– Да.
Джед опустил взгляд на подпись художника.
– Мне не хотелось бы просить тебя…
– Сколько времени тебе нужно? – предвосхитил его просьбу Брент.
– Достаточно, чтобы съездить в Виргинию и найти след.
Брент кивнул и подхватил свое пальто.
– Из Нью-Йорка сообщили, что Ди Карло несколько дней не появлялся в своей квартире. Между его поисками и охраной женщин и детей Филадельфии я вполне мог кое о чем забыть. Ты окажешь мне большую любезность, если найдешь связь между фарфоровой собачкой и картиной. Не пропадай надолго.
– Ни в коем случае.
– И не теряй бдительности. До свидания, Дора.
– Пока, Брент… – Лейтенант ушел, и Дора повернулась к Джеду:
– Насколько он только что превысил свои полномочия?
– Значительно.
– Тогда мы должны подстраховать его.
– Мы? – Джед схватил ее за руку и поставил на ноги. – Я, кажется, ничего не говорил о «нас».
– У тебя плохая память. Звони своей подружке-художнице, а потом закажи нам авиабилеты в Виргинию. Я соберусь за десять минут.
Дора направилась к спальне.
– Не жила еще на земле женщина, которая могла бы собраться за десять минут. Она даже не остановилась.
– Скиммерхорн, я родилась в дороге. Никто не может собраться быстрее, чем актер, смывающийся после провала премьеры.
– Я не возьму тебя с собой. Это может быть опасно.
– Замечательно, я сама закажу себе билет.
– Чертова заноза.
– Это я уже слышала. Да, и обязательно закажи первый класс. Я никогда не путешествую вторым.
Уайнсэп знал, что Финли закончил сорокапятиминутное селекторное совещание, но, не будучи уверен в настроении шефа, тихо постучал и осторожно просунул голову в дверь. Финли стоял у окна, сцепив руки за спиной.
– Сэр?
– Эйбел. Прекрасный день, не правда ли? Замечательный день.
Уайнсэп несколько успокоился.
– Да, сэр, вы правы.
– Я счастливый человек, Эйбел. И то, что я сам себя создал, делает мою победу еще значительнее. Как ты думаешь, сколько действительно довольных своей работой людей копошится там, внизу? Да, Эйбел, я счастливый человек. – Финли обернулся, ослепительно улыбаясь. – Что ты хотел?
– Досье на Айседору Конрой, сэр.
– Отличная работа. Отличная. Эйбел, ты очень полезный работник. Очень. – Финли взял папку и сжал свободной рукой костлявое плечо Уайнсэпа. – Я хотел бы доказать свою признательность.
Финли достал из верхнего ящика стола обтянутую бархатом коробочку.
– Благодарю вас, сэр. – Тронутый до глубины души, Уайнсэп открыл коробочку. – О, мистер Финли! – хрипло воскликнул он, даже отдаленно не представляя, на что смотрит… что-то вроде ложки с короткой ручкой в форме орла.
– Я рад, что тебе нравится. Чайная ложка. Оловянная. Из моей собственной коллекции. Думаю, олово очень тебе подходит. Крепкий материал, который часто недооценивают.
– Благодарю вас, сэр. Благодарю вас. Даже не знаю, что и сказать.
– Ничего не говори, – отмахнулся Финли, усаживаясь за письменный стол. – Это просто символ моей признательности. Ты хорошо служишь мне, Эйбел. Я вознаграждаю преданность и наказываю предательство. Быстро, тщательно и неотвратимо. Ни с кем не соединяй меня в следующий час.
– Да, сэр. Еще раз благодарю вас, сэр. Но Финли уже напрочь исключил Уайнсэпа из своего мира. Он открыл папку и сосредоточился на Айседоре Конрой.
Глава 19
Франт-Ройял притих под мелким холодным дождем. Печка арендованного в аэропорту автомобиля работала лишь на двух режимах: нулевом и максимальном, поэтому каждый раз, как Джед включал ее, салон превращался в маленькую сауну.
Дора не умолкала ни на минуту, но ее болтовня не раздражала Джеда. Он не должен был отвечать, он даже не должен был прислушиваться. Ее настроение словно впитывалось в него, пока он разрабатывал их следующие шаги.
– Ты сколотишь целое состояние, если займешься воздействием на подкорку головного мозга.
– Ты так думаешь? – Дора опустила защитный козырек с зеркалом с обратной стороны и стала подкрашивать губы. – Два правых поворота подряд. Позади здания есть стоянка.
– Поскольку я вижу указатель со стрелкой, то вряд ли заблудился бы.
– Ты все еще злишься, потому что я собралась быстрее тебя.
– Я не злюсь.
– Злишься. – Дора улыбнулась и погладила его по руке. – И демонстрируешь свое мужское превосходство. Поэтому сам повел машину, хотя я знаю дорогу. Но я не возражаю. Мне даже нравится.
– Я просто не хотел попасть в аварию из-за твоей болтовни об озоновом слое и нелетной погоде.
– Ах! – Дора наклонилась и поцеловала его в щеку. – Ты слушал.
– У меня до сих пор в ушах звенит. – Джед остановил машину за ободранным «Фордом» – пикапом. – Не забудь, Конрой, ты приехала не за покупками.
– Знаю, знаю. Ты будешь задавать вопросы, а я – стоять позади и держать рот на замке, как послушная маленькая девочка.
Джед вылез из машины под дождь и ждал, пока Дора не захлопнула свою дверцу.
– Правильно. И между прочим, прелестный ротик, хотя и не закрывается почти никогда.
– Ну, ты заставил трепетать мое сердце. – Дора схватила его под руку и повела к металлической двери. – Внутри теплее не будет, но будет сухо. Мистер Портер знаменит крайней экономностью. Никакой роскоши, никаких сверкающих витрин.
Не успел Джед открыть дверь, как Дора глубоко вздохнула, ее глаза округлились.
– Боже, ты только взгляни на это.
Он взглянул, но увидел лишь бесконечные ряды пыльной мебели и мутных стеклянных витрин, полных всякого хлама: дешевых невзрачных украшений, солонок и перечниц, не очень чистых бутылочек.
– Кажется, первые издания «Максфилд Пэрриш», – взвизгнула Дора, но Джед успел схватить ее за руку прежде, чем она бросилась к картонным коробкам, набитым книжонками в бумажных обложках.
– У нас нет времени. Где контора?
– Вперед и вправо. Джед, я только взгляну… Однако он уже волок ее, как упирающегося щенка на поводке.
– Успокойся, Конрой. У тебя даже ладони вспотели.
– Это жестоко, – пробормотала Дора, но подчинилась. – Ты уверен, что не я должна разговаривать с Портером? Мы бы лучше поняли друг друга.
– Разговаривать буду я.
– Тестостерон бушует, – прошептала Дора. Пустой кабинет показался Джеду единственным местом во всем здании, знакомым со шваброй и тряпкой для пыли. На письменном столе – книга записей и ваза со свежими розами, в воздухе слабый лимонный запах какого-то чистящего средства.
