– И я тебя люблю, – сказала леди Джейн, опускаясь на колени и обнимая его. Потом, прежде чем он сообразил, что происходит, она вывела его на улицу через заднюю дверь и захлопнула её.
Джордж стоял на холодном воздухе и переминался с ноги на ногу.
Никакой надежды: надо найти Коко и расколдоваться.
– Пожалуйста! – заскулил он. – Впустите меня!
Но леди Джейн не открывала.
Он прекрасно слышал, как она гремит посудой, заваривая чай на кухне. Но она его не слышала. Неужели вот так псы и проводят свои дни: в ожидании, что кто-нибудь откроет дверь?
Он и лаять попробовал, но ответа не было. Тогда он побежал к парадной двери, встал на задние лапы, а передней нажал на звонок.
– Я открою! – крикнул Клайв со второго этажа.
Быстро смекнув, что к чему, Джордж спрятался за одним из лавровых деревьев, которые стояли по обе стороны крыльца.
Клайв отпер дверь и высунул голову.
– Ох, – разочарованно протянул он, никого не обнаружив.
Озадаченный, он вышел из дома и остановился на верхней ступеньке.
Джорджу того и надо было: он бесшумно проскользнул мимо него в дом.
– Э-эй? – покричал Клайв, осматривая дорогу, ведущую к дому.
Но Джордж уже был наверху, прошмыгнул мимо открытой двери в спальню леди Джейн и пересёк площадку перед комнатой Коко.
Её дверь была слегка приоткрыта, и Джордж мягко и бесшумно подтолкнул её носом.
Шторы в комнате были задернуты, а Коко спала в постели.
Джордж приблизился к ней и лизнул в руку. Коко приоткрыла один глаз.
– Уйди, – пробормотала она и откатилась от края, повернувшись к нему спиной.
Джордж ткнул её носом. Никакой реакции.
Он должен был как-то дать ей понять, что случилось. Но как? И тут его взгляд упал на письменный стол Коко, он подошёл ближе и обнюхал его. На столе стояла тарелка с крошками пирога – лимонный кекс, если его не подвёл нюх, – там же лежал бинокль и… О, да! Школьные принадлежности.
Он стащил со стола на пол блокнот и открыл его лапами.
Потом вернулся за ручкой и, зажав её зубами, начал писать.
Но ничего не выходило: он не видел бумаги.
А когда отступил назад, чтобы посмотреть, увидел только бессмысленные каракули.
Нет, надо придумать другой способ…
На нижней полочке он заметил знакомый жёлтый мешочек. Это же игра «Бананаграмы»!
Единственная сложность была расстегнуть молнию. Молнии не предназначались для тех, у кого лапы вместо рук.
К счастью, на мешочке с одной стороны была маленькая коричневая петелька, похожая на банановый черешок. После нескольких попыток Джордж сумел отогнуть её лапой, а потом зубами подвинул молнию.
Как только отверстие в мешочке получилось достаточно широким, он схватил его зубами за другой конец и стал трясти, пока все буквы не высыпались на деревянный пол.
Теперь возникла ещё одна проблема: некоторые буквы перевернулись, и без рук их невозможно было перевернуть обратно. Сообщение должно быть коротким. Одну за другой Джордж нашёл все необходимые буквы и носом расставил их по местам.
Закончив с этим, он крепко зажал зубами край одеяла Коко и, поднапрягшись, бросился бежать по комнате, стаскивая его с кровати.
Коко подскочила.
– Эй! – завопила она. – Что происходит?
– Смотри! – залаял Джордж, перепрыгивая буквы из «Бананаграмма» и указывая ей носом на сообщение. – Я оставил тебе сообщение!
– Сумрак! – нахмурилась Коко. – Не трогай мои вещи!
И, не говоря больше ни слова, она раздражённо сгребла все буквы, и запихнула их обратно в мешочек. Потом она засунула мешочек на самую верхнюю полку, постелила одеяло на кровать и снова нырнула под него.
Через несколько секунд она уже мирно сопела.
Оставался только один способ: надо было поговорить с Сумраком.
Глава тринадцатая
Первым препятствием для Джорджа стала входная дверь в Хилл Хаус. Клайв её закрыл на засов, и Джорджу пришлось встать на задние лапы и снять задвижку. Джордж остановился на верхней ступеньке и осмотрел лужайку, подъездную дорогу и рощу. Хотя, скорее, он их обнюхал: для собачьего глаза пейзаж представлял собой просто мешанину синего, жёлтого и серого, а вот запахи, долетающие до его ноздрей, были яркими и острыми.
Сейчас впервые он заметил, что ему не нужно втягивать в себя воздух, чтобы унюхать что-то (как это делают люди), наоборот, его нос постоянно работал: вынюхивал, выбирал, исследовал. А что это за тонкий аромат, доносящийся с лёгким бризом? Джордж погрузился в него: глубокий, земляной запах, будоражащий, пробуждающий восторг, интерес, благоговение и страх. Он должен был найти источник этого запаха. Он сбежал со ступенек, пронёсся по покрытой росой поляне, сменил траекторию, и вот оно: он напал на след. Здесь! Он склонился к земле, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Ну конечно! Он сам себе кивнул. Какашка барсука.
Он уже хотел изваляться в ней, когда услышал тележку Гейба, громыхающую в роще.
Джордж замер: навострил уши, поднял хвост. Папа собирался проверить изгороди, а ездить на электрокаре было одним из самых любимых в мире занятий Джорджа, особенно, когда Гейб брал его с собой.
– Пап! – залаял Джордж и побежал за ним. – Подожди меня!
Но когда Джордж добежал до деревьев, Гейб был уже далеко.
«Ладно, – решил Джордж. – Мне надоело, что на меня не обращают внимания».
Через несколько секунд он уже лаял под дверью коттеджа.
– Открывай! – потребовал он. – Это я, Джордж!
Никакой реакции. С той стороны двери раздавались чавкающие звуки.
– Сумрак! – гавкнул Джордж. – Открой дверь!
Чавканье прекратилось, а потом возобновилось опять.
– Перестань игнорировать меня! Я знаю, что ты там!
Послышался вздох – и Сумрак открыл дверь, а Джордж увидел самого себя. Его рот был набит чем-то, что он тут же опознал как стейк и пирог с почками. Все кухонные шкафы были открыты, по всему полу валялись упаковки, а холодильник был почти пуст.
– Джордж, – пробормотал Сумрак, продолжая жевать, изо рта у него пахнуло слоёным тестом. – Чем занимаешься?
