– Меня не привлекают маленькие праздники.
На этот раз смех Эшли прозвучал очень сексуально.
– Я сама предпочитаю праздники долгие и интимные. А как вы познакомились с Дорой?
Дора перехватила подачу, чтобы спасти Эшли от язвительного ответа Джеда.
– У нас с Джедом – общая страсть, – сказала она, нарочито медленно отпивая шампанское. – Подушечки для иголок и булавок.
– Подушечки? – тупо переспросила Эшли.
– У Джеда потрясающая коллекция. Мы познакомились на блошином рынке, когда оба вцепились в синюю атласную подушечку с кружевами, викторианскую.
Дора похлопала ресницами и томно вздохнула. Эшли уставилась на Джеда.
– Вы собираете… подушечки?
– С детства. Это просто наваждение.
– И Джед так любит поддразнивать. – Дора бросила на Джеда интимный взгляд поверх края бокала. – Вечно трясет этой подушечкой перед моим носом. И ведь знает, что я сделаю все – ну абсолютно все, чтобы заполучить ее.
– Переговоры… – Джед провел кончиком пальца по ее шее. – Я открыт для переговоров.
– Как интересно, – прошептала Эшли.
– О да, – согласилась Дора. – Ах, я вижу Магду и Карла. Пожалуйста, простите нас. Мне просто необходимо поговорить с ними.
– Подушечки для булавок? – прошептал Джед на ухо Доры, когда они оказались в толпе.
– Я подумала о селедочницах, но они показались мне слишком претенциозными.
– Ты могла бы сказать ей правду.
– Зачем?
Джед подумал немного.
– А как насчет простоты?
– Слишком скучно. И если бы она узнала, что ты живешь рядом со мной, то болталась бы вокруг моей квартиры в надежде соблазнить тебя. А мы ведь этого не хотим, не так ли?
Задумчиво поджав губы, Джед оглянулся через плечо и окинул Эшли внимательным взглядом.
– Ну…
– Она бы использовала тебя и отшвырнула, – заметила Дора. – Я вижу твою бабушку. Ты не должен присоединиться к ней?
– Нет, если ты не хочешь допросить ее с пристрастием насчет тех подсвечников.
Дора совсем не собиралась это делать.
– Ты просто боишься, что она снова заставит тебя танцевать со мной. Знаешь что? Я действительно поболтаю с Магдой и Карлом, а ты найдешь меня позже, если захочешь.
Джед взял Дору за руку, но тут же разжал пальцы.
– Не уходи.
– Какое любезное приглашение! Почему?
– Потому что если мне придется провести в этой ловушке еще пару часов, так уж лучше с тобой.
– Ах, как поэтично! Как я могу отказать? Пойдем, спросим у твоей бабушки, не хочет ли она перекусить. Обещаю поднять вопрос о подсвечниках, только если представится удобный случай.
Тяжелая рука опустилась на плечо Джеда, и он резко обернулся.
– Джед!
– Комиссар!
– Рад видеть тебя. – Полицейский комиссар Джеймс Райкер окинул бывшего подчиненного быстрым внимательным взглядом. – Поддерживаешь форму?
– Да, сэр.
– По-моему, ты слишком задержался в отпуске. Как провел праздники?
– Прекрасно. – Райкер так пристально смотрел на Дору, что Джеду оставалось лишь, исполнить свой долг. – Комиссар Райкер, Дора Конрой.
– Здравствуйте. – Поскольку обе руки были заняты, Дора – вместо рукопожатия – ослепительно улыбнулась. – Итак, вы руководите обеспечением закона и порядка в Филадельфии.
– Я отвечаю за то, чтобы в полиции служили такие люди, как Джед.
Если Райкер не чувствовал напряжения Джеда, то Доре казалось, что между ними вот-вот проскочит искра.
– Полагаю, теперь вы занимаетесь в основном административной работой? – сменила она тему, желая защитить Джеда.
– Да, в основном.
– Вы скучаете по оперативной работе?
– Вообще-то да.
– И я должна задать еще один вопрос. Мой кровожадный племянник обязательно захочет узнать, были ли вы ранены.
Может, вопрос и удивил Райкера, но он прекрасно скрыл свое удивление.
– Нет. Простите.
– Ничего. Я солгу.
– Надеюсь, вы извините меня, мисс Конрой, но я должен украсть Джеда. С ним хочет поговорить мэр.
– Рада была познакомиться с вами, комиссар Райкер.
– Я тоже очень рад. Задержу Джеда всего на пару минут.
Джед вручил Доре пустой бокал.
– Извини.
О, как же ему это не нравится, думала Дора, глядя Джеду вслед. Он ничем не проявил свои чувства: ни взглядом, ни выражением лица, но ситуация для него невыносима. Приговоренный к смерти встретил бы расстрельную команду с большим энтузиазмом.
Когда Джед вернется, он будет взбешен, или подавлен, или просто несчастен. Как помочь Джеду? – думала Дора. Направить его эмоции в другое русло? Отвлечь?
Дора направилась к бару за шампанским. Помогут ли шутки? Пожалуй, легче вывести его из себя. Раздразнить.
– Думаю, им следовало бы тщательнее следить, кому рассылаются приглашения.
Дора сразу узнала этот скрипучий голос и повернулась с ослепительной улыбкой.
– Миссис Дод. Эндрю. Как… мило!
Миссис Дод гневно выпустила воздух через ноздри.
– Эндрю, принеси мне содовую.
– Да, мама.
Обтянутая черным атласом тучная миссис Дод наклонилась так близко, что Дора разглядела на ее подбородке несколько седых волосков, упущенных пинцетом.
– Я всегда видела вас насквозь, мисс Конрой. Я, конечно, предупреждала Эндрю, но он, как любой мужчина, восприимчив к женским уловкам.
– Я сделала операцию по удалению женских уловок. Могу показать шрамы.
Миссис Дод будто не слышала ее.
– Но что еще ожидать от дочери актеров?! Дора сделала глубокий вдох, выдохнула, отпила шампанского. Ни за что на свете эта глупая старуха не выведет ее из себя.
– Эти актерские семьи, – небрежно подхватила Дора. – Фонда, Редгрейвы, Бриджесы. Один бог знает, почему их допускают в общество.
– Вы считаете себя очень умной.
– Мама, я принес.
Миссис Дод яростно отмахнулась и от Эндрю, и от содовой.
– Считаете себя умной, – повторила она так громко, что несколько невольных наблюдателей зашептались. – Но ваши маленькие хитрости не сработали.
– Мама…
– Замолчи, Эндрю. – Глаза старухи горели огнем… как у медведицы, защищающей своего медвежонка.
– Да, Эндрю, замолчи. – Улыбка Доры превратилась в звериный оскал. – Мамаша Дод как раз хотела рассказать мне о моих маленьких хитростях. Вы имеете в виду тот случай, когда я велела вашему скользкому сынку убрать руку из-под моей юбки?
