Роняю Алёнкину руку и растерянно смотрю Варваре прямо в глаза.
– Ну? – Варвара ждёт.
– Я… Я не знаю, правда, – и уже увереннее, – но она не могла этого сделать. Не могла.
Варвара неожиданно встряхивает роскошными волосами, поправляет причёску.
– Кажется, мы с тобой совпали. И это очень радует, не находишь?
Слишком гладко всё. Так не бывает. Царёв поднимается с таким видом, что все понимают – он намерен уехать прямо сейчас. Разумеется, с дочерью.
– Надеюсь, недоразумение можно считать исчерпанным? – голос Царёва звенит от напряжения.
– Да, конечно, – Варвара переводит взгляд на меня, – ты же не против, Федора?
Не успеваю ответить – Алёнка вскакивает и посылает Варваре воздушный поцелуй, а потом мимолётно кивает мне и берёт отца за руку.
– Увидимся, – коротко бросает Царёв и они удаляются.
Варвара дожидается, когда они оба исчезают в разросшейся толпе за окном, и вздыхает с облегчением.
– Ох уж эти подростки. Как ты это терпишь, каждый раз удивляюсь.
– Это не всегда так плохо, как выглядит.
– Конечно-конечно, – Варвара подсаживается к следователю и стряхивает воображаемые пылинки с его пиджака, – а вы что, обиделись? Неужели нельзя было подыграть? Этот Царёв такой нервный.
– Угу, – Серых кривится, – только что теперь делать будем? Ежу понятно, что это Алёнка. Ну отпустили сейчас, а дальше что?
– А дальше разберёмся. Федора, может быть, объяснишь наконец, что за гремучую смесь, достойную триллера, Алёнка вчера хлебнула? – и уточнила для следователя. – Из той залётной зверушки, что вы вчера привезли.
– Ничего, похожего на сегодняшний ужас, там и рядом не было. Почему вы так уверены, что дело в Алёнке?
Оба посмотрели на меня с искренним изумлением.
– Федора, – Варвара набрала побольше воздуха, – я, конечно, всё понимаю, и ты можешь изображать что угодно, но тебе придётся придумать альтернативную версию, и очень быстро. И ещё – она должна быть чертовски убедительной. Прасковья не упустит случая отомстить за дочь и внучку, так что у меня должны быть крайне веские аргументы, чтобы покрывать Алёнку.
Серых покосился на Варвару с подозрением, но промолчал.
Пробираясь мимо родителей, заметила взволнованное лицо Никиты – он был на голову выше всех. Махнула ему, мол, потом поговорим, и запрыгнула в машину.
Царёв с дочерью преспокойно обедали – точнее сказать, он ел, а Алёнка вяло ковырялась вилкой в тарелке. При виде меня хором замолчали, уставившись настолько неодобрительно, как будто это моя вина, что её вообще заподозрили.
– Ты должна рассказать, что произошло на самом деле, – я села напротив, – это очень важно.
– Па-а-п, – Алёнка требовательно повернулась к отцу, – я же говорила, она мне не поверила.
– Федора, ты не должна давить на мою дочь.
– Ах, ты вот так заговорил? Теперь это твоя, – ударение на последнем слове, – дочь?
– Она просто злится, что у неё ничего не получилось, и отыгрывается на мне, – Алёнка сверкнула глазами.
– О чём это ты?
– Ни о чём. Неважно, – Царёв смутился.
– Нет, папа, это как раз важно. Она так пыжилась родить тебе нового, идеального малыша, что не может теперь смириться и относиться ко мне, как раньше. Разве ты не видишь?
– Стоп. О каком малыше речь?
– Ни о каком. Прости, я не стал говорить тебе, раз ты всё равно ничего не помнишь. Не хотел расстраивать, – он неловко положил свою ладонь поверх моей.
– Говори, – почувствовала, как сильно не хватает воздуха.
– Мы пытались. Ты очень хотела ребёнка. Мы кучу врачей обошли, но… Не получилось. Мне жаль, правда.
– И что сказали врачи?
– Что ты никогда, – торжество в её тоне, в горящих глазах, – слышишь, никогда не будешь их иметь!
– Это точно? – выдернула свою руку.
– Ну это же медики, Федора, – он опустил глаза, – как всегда, в своём репертуаре. Сегодня одно говорят, завтра другое. Советовали расслабиться и перестать уже зацикливаться. И очень правильно, я считаю.
– Есть другой вариант, – Алёнка не унималась. – Варвара вернёт мою маму и ты будешь нам не нужна. Не переживай, скучать мы не будем.
Царёв и сам не ожидал, замер с разинутым ртом, а я судорожно металась меж двух вариантов – то ли влепить девчонке звонкую пощечину, то ли собрать чемоданы и свалить уже из этой расчудесной семейки. Склонялась к последнему, но где-то в глубине души нехорошо так скреблось – что, не справилась? Паршивая из тебя мать. Сама виновата.
Впрочем, её стремительный триумф был подпорчен – Царёв решил всё-таки одёрнуть зарвавшуюся дочь, потребовав извиниться. Та сперва в отказ, а потом, судя по характерному дрожанию губ, нацелилась применить безотказный метод – девичьи слёзы.
И тут я кое-что сообразила. Какие врачи, если на мне всё заживает моментально? А если и нет, то Алёнка на что? Неужели отказалась бы исцелить?
– Почему ты меня не вылечила? Не захотела?
– Да захотела я, – Алёнка обиженно сдвинула брови, – ты реально забыла? Мне тогда так плохо стала, думала, задохнусь. Сама же говорила, на тебя не действует, нельзя тебя трогать.
– Алёнка права, я прекрасно помню, как она заболела из-за этого, – Царёв обрадовался, что неминуемый скандал вдруг откладывается, – а ты ещё переживала, что неудачно вышло.
– А в школе? Ты же могла им помочь?
– Кому – им? Я пыталась. Но поняла, что на всех сил не хватит, и вылечила только этих… Бешеных. Кажется, у меня получилось, бегать и кусаться они точно перестали. Думаю, насовсем вылечились, потому что они же не настоящие оборотни. Довольна, мамочка? – последнее прозвучало с издёвкой. – Что, веришь мне или нет?
– Ты молодец, – Царёв поторопился ответить, но она так и буравила меня взглядом.
– Давай честно, я ужасно хочу тебе верить, но ты должна мне помочь. Ответить на вопросы.
– Ну задавай, – Алёнка опустила плечи и тихо вздохнула.
– Что было во вчерашнем оборотне?
– Да ничего особенного. Я даже не поняла, зачем ты её в зверинец пульнула.
– А чего ты тогда так напряглась?
– Кое-что увидела. Сначала пошарила, вроде никаких талантов, если не считать дикой жажды. Ерунда. Не захотела ничего брать. А потом… Увидела, как её туда привезли, в Москва-Сити. На парковке, там был ты, пап. И мама. Та мама. Ну я и подумала, что ты нашёл её, вы помирились и теперь будете вместе. Не знаю, как вышло, но я забрала всё, что в той девочке было. Глупо, да? Наверное, она меня обманула? Пап, скажи, а мама к нам вернётся?
Царёв был буквально ошарашен.
