– А боги сюда точно не сунутся? – спросил я.
Джазз двинулся по тенистой тропе, уводящей в глубь джунглей.
– Оглянись вокруг, малыш. Сюда веками никто не приходил.
Хондо оглядел бледные окрестности.
– Явно не курорт мечты, – заявил он и добавил: – Мне, кстати, стоило бы переодеться обратно в свои шмотки, но можно я попридержу костюмчик?
Джазз усмехнулся, и я подумал, что сейчас самое время задать вопрос про Искробойню.
– А, Огненная Кувалда! – сказал он. – Я слышал о ней.
– Огненная Кувалда?
Прозвучало как-то… жестковато.
– Она мечет молнии в ясновидящих и дает им силу. Занимается всякими митингами в поддержку женского равноправия, обучает девочек-сирот, у которых никого не осталось, и всякое такое. Без понятия, зачем она твоему старику. Разве что он хочет, чтобы она и тебя обучала, хотя на это совсем нет времени.
– Верно, – промямлил я, вдруг почувствовав себя ужасно глупо.
Зачем Хуракан послал меня к какой-то древней тетке-кувалде, которая возится с девчонками-сиротами? Насколько мне припоминается, я вроде не сирота и не девчонка. Что, если она не сможет мне помочь?
Джазз хмыкнул.
– Ладно, пошли, малыш. Тебе тут еще бога нужно укокошить.
Глава 33
– Куда мы идем? – спросила Брукс, шагая за Джаззом.
– Быть великаном не так уж плохо, есть некоторые преимущества. Например, можно видеть дальше остальных.
– Ты что-то заметил? – спросил я, пытаясь не отставать, но получалось плохо, даже с сухой веткой вместо трости.
– Скоро узнаешь, – возбужденно ответил Джазз.
Воздух был холодным и сухим. Джунгли пустовали: ни птичьего свиста, ни трепыхания крыльев, ни шуршания травы. Все живое, казалось, покинуло эти места. Кроме той, что обитала здесь с начала времен – Белой Искробойни.
– Мы не можем бесцельно бродить здесь, – сказал Хондо, спустя, наверное, целую милю густых зарослей.
– А мы и не бродим, – отозвался Джазз.
Ему то и дело приходилось нагибаться, чтобы увернуться от свисающих веток.
– Мы идем в Пукши’Икаль.
– Ну-ка, еще раз? – нахмурился Хондо.
Брукс бежала, подпрыгивая, чтобы не отстать от Джазза с его семимильными шагами.
– Самое сердце всех миров майя, находящееся в центре Старого Мира, – прогудел Джазз. – Место, где боги могут встречаться, советоваться, вершить правосудие. Создавать и разрушать миры. Ну, в общем, все то, что они делают, когда им нечем заняться.
Джазз еще больше ускорил шаг, отмахиваясь от лиан и паутины.
– Это то место, где был задуман самый первый мир. А потом второй и третий.
Великан перевел дух.
– Там родилась древнейшая и самая могущественная магия! Чую, для моей карьеры наш поход сотворит чудеса!
Мысли метались у меня в голове. Значит, Хуракан тоже был частью этого места. Он же бог-создатель, как и Мэт. Я почувствовал легкое головокружение при мысли, что именно здесь все и началось. Самая первая магия. От этого Старый Мир становился вроде как… священным. Может, Джазз прав? И Хуракан послал меня сюда, просто потому что другие боги меня здесь не найдут? Что-то было не так. Но что именно, я понять не мог.
В задумчивости я шел за Джаззом и Хондо, который подстроился под его шаги.
– У тебя есть план, как убить старину Смердящего? – тихо спросил Хондо.
– Вроде того.
– «Вроде того» не поможет выиграть золото, согласен?
– Слушай, план у меня есть.
Мне плевать на выигрыш. Я всего лишь хочу остановить Ак-Пуука от уничтожения мира. И если мне удастся не загреметь при этом в Шибальбу, то будет супер. Кожа на запястье горела, голова раскалывалась на части.
– Я вот что думаю, – продолжал Хондо. – Раз ты спалил глаза Смердящего, как он нас найдет? Разве вся задумка была не в том, чтобы он притащился сюда?
– Он знает, что я в Старом Мире. Уж поверь, он меня найдет. Если только я не найду его первым.
Брукс оглянулась на нас и сказала:
– Надо быть настороже. Это может случиться в любой момент.
Наконец деревья расступились, и мы оказались на огромной открытой равнине размером с несколько футбольных полей. Перед нами полукругом расположились пять высоченных пирамид. Они казались абсолютно одинаковыми. У каждой было по четыре ступенчатых стены, и вершина, увенчанная чем-то вроде квадратного храма. Они напоминали ту пирамиду, что создал в Пустоши Хуракан, только гораздо выше.
Мы вышли на середину, и Джазз остановился, почтительно глядя на пирамиды.
– Священная земля, где совет пяти высших божеств создавал миры, правил ими и разрушал.
Его голос чуть охрип, и он несмело кашлянул.
– Так и есть, – прошептал он.
– Что есть? – спросил я.
– Каждая стена пирамиды состоит из девяноста одной ступени, и в сумме они дают триста шестьдесят четыре.
Ух ты! А он быстро сосчитал. Может, это особенность всех великанов?
Он продолжил:
– Если добавить еще один шаг, который нужно сделать, чтобы войти в храм, получится триста шестьдесят пять.
– Число дней в году, – подытожила Брукс.
– Значит, боги умеют считать, – хмыкнул Хондо. – Мои поздравления.
– Так было создано время, – провозгласил Джазз. – Здесь они его изобрели. Как гласит легенда, боги устроили соревнования, чтобы получить места в совете. Так он и образовался. Каждый храм представляет своего бога. Это Након, бог войны, Иштаб – она сейчас правит Шибальбой, потом Хуракан, бог бури…
Я задержал дыхание. Джазз продолжал:
– Иш-Какау, богиня шоколада… по-моему, она победила какую-то другую богиню, может быть, Ишчель? Богиню исцеления, которая не любила бороться. Ну, и последний Алом, бог неба.
– Так эти боги провозгласили себя королями? – спросил я.
– И королевами, – сказала Брукс.
Джазз улыбнулся.
– Потом один, никто уже не помнит, кто именно, создал время, и мир начался. Или его третья версия. Ах, была бы у меня камера!
Время… Значит, и Пасифик была в этом совете, пока боги от нее не избавились и не вычеркнули из истории.
Брукс взглянула наверх.
– Говорят, боги потеряли временной канат. Раньше он опоясывал землю, но однажды исчез, и теперь они больше не могут путешествовать во времени.
