Лодку окутала плотная завеса тумана, и я уже не видел ничего дальше вытянутой руки. Мне показалось или температура упала градусов до десяти? Я потер окоченевшие ладони и заметил внизу очертания какой-то фигуры.
Я поморгал и вгляделся. Это была простая весельная лодка, в которой кто-то сидел.
И это была не Пасифик.
Глава 30
– И это ты называешь лодкой? – спросил чей-то голос.
Я вгляделся в темноту и различил высокую фигуру, окутанную туманом. Океан замерз и стал похож на гладкий лист бумаги. На него ступил мужчина в джинсах и серой футболке. Лицо скрывалось под козырьком бейсболки с надписью «Лос-Анджелес Чарджерс» и желтой молнией посередине, а руки были сплошь покрыты татуировками в виде змей, переплетенных с красными и синими перьями.
Меня как током ударило. Это же Пернатый Змей. Он же Кукулькан. А Брукс называла его Святой Ка, бог прохлады. Или, по-другому, Кукуматц.
– Ты… ты… Кукуматц. Тот, кто создал мир вместе с Хураканом.
– Зови меня Мэт. И для справки – это он создал мир вместе со мной.
– Мэт, – беззвучно повторил я.
– Разве не все люди любят так делать – сокращать благородные имена? Менять их в зависимости от своих прихотей.
Голос был низким, с легким незнакомым акцентом – что-то среднее между испанским и другим, более грубым, языком.
Поверхность воды поднялась вровень с палубой, и мы с Мэтом оказались на одной высоте. Разве что он был на голову крупнее меня. А глаза? Они переливались фиолетовым. Обветренная кожа отливала бронзой, острый подбородок чуть выдавался вперед.
– Некоторые зовут меня Кукулькан, – сказал он. – Терпеть не могу это имя. Только представь, какие клички можно придумать: Ку-ку или Чувак с приветом, Кукушонок, или какой-нибудь Кулек.
Я вспомнил собственные обидные прозвища.
– Можешь звать меня просто Зейн, – тихо сказал я, стараясь не разбудить Брукс.
Он взглянул на свое запястье, будто на часы, которых там не было.
– Итак, Зейн, меня послал сюда один старый друг.
У меня тут же встал в горле комок. Много ли этот Мэт знает? Ему рассказали обо мне Пасифик или Хуракан? Разве мое существование не должно оставаться в тайне?
– Я знаю все, – сказал он, словно прочитав мои мысли.
– Хорошо, – ответил я.
И подумал – не стоит много болтать. Сначала нужно выяснить, что именно это «все».
– Я предупреждал твоего отца не связываться с женщиной из людского рода… но он не послушал. Он никогда не слушает. А теперь взгляни на эту первоклассную заварушку, в которой мы все очутились!
Мне не хотелось обсуждать эту дурацкую заварушку. Я и без того знал все ее зигзаги и завихрения.
– Значит, это он позвал тебя, – сказал я. – Зачем?
– Он как всегда не вовремя. Вообще-то, я был на игре «Бруклин Болтс», и они побеждали. Правда, не без моей помощи.
– Ты вмешиваешься в результаты футбольных матчей?
Он беспечно пожал плечами.
– Иногда я использую природные стихии в чью-либо пользу. Великодушно с моей стороны, не так ли?
Пожалуй, так, если посмотреть с одной стороны. А когда ты на стороне проигрывающих?
Мэт сложил ладони вместе, словно взяв что-то хрупкое, и там замерцал голубой огонек. Он подул на него, дал разгореться и запустил ввысь, как молнию, а через секунду черное небо содрогнулось от ударов грома. Они следовали один за другим, словно кто-то раз за разом сбивал гигантские кегли мячом для боулинга.
– Так нас не подслушают, – объяснил Мэт. – На чем мы остановились?
«Как бы мне научиться делать то же самое?» – подумал я, а вслух сказал:
– Э-э… ты подтасовываешь результаты футбольных матчей.
– Да… то есть нет. Сосредоточься, малыш. Я здесь, чтобы ускорить твою транспортировку в Старый Мир.
Воздух сделался еще холоднее.
– Каким образом?
Он покачал головой и раздраженно вздохнул, будто я должен был знать ответ.
– Я управляю стихиями, – сказал он. – Вода делает то, что я прикажу, так что я ускорю некоторые течения, заставлю ветер дуть тебе в спину, и отпущу. А потом вернусь досматривать игру.
Может быть, что-то из этого и выйдет.
– Только есть одна маленькая проблема, – сказал он.
Почему все не может быть легко и просто?
– Я не могу действовать слишком явно – не хочу привлекать к тебе внимание, ты и сам понимаешь. Поэтому все будет в облегченном варианте. Никаких ураганов и цунами. Понял?
– Хорошо, – кивнул я. – Обойдемся без бурь.
Из тумана материализовалась Пасифик в своей пятнистой накидке. Она облокотилась о поручни и спросила:
– Надеюсь, он был с тобой любезен, Зейн?
– Я всегда любезен, – ответил ей Мэт.
– М-м-м… Расскажи это двум мирам, которые ты разрушил.
– Это не то же самое, – ухмыльнулся он. – И потом, они это заслужили.
Пасифик прищурилась и подошла ближе.
– Так что?
– Ага, был – сказал я. – А ты что здесь делаешь? Услышала, что я тебя зову?
– Я буду понемногу растягивать временной канат, – ответила она. – Хватит, чтобы дать тебе чуть больше времени, но чтобы никто не понял, что я жива. Только серьезно, Зейн, не смей превращать это в привычку.
Должен признать, у меня в душе затеплилась надежда. Но потом я вспомнил, что впереди меня ждет встреча лицом к лицу с богом смерти, и надежда испарилась.
– Сколько времени мы сможем выгадать?
– Несколько часов… самое большее, – ответила она. – Иначе боги заметят.
Гром сотряс небо, Брукс пошевелилась, что-то пробормотав во сне. Мэт протянул руку и убрал белую прядь волос Пасифик за ухо, глядя на нее влюбленными глазами. Они, что пара? Наверное, так случается, когда живешь бок о бок несколько столетий.
– Боги ждут битвы. – Мэт перевел взгляд на меня. – Мы выбираем союзников и готовимся к сражению.
– По-моему, ты говорил, что был на футболе.
– Тебе придется многому научиться, Зейн Обиспо. Боги могут быть в разных местах одновременно. Но важно не это, а то, что грядет война.
Я принялся расхаживать по палубе.
– А если я смогу победить Ак-Пуука? Она все равно начнется?
– Доверие уже пошатнулось, – сказала Пасифик. – И никто не хочет признаваться, что нарушил Священный Обет.
– Почему бы Хуракану не рассказать, что это он? – спросил я. – Может быть, он попросит прощения?
