– Добрый вечер, Уинстон, – обратился он к бультерьеру. – Это Джордж. Он, как и я, пришёл с той стороны.
– Он бросает мне вызов? – прорычал Уинстон.
– Стопудово, – ответил Скраф, а Джордж не успел и рта открыть. – Я буду судьёй.
– Судьёй? – переспросил Уйнстон, – с каких это пор у собачьих драк бывают судьи?
– Понятно, – сказал Скраф. – Ты не хочешь честной драки, боишься, что проиграешь.
– Я такого не говорил! – гавкнул Уинстон. – Валяй, будь судьёй.
– Отлично, – заявил Скраф. – Для начала подойдите друг к другу и примерьтесь размерами.
Уинстон стал обходить Джорджа кругом, его мускулы перекатывались под тёмно-коричневой блестящей шкурой.
Джордж постарался скопировать движения Уинстона; он глянул на Скрафа для одобрения, тот слегка кивнул.
– Хорошо, – гавкнул Скраф. – А теперь обнюхайте друг друга…
Джордж и Уинстон соприкоснулись мордами. Джордж понял про Уинстона две вещи: первое – у него был здоровый влажный нос и он был в отличной физической форме; и второе – на завтрак он ел печенку.
– Отлично. А теперь – под хвостом.
– Что, прости? – Джордж не ожидал этой части ритуала.
– Вы обходите друг друга, соприкасаетесь носами, а потом обнюхиваете друг друга под хвостом. Такой закон, – важно заявил Скраф.
– Я не буду нюхать его под хвостом, – запротестовал Джордж.
Скраф нагнулся к Джорджу, чтобы слышал только он.
– Ты хочешь встретиться с Верховной собакой или нет? – грозно зарычал он.
– Ладно, – гавкнул Джордж и замер. – Продолжай.
Он старался не потерять чувство собственного достоинства, пока Уинстон заканчивал обнюхивание.
– Теперь твоя очередь, – сказал Уинстон.
Джордж закрыл глаза, вытянул шею и осторожно принюхался.
– Подойди ближе, – потребовал Скраф. – Ты слишком далеко.
Джордж бросил на Скрафа раздражённый взгляд, ещё раз закрыл глаза и сделал, как ему велели…
Воздух буквально взорвался от запахов, открывая ему все подробности. В одно мгновение он узнал про Уинстона всё, что только можно было узнать: что он родился в помёте из семерых щенков, что его забраковали, как самого мелкого; что он потерял ухо, попав под колесо велосипеда, когда ещё был щенком, какую боль и грусть он испытал, когда умер его пожилой хозяин… Всё это Джордж понял по запаху, а ещё то, что он определённо ел печенку на завтрак.
– Вау, – воскликнул Джордж, забывшись, – теперь я понял, почему вы это де лаете.
Скраф поторопил его:
– Обнюхайтесь быстро, – велел он, – просто чтобы показать, что вы не хотите покалечить друг друга.
Уинстон вдохнул воздух, а Джордж снова растерялся.
– Подожди, – он наклонил голову. – Мы не будем друг друга калечить?
Теперь уже растерялся Уинстон.
– Ну конечно, нет, – ответил он. – Мы что, по-твоему, дикие звери?
– Первый раунд из трёх. Начали! – объявил Скраф.
Не успел Джордж ни о чём подумать, как Уинстон взметнулся в воздух, навалился на него всем своим весом, смыкая челюсть на его ухе с такой силой, что Джордж тут же понял, что его укусили, но не ранили.
«Ладно, – подумал Джордж. – Надо следить за его зубами».
Но пока он раздумывал, Уинстон снова прыгнул и ударил Джорджа левой лапой прямо по кончику носа.
Они разошлись, тяжело дыша. Джорджу казалось, что из него выкачали весь воздух, как из воздушного шарика. Он проиграл первый раунд! А Уинстон успел дважды его ударить.
– Один-ноль в пользу Уинстона! – объявил Скраф.
Джордж озадаченно посмотрел на Скрафа.
– Ты слегка ранен, – объяснил Скраф, – а это против правил.
Джордж приложил лапу к морде, а потом обнюхал её: на ней осталось небольшое пятнышко крови.
Уинстон вздохнул.
– Прости, – сказал он, – случайно зацепил тебя когтем.
Скраф снова наклонился к Джорджу, чтобы слышал только он:
– Перестань думать, – прошептал он, показывая лапой на голову Джорджа, – и начни уже драться, – и он показал на сердце.
Разозлясь на себя, Джордж выдохнул, подпрыгнул, замахнулся правой лапой и стукнул Уинстона по уху.
– Счёт один-один, – объявил Скраф.
Но Джордж его уже не слушал, он вообще перестал думать. Всё вокруг замедлилось, он как будто исполнял танец, нарезая всё больше кругов, как делал Сумрак в ту ночь, когда они только познакомились. Уинстон в замешательстве наблюдал, как Джордж медленно проплыл мимо него и стукнул его по голове правой задней лапой. Джордж тяжело опустился на землю, и время вернулось к своему обычному течению.
Какое-то время все три пса смотрели друг на друга в полной тишине.
– Два – один в пользу Джорджа! – крайне удивлённо пролаял Скраф.
Уинстон грациозно поклонился.
– Добро пожаловать в стаю, – торжественно проговорил он.
– Спасибо, – пропыхтел Джордж, пытаясь отдышаться. – Полагаю, теперь я могу поговорить с Верховной собакой?
Уинстон гордо выпрямился.
– Следуй за мной, – пролаял он.
Они подошли к своре собак, и все собаки одна за другой сели, внимательно уставившись на них. Только один пёс, пожилой Далматин, остался лежать у входа внутрь горки.
– Новичок хочет познакомиться с Верховной собакой, – пролаял Уинстон.
– Нет, сегодня не получится, – ответил Далматин. – Она не в настроении.
– Но он заслужил это право, – возразил Уинстон. – Мы дрались. И я проиграл.
Далматин неохотно поднялся на лапы и отошёл в сторону.
– Ну, что ж, ты покойник, приятель. – Джордж взглянул на Скрафа, глубоко вздохнул и прошел внутрь горки.
Сначала он подумал, что в логове пусто. Может быть, Верховная собака – просто плод их воображения, или Скраф его разыграл?
И тут в углу он заметил крошечный комочек белого меха.
– Простите, – пролаял Джордж.
Комочек не пошевелился.
Джордж прочистил горло.
– Вы… э-э-э… Верховная собака? Мне очень нужна ваша помощь.
Ничего не происходило.
– Мои друзья в беде, и мне надо выбраться отсюда.
Комочек развернулся, из него показался розовый нос, который медленно повернулся к Джорджу.
Розовые веки разомкнулись, и на Джорджа посмотрели глубокие голубые глаза.
Джордж нахмурился. Он узнал…
Альбинос чихуахуа!
