Мэт покачал головой.
– Боги не знают прощения.
Я уже начал сомневаться, действительно ли хочу принадлежать к горстке ненормальных бесчувственных убийц.
– И когда начнется эта битва?
– Ты должен спешить, – сказала Пасифик. – Доберись до Ак-Пуука первым, потому что если ты этого не сделаешь…
– То сделаем мы.
Мэт сжал челюсти.
А я превращусь в воина смерти, потому что не выполнил работу сам.
– Слушай, Мэт…
– Что, малыш?
– Я ведь богорожденный, и если у меня была возможность не выпускать Ак-Пуука, почему отец не сказал об этом? Тогда ничего бы этого не случилось.
Меня переполняла злость. Рози была бы жива. Брукс не потеряла бы свою сверхспособность. Мне не пришлось бы заключать сделку со Смердящим.
Пасифик покачала головой.
– Да, богорожденные могут не отзываться на призыв магии, но только когда обретут свою полную силу. А ты этого еще не сделал. Поэтому говори-не говори – разницы нет.
Полная сила?
Мэт сложил руки на груди.
– Богом нельзя стать автоматически, по щелчку пальцев или по рождению. Божественность нужно заслужить. Побороться за нее. Твоя сила будет расти постепенно, а потом…
Он осекся.
– Что потом?
Пасифик метнула на него взгляд и повернулась ко мне.
– Большего мы сказать не можем. Считай это своим преимуществом.
Она мягко улыбнулась мне. Я знал это дурацкое выражение лица. Так на меня смотрели учителя, продавцы в бакалее, медсестра в школе. Бедный ребенок – вот что оно означало.
– Мы делаем это из уважения к твоему отцу, – сказал Мэт. – Но помни, у Ак-Пуука тоже есть сильные союзники.
– Да уж, Янто-Триада, например, – буркнул я. – Страшные парни.
– Ты и с ними уже познакомился?
Мэт снял бейсболку, темные кудри свесились на глаза.
Я рассказал им, как схватили близнецов, и показал метку на запястье.
– Он выследил меня.
Мэт уставился на череп с подрагивающими веками.
– До чего же он неизобретательный. Но не волнуйся, Зейн. Сейчас он занят попытками разгадать следующий шаг своих врагов. Он не придет за тобой, пока не наступит время.
Отлично, мне прямо полегчало.
– Что такого важно в Старом Мире? – спросил я.
Мэт и Пасифик обменялись взглядами, и последняя тихо произнесла:
– Это единственное место, где у тебя будет шанс победить Ак-Пуука.
Мое сердце учащенно забилось.
– Что? Победить злобного бога, да еще не имея божественной силы? Как?
Мэт отошел и задумчиво уставился на замерзший океан.
– Вода принимает любую форму. Становится тем, чем должна стать. Ты, Зейн Обиспо, должен стать… тем, кем тебе предначертано. Старый Мир – единственное место, где ты можешь это сделать.
Почему взрослые всегда дают такие расплывчатые ответы? Почему бы им не объяснить, что конкретно нужно делать, шаг за шагом?
– Ты имеешь в виду, стать Посыльным Бури?
Пасифик отлепилась от поручней и ступила на гладкую поверхность льда.
– Именно.
– Но я не умею бегать! Как я должен стать Посыльным, если…
Я подумал о Хуракане, о Пустоши, которую он создал, и меня затрясло от гнева.
– Почему он не может сказать мне все это сам? Почему Хуракан всегда посылает каких-то посредников? Он просто трус!
– Тс-с-с, – прошипела Пасифик, оглядываясь по сторонам.
– Нам пора уходить, – сказал Мэт, натягивая бейсболку. – Мы сделали, что обещали.
– Еще один вопрос. – Я достал из кармана нефритовый клык. – Кроме того, что с его помощью можно поговорить с отцом, что еще умеет эта древняя магическая штука? Близнецы сказали: тот, кто отдает этот клык, может наполнить его любой силой…
Пасифик откинула свои спутанные дреды и посмотрела на меня в ожидании продолжения.
– Кому я должен его отдать?
– Решать тебе, – сказала она.
– Время на болтовню закончилось, малыш, – сказал Мэт. – Дольше оставаться опасно.
Он вернулся в свою лодку вместе с Пасифик и протянул руку над ледяной поверхностью. В одно мгновение океан вновь стал прежним. Я услышал, как Мэт пробормотал:
– Если они узнают, что я нашел тебя и не…
Ему было необязательно заканчивать. Он должен был тут же меня уничтожить. А если он этого не сделает, убьют его самого. Все понятно. Зейн Обиспо, враг общества богов номер один.
Завеса тумана встала над океаном, и я проводил взглядом фигуры двух уплывающих богов. По воде побежала рябь, сверкнув в лунном свете.
Странно жить, когда смерть дышит тебе в спину. Меняется все: сознание, чувства, варианты действий. Интересно, Брукс чувствует то же самое, раз в любой момент за ней может прийти Иштаб?
– Зейн?
Я обернулся. Брукс сидела на скамье и потирала глаза.
– Мне снился такой необычный сон. Гремел гром и…
– Я виделся с Кукульканом, – оборвал я ее.
Она вскочила.
– Где? Здесь? Почему ты меня не разбудил?! Ты взял у него автограф?
– Он нам поможет, – сказал я, чувствуя себя крутым парнем, потому что во взгляде, которым одарила меня Брукс, просквозило что-то похожее на восхищение. – Направит течения и ветер.
Ее восхищенный взгляд потух.
– Ты не взял автограф.
– Э-э… ну, извини, фанатка. Вообще-то у нас были дела поважнее, – пошутил я.
– А с чего он будет тебе помогать?
– Они с отцом давние знакомые.
Ее глаза расширились.
– Конечно!
Она бросилась к рюкзаку и стала поспешно натягивать носки и ботинки.
– Они вместе создавали и разрушали миры…
– Верно.
Почему мне не довелось родиться от бога, который просто оставляет мир в покое?
Я взглянул на метку смерти на запястье. Закрытые веки подрагивали, и у меня появилось пугающее ощущение, что скоро эти глаза распахнутся.
Глава 31
Мы с Брукс лежали по разные стороны скамьи. Я отдал ей большую часть пледа. Ветер крепчал, ускоряя ход нашего судна. Я закрыл глаза и моментально провалился в глубокий сон, снова очутившись в металлическом лесу, только теперь там не было Рози. Только тетушка Кэб в виде гигантской курицы, размером с носорога, носилась между деревьями и орала:
