менялись местами с пугающей скоростью, отбрасывая дрожащие тени на безразличную толпу. В воздухе стоял тошнотворный запах керосина. Я разглядывал маски на лицах.
Хондо тихо присвистнул.
– Капитан, у них точно день рождения? Разоделись, как на Хэллоуин.
Брукс отошла к стене и встала в тень.
– Это все шоу. Они думают, что в маске заключен дух животного, которое она изображает.
– А у нас почему таких нет? – обиженно спросил Хондо.
– У нас есть «очарование», – сказал я, подумав, что оно в любом случае должно быть лучше маски.
– Ты прав, – сказала Брукс и прижалась к стене, словно прячась от кого-то. – Сомневаюсь, что у кого-то здесь есть «энкантадо». Слишком дорогое удовольствие, и достать его в наши дни трудно. Маски пришли ему на смену.
– Кто все эти…? – Я не знал, как их назвать, потому что не уверен, что это люди.
– Некоторые обыкновенные смертные, другие потусторонние, – ответила Брукс.
Примерно такого ответа я и ожидал. В огромном камине ревел огонь; вдалеке, за краем крыши, высились небоскребы. Возможно, из-за мерцающего света мне показалось, что они дрожат, как желе на тарелке. Я подумал, что это не настоящий вид на Лос-Анджелес, а какая-то магическая картинка.
– Неужели это все реально? – прошептал Хондо.
Брукс вгляделась в угол террасы.
– Видишь того мужчину в медвежьей маске возле водопада?
– Худощавый? – уточнил я.
– Да. Каждый год этот человек приходит к близнецам просить успехов в своей музыкальной карьере. У них большие связи в Голливуде, и очень многие хотят туда попасть. А вон та девушка-бабочка? Хочет стать моделью. Эта акула, – она указала на невысокого плотного паренька, – актер.
Послушать ее, так она не вылазила с этих вечеринок.
– Ты говорила, близнецы торгуют магией, – сказал я, возвращаясь к нашему делу. – Но у людей нет магии.
– Еще как есть.
